— То же, что я рассказывал тебе вечером. Она сказала, что я облажался, приехав сюда, вместо того чтобы сразу пойти к ней.

Лайла оглянулась на меня с преувеличенной гримасой.

— Жёстко.

— Она права. Я нарушил протокол. У неё было право злиться.

— Но ты всё ещё здесь.

— Я всё ещё здесь.

Ещё день. Ещё неделю. Может, месяц.

Лайла однажды спросила, как долго я останусь в Куинси. Я так и не ответил. Просто потому, что сам не знал. Я пробуду столько, сколько смогу. Не больше.

— Уинн хороший коп, — сказал я. — Она следует правилам. Хорошая невестка. Её руки связаны, мои — нет. Так что я могу продолжать искать. Правда, если я всё испорчу, она меня кастрирует.

Смех Лайлы разлился в воздухе. Господи, этот звук. За всё время в Куинси я слышал её смех слишком редко.

— Я читал в газете о том, что сделала Уинн на посту начальника полиции, — сказал я.

Лайла остановилась и повернулась ко мне.

— Читал о стрельбе?

— Читал. Я сожалею. Это, должно быть, было тяжело для вашей семьи.

— Тяжело, особенно для Элоизы. И для Уинн. Я за неё переживаю после того, что ей пришлось сделать, — Лайла опустила плечи. — Тебе приходилось стрелять в кого-то?

— Дважды.

— Они... погибли?

— Только один.

Её взгляд встретился с моим. В этих глазах было столько сочувствия, что у меня сжалось в груди. Она сделала шаг ко мне и положила ладонь мне на сердце.

— Мне жаль.

— Мне тоже, — я наклонился, мягко погладив её по щеке большим пальцем.

Странно, но я давно не вспоминал об этом. Раньше это всплывало в голове ежедневно.

Годы назад охотник сообщил, что наткнулся на нарколабораторию в горах. Я тогда работал с Кормаком меньше года. Мы делали всё вместе. Настоящие напарники. Друзья. Мы решили разведать место, чтобы потом передать его наркоотделу.

Нашли хижину. Она была далеко от дорог, старой и полусгнившей. Остановились в пятидесяти метрах, чтобы Кормак смог определить место по GPS и сделать несколько фотографий.

Он как раз доставал свой телефон из кармана, когда мы услышали треск ветки. Затем все произошло как в замедленной съемке.

Парень, который жил в том домике, был в лесу, делал то, что делают наркоманы, употребляющие метамфетамин. Он увидел, как мы приближаемся, и планировал убить нас, чтобы сохранить свое убежище в секрете. По крайней мере, я так предполагал.

Если бы не ветка, на которую он наступил... Я, вероятно, был бы мёртв. Но у меня было достаточно времени, чтобы достать пистолет и четыре раза выстрелить ему в грудь.

Кормак был ближе. В него бы попали первым. Но я спас ему жизнь.

Может, тогда всё и пошло наперекосяк. Если бы я знал, чем всё обернётся, я бы, наверное, позволил этому наркоману убить нас обоих.

— Вэнс, — голос Лайлы вырвал меня из воспоминаний. Она прижалась щекой к моей ладони.

Я прочистил горло и убрал руку.

— Уинн кажется надёжной. Думаю, повода для беспокойства у тебя нет, но тебе стоит просто спросить, как она. Скорее всего, она скажет, что всё в порядке. Неважно, правда это или нет. Но продолжай спрашивать.

— С тобой так кто-то поступал? Постоянно спрашивал, как ты?

— Да.

— Кто? Твоя семья?

Нет, не моя семья.

Кормак.

Так он стал моей семьёй.

Но Лайле бы это не понравилось. Это сделало бы Кормака слишком хорошим. Слишком добрым. Поэтому я сделал то, что умел лучше всего, — сменил тему.

— Уинн знает, что мы спим вместе, верно?

Лайла моргнула, растерявшись на мгновение. Но за наше короткое время вместе она уже поняла: если я заканчиваю тему, то я её заканчиваю.

— Да, — кивнула она. — Но я попросила её не рассказывать.

Секрет. Это была моя идея. Так почему же она мне так не нравилась?

— Я никогда раньше не скрывала мужчину, — сказала Лайла. — Это странно.

— Я не прошу тебя хранить секрет.

— Ты уезжаешь. Я понимаю, что стоит на кону.

На кону. На кону стоит, блять, многое. И я это тоже понимал.

— Я не буду лгать своей семье. Честно говоря, кто-нибудь всё равно догадается. Удивительно, что этого ещё не произошло.

— Почему ты так думаешь?

— У меня есть привычка носить свои чувства, как драгоценности, яркие и искрящиеся, чтобы их видел весь мир. Я доверяю людям, потому что люди могут доверять мне. Меня так воспитали. Это часть меня. Но в последнее время я просто... — она отвела взгляд, глядя куда-то мимо моего плеча, — не чувствую себя собой.

Конечно, она не могла чувствовать себя собой.

— Эй, — я приподнял её подбородок пальцем, чтобы наши глаза встретились. — У тебя всё в порядке?

Глаза Лайлы наполнились слезами.

— Не совсем.

У меня сжалось сердце. Грёбанный Кормак. Это его вина. Эти слёзы — его вина.

— Что я могу сделать?

Она всхлипнула, вытирая уголки глаз.

— Помоги мне найти этот водопад.

Если ей нужен был водопад, мы его найдём.

Я развернул её за плечи, а потом шлёпнул по заднице.

— Веди, Блу.

Смеха это мне не принесло, но я продолжу пытаться заставить её улыбнуться.

Мы шли ещё час, в основном молча. Но какая-то тяжесть, давившая на Лайлу, казалось, начала исчезать, в то время как её раздражение только росло.

Она резко остановилась, и я чуть не врезался в неё.

— Что такое?

— Я заблудилась, — она раздражённо выдохнула, вскидывая руки.

Разве? Вдалеке раздавался тихий шум. Я слышал его последние несколько минут и думал, что она тоже.

— Тсс, — я поднял руку.

Она напряглась.

— Зачем?

— Слушай.

— Что слушать?

Эта женщина. Я прикрыл её рот рукой, за что получил недовольное рычание. Затем снял с её головы шапку, чтобы ей ничего не закрывало уши.

Как только она услышала, её взгляд поднялся к моему. Глаза загорелись, словно звёзды.

Вода.

Она бросилась на звук, перепрыгивая через упавшее бревно.

Я посмеялся и поспешил за ней.

Через сто шагов, за кустами, лесная земля сменилась чёрными мокрыми камнями, местами покрытыми мхом. Ручей вытекал из небольшого озерца, питаемого пологим водопадом.

Течение было медленным. Холодная погода спускалась все ниже и ниже по горам, и скоро здесь все замерзнет. Сам водопад был всего полтора метра высотой, но шум воды заполнял всё вокруг.

Лайла пробиралась по скользким камням, широко раскинув руки, чтобы поймать равновесие, если вдруг поскользнётся.

Я остался в стороне, наблюдая, как Лайла, шаг за шагом, обходит бассейн. Когда она добралась до водопада, она сняла перчатку, протянула руку и позволила ей исчезнуть в водопаде.

И вот она — её улыбка. Широкая, ослепительная, озарившая всё её лицо.

Блять, она была прекрасна. Я не мог отвести от неё взгляд, даже в таком месте, где сама природа старалась показать себя во всей красе. Чистая вода. Зелёный лес. Это место было достойно картин или фотографий.

Но я не мог оторваться от Лайлы.

Она убрала руку из воды, наверное, когда стало слишком холодно, вытерла её о джинсы и поспешила снова надеть перчатку. Так же аккуратно, как она подошла к воде, она отошла назад.

— Я нашла его, — сказала она, остановившись рядом со мной. От ее улыбки захватывало дух.

— Ты нашла его.

Улыбка исчезла. Глаза Лайлы снова наполнились слезами, но, как и раньше, она промокнула уголки, останавливая их прежде, чем они успели пролиться.

— Ты в порядке? — я продолжу задавать этот вопрос. Пока я здесь, я буду спрашивать её каждый день.

Она огляделась, словно не оставляя без внимания ни одного уголка.

— Здесь будто другая жизнь, — прошептала она. — И я чувствую себя совсем не тем человеком, которым была, когда приходила сюда много лет назад.

Я даже не помнил, кем был в том возрасте. Слишком много всего произошло. Слишком многое изменилось.

— Я рада, что мы пришли сюда, — прошептала она.

— Но...

Она вздохнула.

— Но тяжело признать, что жизнь, которую ты строила день за днём, исходя из мечтаний своей юности, может быть совсем не той, которой ты хочешь жить. Чувствую, что та девочка, которая была здесь так давно, просто всё неправильно поняла.