— Вот это да. — прошептала Рид с толикой восхищения и отпила из кружки. — А как часто и как сильно тебя избивали?

— Каждый день. В первую неделю было невыносимо больно было, все тело ныло. Но постепенно все меньше и меньше боли чувствовал. В последние дни вместо боли от ударов я чувствовал лишь небольшой дискомфорт. Человек привыкает ко всему. Но буду честен. Не особо и сильными были солдатики. Хиленькие на самом деле.

— Это жестоко. — заключил Тич, отпивая немного пива из кружки.

— Мне Чарльз рассказал, что как только они приплыли к тебе в форт и все рассказали, что касается моего исчезновения, ты сразу сел на свой корабль и отправился куда-то. И только сегодня вновь приплыл сюда, взял мой корабль и моих парней. Спасибо тебе. Но я хочу узнать, как ты меня нашел? Если это конечно не секрет. — легкая улыбка появилась на уставшем лице молодого капитана.

— Ты еще можешь шутить. Это поразительно. — Джек тут как тут.

— История моих поисков достаточно интересная если задуматься. Слушай. — чуть навалился на стол бывалый морской пес. — Когда Чарльз приплыл на «Пандоре» без тебя, я задался вопросом. Гуда же ты делся? Чарльз рассказал все, что произошло, и озвучил свои догадки о том, что тебя либо поймали и держат где-нибудь или уже убили. Он сказал, что в Кингстоне уже побывал и прочесал весь город. Тебя так и не нашел. Я сразу сел на свой корабль, «Месть Королевы Анны», и поплыл сначала за Беном в Гавану, потом в Порт-о-Пренс за Джеком, потом в Кингстон за Мери и на юге самым последним нашел Вейна, у одного маленького острова. Когда все были сборы, я озвучил ситуацию, и рассказал план. По которому мы все разделяемся и прочесываем море, острова и города в поисках тебя или даже зацепки что укажет, где тебя держат. Я отправил Мери на Восток, Бена — на запад, Джека — на север, Вейна отправил прочесывать сердцевину Вест-Индии, а сам отравился на юг, как ты знаешь, в самое опасное для пиратов место. На юге через месяц поисков я услышал в таверне разговоры про губернатора Кубы, что часто начал заплывать в один форт. Я понял, что Лауреано не просто так это делает. И я решил пообщаться поближе с солдатами, от которых это услышал. Но мы что-то не поделили, и мне пришлось их убить, случайно. Затем началось мое гонение с юга. Все испанцы на юге встрепенулись и начали меня ловить. Мне пришлось уплыть на север на некоторое время. Около месяца. Затем я решил вернуться. Подслушал у кое-кого, где сейчас Лауреано. Нашел его корабль у одного островка и начал следить. То он переплывет на один остров, то на другой, но через полторы недели моей слежки он решил отправиться к тебе в темницу, проведать тебя. Я проследил за ним до форта, развернулся и поплыл по всей Вест-Индии, собирая всех членов «Черного черепа». Затем мы вместе приплыли в мой форт, взяли с собой твою команду и твой корабль и поплыли тебя освобождать. Вот так и было. Мы и не рассчитывали снова тебя увидеть, если честно. Джейкоб, принеси еще. — проговорил Тич, показывая пальцем на свою уже полупустую кружку.

— Еще и такого. — проговорила Мери и отпила из своей кружки. — Иного тебя. Полностью преображенного. — будто пожирала глазами юношу молодая девушка, что сидела напротив него.

— Еще раз повторюсь, человек привыкает ко всему. Человек способен на колоссальные изменения, особенное если обстоятельства позволяют это. Я думаю, вы все это уже пережили на своей шкуре, но только не придавали этому значения.

— Ха. Давно ты стал философом? — с ухмылкой проговорил Вейн, чуть выпуская немного перегара на свободу.

— Это не философия, это всего лишь наблюдение. — кратко ответил юноша и надкусил рядом лежащее яблоко.

— Давайте сменим тему. Я не переношу на дух всякие философские сказки и пророчества. — проговорил Джек, изменившись в лице. — По мне лучше разговоры о женщинах, роме и богатстве. — А о чем же еще может мечтать «вечно пьяный» пират?

— Да мы уже все это заметили. — добавил от себя Хорниголд с улыбкой.

— Делать то, что дальше собираешься? — спросил Тич, в то время как Джейкоб поставил ему очередную кружку пойла.

— Лауреано и Роджерса искать будешь? Мстить? — предположила Рид.

— Нет, месть не входит в мои планы. Так если на пути попадутся, то я их и прикончу. А сейчас это бессмысленно. Сегодня я буду праздновать возращение «домой». А завтра в Кингстон. Допрошу этого работорговца, в чьем доме меня оглушили. Может он знает, чего.

— Предлагаю, выпить. — Тич поднялся на ноги и поднял кружку.

— Поддерживаю. — произнес Джонсон и вместе со всеми встал и поднял кружку.

— За возращение нашего друга! За тебя, Эдвард! — хором пронеслось по таверне, заглушая чоканье кружек.

[1]Эшафот — помост для совершения публичной казни или для проведения наказании.

[2]Дюйм — не метрическая единица измерения расстояния и длинны. (1 дюйм = 2.5 сантиметра).

29 апреля 1715 года.

Час ночи. Легкий холодный ветерок обдувает, свисавшую с последней площадки мачты, ногу капитана. На его лице проблескивает легкая улыбка, в зрачках его отражается белоснежная луна, что сияла над Тортугой. Незадолго до этого. Эдвард вывел корабль из порта и встал на якорь напротив берега, на котором юноша когда-то славно отдыхал. И упали его очи на, как ему казалось, двухэтажные хижины, на все знакомую таверну и ее столики, на тканевые палатки, что располагались у самой воды, на прекрасном светло-оранжевом песчаном берегу.

Тортуга спала. Ни в одном доме, ни в одном окошке не горел светоч, на улице никто не бродил. Особо «радостные» от возвращения Джонсона сейчас дремали на холодной земле, укрываясь кто-то пиджаком, кто-то сеном. Все хорошенько напились в прошлый вечер, но то ли алкоголь был не очень, то ли молодой человек научился пить. Тлелось то желание, что благоволило провалу в бытие с помощью очередной кружки горячительного напитка. Но хотелось на трезвую голову наслаждаться этой свободой, этим ветром и этим видом, касаясь всего этого кончиками своих пальцев.

Даже команда «Пандоры» спала в эту славную и тихую ночь. «Ведь все они люди» — пронеслось в голове капитана на очередной вопрос о различиях между ними.

— Как же все-таки я позабыл это чувство. — погладил свои волосы капитан и аккуратно оперся на мачту. — Чувство сладкого и обжигающего рома на своих устах и, конечно же, то легкое опьянение, что оно дарит. Как хорошо здесь, а сейчас — великолепно. Великолепной красоты луна, спокойная ночь, прохладный ветерок и я — жив здоров. Как хорошо, что у меня есть те люди, который истинно беспокоятся за мою давно, прогнившую душу, за мои глупые и слегка сумасшедшие мысли и цели. Их я с чистой совестью, что для меня удивительно, могу назвать настоящими друзьями. — уперся руками в площадку и медленно поднялся на ноги. — Какая все-таки хорошая ночь. — чуть отвернул голову, плюнул и спрыгнул на рею, что была чуть ниже площадки.

Эдвард побежал вдоль по реи и у самого ее конца оттолкнулся ногой от нее, развел руки в сторону, полетел вниз, сделав сальто, и благополучно вошел в воду, вниз ногами. Освежившийся капитан забрался на свой корабль, зашел в свою каюту и развесил мокрую одежду на стулья.

Через четыре часа начало светать, проснулись птицы, завопили куры с петухами, а на улицах Тортуги появились первые жаворонки. А через семь часов команда начала просыпаться и «выползать» из трюма не верхнюю палубу, где их уже ждал капитан. Он сидел на релинге, что был перед штурвалом уже в сухой одежде.

— Давайте просыпайтесь, приходите в себя, опускайте паруса, и мы поплывем в Кингстон.

Парни начали протирать свои глаза пальцами, чуть пришли в себя и стали готовить «Пандору» к отплытию. Эдвард спустился с релинга на мостик, обошел штурвал и взял его в свои руки. Чарльз поднялся по лестнице и занял свое уже родное место, рядом с Эдвардом. Пол же ходил по палубе и подгонял парней завязывать узлы, готовить паруса и прочищать пушки на всякий случай.