Камера, показывавшая Эвана Аргайла, дрогнула, будто кто-то пытался отобрать у него ноутбук — и тут же Эван оттолкнул чью-то руку.

— У нас с тобой один способ уладить этот вопрос. Ты отдашь мне Фредерико…

— Тебе стоило бы сказать «Спасибо» за то, что я его нашёл. Кроме того… Ты теперь никто, Эван Аргайл. С чего мне вообще разговаривать с тобой?

Эван наклонился, и лицо его отразило злость.

— Потому что иначе я прилечу и превращу твою станцию…

— Прилетай. Этого я и жду.

Эван снова сел ровно, с подозрением глядя на него.

— Думаешь, ролик попался тебе на глаза просто так?

Эван поджал губы, явно начиная догадываться, что подставился, как идиот.

— Чего ты хочешь? — уже без прежней уверенности произнёс он.

— Я же сказал. Один на один переговорить с тобой.

Эван поколебался, затем произнёс:

— Хорошо, — и отключил связь.

— Ты убьёшь его? — спросил Стефано спустя несколько минут тишины.

— Я придумал кое-что ещё.

Изабель Аргайл — а вернее, её старший сын, Линдси Аргайл, судя по насупленным бровям не блиставший умом — связался с Доминико ещё через полчаса.

— Мама готова попытаться забыть то, что произошло, — сказал он. — Но вы, мистер Таскони, были не правы, и должны это понимать.

Доминико не стал спорить и доказывать, что взрыв совершил не он. Куда больше его заинтересовал тот факт, что Изабель не вышла на связь сама. Не вышел на связь и номинальный князь Аргайл.

Видимо, Изабель находилась сейчас не в том состоянии, чтобы вести межпланетный разговор — но в то же время чувствовала себя достаточно… живой?

— Любопытно, что вы хотите этим сказать?

Линдси подал кому-то знак, и в кадре появилось перепуганное лицо Кассандры.

— Если с её головы хоть волос упадёт — мы прекратим разговор, — торопливо произнёс Доминико.

Линдси взял Кассандру за растрёпанные волосы и, грубо притянув к себе, вдохнул их аромат.

— Это всё зависит от того, — сказал он, — как долго мы с вами будем продолжать этот разговор.

— Я хочу услышать её голос.

Линдси сильнее дёрнул Кассандру за волосы, и та издала невнятный вскрик.

— Не так, — сухо потребовал Доминико.

Тот слегка отпустил.

— Дядя, всё хорошо. Только фетучини с креветками у них дерьмо! — выпалила та и тут же заработала неприятную, но, очевидно, не слишком сильную зуботычину.

— Не ешь там ничего! — снова начиная заводиться, произнёс Доминико.

— Хорош! — Линдси оттолкнул девушку от себя. — Вопрос прост. Нам нужна та партия плациуса, которую ты должен был передать Ямато. И следом — договор на поставки на следующий год. Чтобы тебе не захотелось нарушить его — ты объявишь о переходе Манахаты и всей своей семьи в клан Аргайлов. Ты сделаешь это так, чтобы знал Капитул. И тогда девочка вернётся домой… живой.

Доминико сцепил руки в замок.

— Мои гарантии? — спросил он.

— Никаких, — Линдси хохотнул, — через час партия должна быть в седьмом ангаре, а ролик с записью твоего признания готов.

Линдси отключил связь.

— Идиот… — процедил Доминико.

— Только не говори, что собрался заключать с ним договор.

Доминико посмотрел на него зло, но с какой-то непонятной хитрецой.

— У тебя есть другие варианты?

— Само собой. Во-первых, Кэси терпеть не может фетучини с креветками — как и я. Но мы с ней гуляли как-то по берегу водохранилища, и она сказала — на всей Манахате их делает только одна торговая сеть — «Традициони д`Италиа»

— Что ещё?

— Ещё… — Стефано помедлил, — Изабель жива, да?

— Да.

— Если она в таком тяжёлом состоянии, что не может говорить — то вряд ли может покинуть Палермо. Но там два десятка больниц.

Ничего не ответив, Доминико нажал кнопку вызова, и на пороге показались разом Густав и Мариано.

— Зачистить все подвалы сети «Традициони д`Италиа». Всё, что найдёте живого — доставить ко мне. Стоять! — оборвал он, заметив, что Густав уже собрался нестись исполнять. — Найти мне все данные по Ольстеру Маклейну или Ольстеру Аргайлу — сначала на письмах стоит одна фамилия, потом другая. Кто, откуда, менял ли еще фамилии, на каких планетах бывал. И самое главное — на чём он ездит сейчас.

— Простите, сеньор?

— Машину, Густав. Машину, лошадь, платформу. Найдите мне его транспорт — у вас полчаса. Через час там, где он находится, должна быть группа захвата. Мне всё равно как.

Эван Аргайл прибыл на место к складам Нью Хаус Экселлент.

Люди Таскони уже ждали его в ангаре — и Эван прекрасно это понимал.

Вручив своему спутнику оружие, он приказал скрыться так, чтобы его не нашли — даже если будут обыскивать корабль.

— Но я хочу с тобой! — глядя на него своими огромными синими глазами, возразил Энзо Лучини — та самая «шлюшка», из-за которой все и началось. За тот год, что он провёл на корабле, Энзо порядком изменился, да и в последние недели они переживали не лучшие дни. Сухие волосы его были скручены на затылке узлом, а лицо выглядело бледным, под глазами залегли тёмные круги.

Эван коротко поцеловал его и сказал:

— Со мной ты будешь, если мы окончательно вляпаемся в дерьмо.

— Фредерико…

— Я всё помню.

Эван отвернулся, а Энзо, тяжело вздохнув, направился по коридору в другую сторону — к трюму с двойным дном, предназначенному для перевоза контрабанды.

Эван вышел на посадочную площадку, и тут же два десятка затворов щёлкнули, давая понять, что он окружён.

Эван поднял руки над головой.

— Где Таскони? — громогласно поинтересовался он.

— Сейчас при…

— Я здесь.

Доминико появился в дверях, Стефано стоял у него за плечом.

Он сделал несколько шагов и остановился напротив Эвана, но на достаточном расстоянии — чтобы тот не смог, при желании, наброситься на него.

Оба молчали.

— Где Фредерико? — спросил наконец Эван.

Таскони игнорировал вопрос.

— Почему ты мне не сказал? — вместо этого спросил он.

— Не сказал что?

Доминико протянул перед собой стопку писем. Он отбирал их весь предыдущий час, и здесь была только часть.

— У меня есть ещё, — наблюдая, как перелистывает их Аргайл, произнёс он.

— И что ты хочешь от меня? — Эван поднял на него усталый взгляд. — При чём здесь вообще я?

— Я думаю, нам надо кое-что выяснить. Мы оба знаем только часть истории, на этом все и строилось.

И на некоторое время они заговорили совсем тихо, так что Стефано не мог ничего расслышать.

— Проклятье! Ольстер… Значит, всё это время он работал на Изабель! — Эван стиснул зубы и только потом, подняв взгляд от бумаг, обнаружил, что Доминико внимательно смотрит на него. — Откуда ты это взял? И с чего вдруг решил вернуть письма мне?

Доминико смотрел на него почти с любопытством.

— Князь Аргайл сам не знал, что творится в его доме?

— Я не… — Эван сдался и растерянно покачал головой. — Я бы не стал убивать мальчишку, Таскони. Я дал тебе слово. Слово князя Аргайл.

— О! Я наслышан о ваших словах.

— И тем не менее… — Эван снова опустил глаза на бумаги, — всё это время ты думал, что я… убил твоего сына?

— Не делай вид, что тебе жаль. Ты никогда не поймёшь меня.

Эван снова поднял взгляд.

— Ты хочешь убить меня?

Доминико отошел чуть в сторону и уже громче произнес:

— Я хочу, чтобы у клана Аргайлов был другой князь. Меня не устраивает, что кланом Аргайлов правит Изабель. Мне всё равно, какие отношения вы имеете между собой. Но я не буду работать ни с ней, ни с этим дерьмом.

— Кланом правит Конахт. Я всё оставил ему.

— Ваши дурацкие законы наследования и приводят к таким результатам! Если бы сразу было ясно, что наследует старший сын, а не тот, кого назначит предыдущий князь, все было бы по-другому. Но тем не менее… Возьми и проконтролируй, чтобы правил именно он.

— Я… — Эван замолк, глядя на письма. — Я не буду убивать Изабель, — сказал наконец он, — она — моя семья. Клан — это все для нас.

— Все, кто должен был умереть, уже умерли без тебя. При помощи как раз этой ценной леди.