— Быстрее! — крикнула она, протягивая руку.

Я изо всех сил попыталась последовать за ней, но ноги подкашивались. В этот момент из-за угла выскочили двое преследователей. Их глаза сверкали в темноте, как у хищников. Кэтрин, не раздумывая, спрыгнула обратно и встала между мной и ними.

— Беги, — прошептала она, не отводя взгляда от врагов.

Я хотела возразить, но её взгляд был настолько твёрдым, что слова застряли в горле. Она уже не была той Кэтрин, которую я знала. Это была воительница, готовая на всё.

— Нет, — прошептала я, но Кэтрин уже стремительно двигалась вперёд. Её шаги были чёткими, как у хищника на охоте. Она молниеносно ударила первого преследователя в горло, и тот рухнул на землю, захлёбываясь кровью. Второй попытался схватить её, но Кэтрин ловко увернулась, нанося сокрушительный удар коленом ему в живот и прострелила ему ногу. Он согнулся от боли, но не собирался сдаваться. Выхватив нож, он бросился на неё, но Кэтрин, словно тень, ускользнула, оказавшись за его спиной.

В этот момент кто-то с силой ударил меня по голове, и мир вокруг погрузился в темноту.

Последнее, что я увидела, — это как появились ещё пять мужчин, один из которых выбил у нее оружие из рук. Кэтрин что-то кричала, но её голос тонул в нарастающем гуле, и я проваливалась в бездну беспамятства. Всё вокруг становилось размытым, звуки стихали, сознание ускользает, оставляя меня в темноте.

— Сара…

Тихий, но настойчивый голос пробивается сквозь темноту, звуча одновременно близко и невыносимо далеко.

— Сара, просыпайся. Пожалуйста.

Жгучая боль разрывает меня, выдёргивая из вязкой темноты. Я с трудом поднимаю голову, пытаясь понять, где я и что произошло. Перед глазами всё расплывается, но в голове отчётливо вспыхивает воспоминание об аварии и нападении. Сердце колотится, адреналин бушует в венах, как дикий зверь.

Я понимаю, что сижу на стуле, а мои запястья скованы за спиной наручниками. Рядом лежит Сара — её руки и ноги связаны, она почти не шевелится. Её дыхание слабое, едва уловимое.

Эта мрачная комната напоминает мне о прошлом: те же тёмные углы, та же сырость, только менее ощутимая. Но это место, где мы оказались, всё ещё вызывает страх и тревогу.

Мы здесь из-за моей ошибки. Я должна была настоять на своём, чтобы Сара ушла, но нет, я пошла на поводу и решила бежать вместе с ней. Теперь она лежит на старом матрасе, едва живая, и я не знаю, что делать.

Чёрт возьми, Колл, наверное, сейчас в ярости. Но сколько ему понадобится времени, чтобы найти меня? День? Два? Или, может быть, неделя?

— Сара. Сара, прошу, очнись. Ты не можешь просто так уйти.

Шевелюсь, стараясь ослабить хватку наручников, но металл режет кожу, оставляя кровавые следы. Я смотрю на неё, на её бледное лицо, и чувствую, как вина давит на горло. Если бы я только знала, к чему это приведёт.

Внезапно слышу шаги за металлической дверью. Сердце замирает, а затем начинает биться с новой силой. Кто это? Наши похитители или кто-то другой? Дверь со скрипом открывается, и входят двое мужчин. Когда замечают, что я в сознании, они начинают смеяться.

— Ты знаешь, зачем ты здесь, — его голос звучит спокойно, но в нём слышна угроза.

Молчу, пытаясь собраться с мыслями. Если он хочет информации, я должна выиграть время. Но как? Сара едва дышит, а я связана. В голове мелькает план, но он слишком рискованный.

С каждым мгновением, проведённым в этой камере, я чувствую, как страх сковывает моё тело. Время идёт, а вместе с ним тают и мои шансы на спасение. Но я не сдамся без боя. Если не найду способ освободиться, нас ждёт только одно — смерть.

— Вы меня похитили для Эдди. Это единственная логичная причина, по которой вы могли бы это сделать.

— Сколько раз ты её ударил? — голос первого, хриплый и резкий, возвышался над вторым. Было ясно, что он здесь главный.

— Один или два, а к тому сопляку тебя потом отправят, так что лучше подпиши эти документы, и ты сможешь остаться в живых.

— Может быть, лучше отдать тебя и твою подружку нашим друзьям? Ты ведь в курсе, что из-за твоих бойцовских выступлений половина моих ребят сейчас в больнице, — добавил большой босс, гневно сверкая глазами.

Моя бы воля, я бы отправила всех этих уродов в больницу или к праотцам, но сил не хватило.

Сжимаю зубы, чувствуя, как гнев и отчаяние борются внутри меня. Если они думают, что я сдамся без боя, они ошибаются. Мои глаза скользят по комнате, ища что-то, что может помочь. Старый матрас, ржавые цепи на стене, разбитый стул — ничего полезного. Но я не могу просто сидеть и ждать.

— Если вы думаете, что я подпишу что-то под угрозой, вы ошибаетесь, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

Большой босс хмыкает, подходя ближе. Его дыхание пахнет табаком и злобой.

— Ты думаешь, у тебя есть выбор? — он наклоняется, его лицо в сантиметрах от моего. — Ты либо подпишешь, либо мы сделаем так, что ты будешь молить о смерти и как итог подпишешь.

Его слова проникают под кожу, но не позволяю страху взять верх. Внезапно слышу слабый стон Сары. Она шевелится, её глаза медленно открываются.

— Сара, — шепчу я, — держись. Мы выберемся.

Сара смотрит на меня, её глаза мутные, но в них вспыхивает искра осознания. Она пытается что-то сказать, но её голос едва слышен. В груди разгорается надежда, но тут же её гасит холодный смех большого босса. Он отходит в сторону, доставая из кармана пачку сигарет, и закуривает, не сводя с нас взгляда. Его напарник тем временем подходит в мою сторону, хватая за волосы, и резко дёргает. Зубами прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— Ты упрямая сука, — шипит он, прижимая мою голову к спинке стула. — Но это тебе не поможет.

— Даю тебе время час, чтобы ты обдумала и дала свой ответ. — Мужчина выходит из помещения, оставляя нас с Сарой одних.

Дверь с грохотом захлопывается, и я остаюсь наедине с Сарой. Её дыхание стало чуть ровнее, но она всё ещё слаба. Шепчу ей слова поддержки, хотя сама едва сдерживаю панику. Время идёт, и я знаю, что у нас есть только час.

Мой взгляд снова скользит по комнате, останавливаясь на Саре. О чудо, сегодня мой день, эта девушка сделала высокий пучок на голове.

— У тебя есть невидимка? — подруга неуверенно кивает, доставая из головы аксессуар, примерно объясняю, что нужно будет сделать.

Слава всем, что наши похитители оказались дебилами и руки Сары, в отличие от моих, были связаны спереди.

Медленно, чтобы не привлекать внимания, начинаю двигать стулом, на котором сижу, ближе к девушке. Металл наручников впивается в кожу, но я стискиваю зубы, продолжая.

Сара шевелится, её глаза теперь более осознанные. Она смотрит на меня, и в её взгляде читается понимание. Киваю ей, стараясь передать уверенность, которой сама не чувствую.

Сара протягивает руку с невидимкой, её пальцы дрожат, но она старается быть точной. Наклоняюсь, чтобы она могла дотянуться до наручников. Металл скрипит, когда она вставляет невидимку в замок. Сердце бьётся так громко, что кажется, его слышно на весь подвал. Внезапно щелчок — наручники ослабевают. Снимаю их, стараясь не шуметь, и быстро освобождаю Сару.

— Держись, — шепчу, помогая ей встать. Её ноги подкашиваются, но она кивает, стиснув зубы. Осматриваю комнату, ища оружие или что-то, что может помочь. На полу лежит ржавый гвоздь — хватаю его. Саре достается увесистая сломанная ножка стула.

Слышу шаги за дверью. Времени нет. Прижимаюсь к стене рядом с дверью, жестом указывая Саре сделать то же самое. Дверь открывается, и входит один из похитителей, тот, что был меньше. Он не успевает среагировать — бью гвоздём в шею. Он хрипит, падая на колени.

— Бежим! — хватаю Сару за руку, и мы выскакиваем в коридор. Темнота и неизвестность впереди, но страх остаться здесь сильнее. Мы бежим, не оглядываясь, зная, что это наш единственный шанс.

Коридор оказался узким и сырым, стены покрыты плесенью, а под ногами скользит грязь. Сара едва поспевает за мной, её дыхание прерывистое, но она держится. Впереди мелькает тусклый свет — выход. Сердце колотится, каждый шаг кажется вечностью. Внезапно сзади раздаётся крик.