— Судя по тому, что ты мне только что рассказал, я бы сказал, что она винит себя.

Чувство вины ударяет меня по лицу, когда я признаю истину в его словах. Это была бы классическая Дилан. Она так чертовски строга к себе. Она винит себя, и я бросил ее. Я не сказал ни слова. Так что теперь она, наверное, думает, что я тоже ее виню. Господи, я чертов идиот!

— Я должен вернуться туда.

— Самое умное, что ты произнес за весь вечер, — говорит он, когда я выбегаю из комнаты, на ходу хватая ключи со стола.

— Обними за меня Дилан, — кричит он мне вслед.

Я останавливаюсь на месте и бегом возвращаюсь в комнату отдыха к своему лучшему другу. Обнимаю его и хлопаю по спине:

— Спасибо, Джефф. Я ценю это. Не знаю, что бы я без тебя делал.

— Страшно подумать, — шутит он. — И не за что, чувак. Иди и верни её!

Я хихикаю, отправляясь просить прощения уже второй раз за неделю.

Глава 22

Дилан

Я просыпаюсь от того, что окружающая яркость больно режет глаза. Здесь не должно быть так светло. Сонно моргаю, оглядываясь по сторонам. Я в гостиной. Должно быть, заснула здесь прошлой ночью.

И тут меня снова накрыло. Его больше нет.

Тру глаза и пытаюсь сдержать слезы, потому что уже достаточно наплакалась. Слёзы ни к чему не приводят. Я действительно должна была уже это усвоить. Сажусь, открываю глаза, и сердце подскакивает в груди от открывшегося передо мной зрелища — великолепного мужчины, сидящего в кресле слева от меня.

— Доброе утро, принцесса, — говорит он.

— Ты здесь, — слетает невнятный лепет с моих губ.

— Я был здесь всю ночь. Не стал тебя будить.

Он выглядит совершенно разбитым, как будто только что пережил двенадцать раундов бокса.

— Ты здесь, — повторяю я.

— Я здесь, принцесса.

— Почему?

— Потому что ты здесь.

Мой разум кричит мне, чтобы я не строила моментально воздушных замков. Пока мы сидим и с опаской смотрим друг на друга.

— Мне так жаль, Энди. — Я произношу эти слова прежде, чем теряю самообладание и снова срываюсь. Он должен знать, как я сожалею — даже если для нас всё уже слишком поздно, мне все равно нужно, чтобы он знал.

— Мне чертовски жаль, — произносит он одновременно со мной.

— Я должна была тебе сказать, — шепчу я.

— Я не должен был оставлять тебя.

— Я должна была верить тебе.

— Я не должен был давать тебе повод сомневаться во мне.

У меня вырывается стон разочарования. Попробуйте разместить двух до смешного упрямых людей в одной комнате и посмотрите, что случится. А теперь представьте отношения между ними…. Никто из нас не хочет отступать — даже когда мы оба пытаемся взять вину на себя, а не избежать ее. Это хождение по кругу — я обвиняю себя, а он — себя.

Теперь уже слишком поздно говорить о том, что надо было или можно было. Что сделано, то сделано. Слишком поздно для многих вещей — в основном для нашей маленькой девочки, но, может быть, еще не поздно все исправить между нами… Я больше всего надеюсь, что у нас еще есть шанс, но я бы не стала винить его, если бы он захотел уйти навсегда.

— Я убила нашего ребенка, Энди. — Я всхлипываю, когда эмоции и чувство вины выплескиваются из меня.

Он в мгновение ока оказывается на ногах и обнимает меня, прежде чем я успеваю понять, что происходит.

— Принцесса, нет, — успокаивает он, когда я всхлипываю. — Это был несчастный случай. Ты не сделала ничего плохого.

— Я должна была успеть вовремя остановиться.

— Ты НЕ сделала ничего плохого! — повторяет он мне снова и снова, обнимая меня. — Я должен был быть рядом с тобой. Это я должен был тебя возить… Ты не должна была приезжать ко мне в тюрьму. Это не твоя вина.

Он крепко обнимает меня, нежно покачивая из стороны в сторону, пытаясь успокоить.

— Я думаю об этом, понимаешь?

— О чем, принцесса?

— О том, что было бы, если бы не попала в ту аварию… если бы я успела увидеть тебя. Я думаю о том, как бы выглядело твое лицо, о том, как бы ты был счастлив, узнав, что станешь отцом.

— Каким бы я был отцом?! — рычит он. — Ни один ребенок не должен навещать своего отца за решеткой!

Мне нечего на это ответить, потому что я знаю, что он прав. Я не могу себе представить, чтобы кто-то желал этого. Энди был бы отличным отцом, он станет им, когда придет его время. Но растить ребенка без него — это не та жизнь, которую я хотела бы для себя или для своего ребенка.

— Когда-нибудь ты станешь замечательным отцом, Энди, — шепчу я.

— Надеюсь, что так, — хрипловато отвечает он. — Единственный способ узнать это — это жизнь с тобой, Дилан.

Сердце учащенно забилось в груди.

— Ты всё ещё хочешь этого со мной? — робко спрашиваю я. Простой вопрос, но для меня он имеет огромное значение.

— Это — в смысле брак? — отвечает он с наглой ухмылкой.

Я киваю.

Он сжимает мою челюсть в своей большой, грубой руке и проводит большим пальцем по губам.

— Бл, да, принцесса! Я ничего не хочу без тебя.

— Ты обещаешь? — шепчу я.

— Я обещаю. Навсегда. — Его голос густой и скрипучий, как гравий, и я знаю, что он говорит серьезно.

Он больше никогда не оставит меня.

Наша жизнь могла бы полностью перевернуться, но ничто и никогда не казалось мне таким правильным, как Энди. Я знаю, что должна доверять своей интуиции в этом вопросе.

— И ты хочешь когда-нибудь завести детей?

— Я хочу иметь их целую кучу.

Я надеюсь, что однажды нам повезет. Я думаю, мы заслужили шанс иметь семью.

— Ты в порядке, Дилан? Ты не пострадала… ну, знаешь, от того, что потеряла малышку?

Я качаю головой.

— Не физически. Все по-прежнему работает, как и должно. Единственное повреждение — в моем сердце.

Он медленно поглаживает мою спину, глядя мне в глаза.

— Наверняка она была бы красивой, — говорит он, и это заставляет меня любить его еще больше.

— Так и было.

— Мне так жаль, Дилан, — снова говорит он.

Я качаю головой.

— Здесь и сейчас, можем мы договориться больше не извиняться за это всё? Ни один из нас?

— Но я…

— Никаких «но», — протестую я. — Я прощу себя, если ты простишь себя.

— Мне не нужно прощать себя, принцесса, мне нужно, чтобы ты простила меня.

— Ты прощён, — просто говорю я.

— Ты не можешь просто так отпустить все это.

— Уже, — говорю я ему. — Что? Ты разве не простил меня?

— Прощать нечего.

— Вот и я о том же, — опять легко отвечаю я.

Он ищет на моем лице хоть какой-то признак того, что я не совсем честна с ним, но не находит, я это уже знаю.

Я в деле. Снова.

Смотрю на него, моего красивого мужа, и вздыхаю. С таким видом я буду просыпаться каждый день, и лучшего вида не придумать. Я прожила целых три года, не видя его, и не желаю расставаться с ним ни на день больше.

— Я люблю тебя, Дрю, но я не хочу, чтобы ты продолжил сожалеть.

Он кивает головой, как будто наконец-то решаясь признать, что нам пора двигаться дальше.

— Мне нужно сделать еще кое-что.

Он высвобождается из моих объятий и направляется к столу. Берёт бумаги о разводе и разрывает их пополам, потом ещё раз и ещё. Я смеюсь, глядя, как он полностью уничтожает листы бумаги.

— Теперь тебе лучше?

— Почти, — говорит он, сворачивая клочок бумаги и забрасывая его в рот.

— Ты только что проглотил это? — спрашиваю я в недоумении.

— Еще бы! — Он ухмыляется. — Теперь в следующий раз, когда ты разозлишься на меня, ты не сможешь выковырять все эти кусочки и склеить их обратно.

— Вот уж точно! — Я хихикаю.

— Умно, да? — Он по-волчьи ухмыляется.

— Я знала, что вышла за тебя не просто так. — Я подмигиваю ему.

Глава 23

Энди

У меня вырывается стон, когда она возвращается в комнату и передо мной открывается потрясающий вид:

— Не знаю, что меня больше радует — эта задница или мое кольцо на твоем пальце.