Он вытаскивает свой телефон из кармана и меняет на мой.

— Энди, я в полном беспорядке.

— Ты чертовски идеальна. — Он выдавливает слова, скользя взглядом по моему телу.

— Энди.

— Оставайся на месте.

Я могла бы спрыгнуть и убежать, но я знаю, что это только раззадорит его, и если он снова прикоснется ко мне так же, как только что, он, скорее всего, сфотографирует меня в меньшем количестве одежды, чем сейчас.

Поэтому я остаюсь.

— Улыбнись, — подсказывает он.

У меня желудок полон бабочек, и последнее, что мне хочется делать, — это улыбаться. Я чертовски нервничаю. Этот мужчина, который видел каждую часть моего тела миллион раз, заставляет меня нервничать — даже полностью одетую.

Я прикусываю губу и смотрю на дверь, собираясь бежать. Слышу, как делается фотография, и бросаю взгляд на него. Он стучит по экрану своего телефона и издает болезненный стон.

— Что? Оно размыто? — спрашиваю я с надеждой.

— Даже не близко.

Я прищуриваюсь на него.

— Ты похожа на ходячий секс, Дилан, бл… ты и есть секс.

Я слезаю со стойки, щеки заливаются самым глубоким румянцем, какой только можно себе представить.

— Ну… ах… спасибо… теперь верните мне это.

Я протягиваю руку к телефону. Он лезет в карман и вытаскивает его, скорее открывая, чем бросая.

— Подожди.

— Сделка есть сделка, Энди, — напоминаю я ему, когда он на мгновение стучит по экрану.

— Лучшая сделка, которую я когда-либо заключал. — Он ухмыляется, возвращая его мне.

Телефон в его руке звонит, и я понимаю, что он только что позаботился о том, чтобы мой номер был сохранен в его телефоне.

— Туше, Вудман, это было прекрасно исполнено.

Он наклоняется ближе, а я так неподвижна, что даже не уверена, что дышу. Тянется к моему лицу и проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе, оттягивая ее вниз. Я знаю, что так не должно быть, но это заставляет меня снова жаждать его прикосновений. Он посылает один мягкий, нежный поцелуй в кончик моего носа, прежде чем повернуться и пробормотать:

— Черт возьми, лучшая сделка… — себе под нос.

Глава 11

Энди

— Боже, Дилан, какого хрена здесь так холодно? — кричу я, ища её в спальне.

Здесь чертовски холодно, и я понятия не имею, что, черт возьми, происходит.

— Дилан! — снова кричу я, почти бегом по коридору в одном полотенце.

— О, ты вышел. — Ухмыляется она мне со своего места на диване.

На ней толстый шерстяной свитер, а на ногах одеяло.

— Что, во имя Бога, случилось с температурой в доме?

Она пожимает плечами:

— Я подумала, что было бы неплохо охладиться.

— Ты думала, что было бы неплохо? — парирую я. — Как ты до этого додумалась?!

Она прикусывает губу, чтобы не рассмеяться.

— Ну, возможно, станет слишком холодно ходить голышом… — Она пожимает плечами.

О, она не…

Хитрая маленькая шалунья.

— О, я понял! Ты не можешь выдержать, глядя на все это… — Я указываю на свой голый торс.

Она небрежно пожимает плечами.

— Я готовлю тебе хороший ужин, покупаю тебе дорогое вино… и вот что я получаю в благодарность?

Она радостно хихикает:

— Ну, можем пойти простым и быстрым путем, а можем долгим и трудным, Энди. Что выберешь?

— Я знаю, что ты любишь пожестче, — протягиваю я.

— Мне нравится одежда, — шутит она. — И пока ты не придумаешь, как скрыть все эти мышцы, здесь не станет теплее.

— Все… эти … мышцы? — Я делаю вид, что напрягаю бицепс, ухмыляясь при этом.

Я превратился в настоящего пошлого ублюдка, но мне все равно, я счастливее, чем когда-либо за долгое время — даже при таком холодном воздухе.

— Ммм хмм. — Она кивает, изо всех сил стараясь казаться безразличной и нисколько не обманывая меня.

— Если мне придется теперь прикрываться, то сначала я лучше устрою тебе хорошее шоу…

— Брось эту затею, Энди, — предупреждает она меня, когда я тянусь за полотенцем.

— Что я слышу? Ты просишь меня бросить? Ну, как скажешь, детка, — насмехаюсь я, стаскивая полотенце с тела.

Это, наверное, был не самый умный мой ход, здесь чертовски холодно, мои член и яйца, вероятно, вернулись обратно в мое тело, пытаясь найти тепло, но мне все равно.

Я бросаю полотенце ей на диван, и она смеется.

— Иди и надень какую-нибудь чертову одежду, Энди. Господи Иисусе.

Я отдаю ей честь и выбегаю из комнаты.

Если она хочет играть в игры, я тоже могу играть.

Я всегда был хорош в играх.

***

Ей не потребовалось так много времени, как я думал, чтобы прийти и найти меня.

Я зарылся в ее теплую кровать, полностью устроившись на ночь.

В этом чертовом месте как будто чуть теплее, и если она думает, что я буду спать на диване, то ей лучше подумать еще раз.

— Ты читаешь? — удивленно спрашивает она.

Я ожидал, что ее первыми словами будут «отвали с моей кровати», так что эти слова, какими бы ехидными они ни были, стали приятным сюрпризом.

— Нет. Там есть картинки, — возражаю я, закрывая книгу, которую держу в руках.

Она качает головой, но я не упускаю улыбку на ее губах.

Я начинаю ее изматывать. Я это чувствую.

— Что это? — спрашивает она, подходя ближе и садясь на край матраса возле моих накрытых ног.

— Одна из твоих. Надеюсь, ты не против?

Она приподнимает бровь.

— Серьёзно, из всего дерьма, что ты сделал за последние два дня, именно на это ты чувствуешь необходимость спрашивать разрешения?

— Туше. — Я усмехаюсь.

Она переворачивает книгу в моих руках, чтобы увидеть, что это такое.

— А, хороший выбор, — хвалит она.

Я пожимаю плечами; я ни черта не смыслю в книгах, но, похоже, я знаю кое-что о том, как произвести впечатление на свою женщину.

Затем она смотрит на меня под одеялом и прищуривается.

— Ты не будешь здесь спать.

— Да ладно. На этот раз я даже не голый, правда.

— Приятно знать. — Она приподнимает брови, словно всё ещё ждёт, когда я встану и пошевелюсь.

Я протягиваю руку и хлопаю по другой стороне кровати:

— Ты можешь просто забить на это, ты же знаешь, что не сможешь меня сдвинуть, все эти мышцы довольно… тяжелые.

Она закатывает глаза:

— Серьезно, Энди, убирайся.

— Серьезно, Дилан, залезай.

Она пытается скинуть мои ноги, хихикая.

— Ты не можешь здесь спать.

— Ну, я не могу спать в этом чертовом углу. Мне нужно тепло тела, принцесса, это элементарные принципы человеческой жизни.

— Ты смешон.

— Ты та, кто превратил это место в холодильник, — парирую я, с дерзкой ухмылкой на лице.

— Ты не собираешься двигаться, да?

— Ни на дюйм.

Она хмурится и перелезает через мои ноги, чтобы добраться до другой стороны кровати, изо всех сил стараясь упереться коленями, где только может.

Я стону, когда одно из них приземляется немного ближе к моим яйцам, чем мне бы хотелось.

— Осторожно, драгоценности короны, принцесса, они могут нам понадобиться, чтобы завести детей.

Я не знаю, что я сказал не так, но от выражения ее лица мои вены сковывает льдом.

Она застыла на месте и, кажется, вот-вот расплачется.

— Дилан?

Она перелезает через меня и ныряет под одеяло, натягивает его до самого подбородка и поворачивается ко мне спиной.

— Дилан? — тихо говорю я. — Что я такого сказал?

— Ничего, — выдавливает она. — Просто забудь. И не трогай меня.

Черт, я чувствую себя полным ублюдком и понятия не имею, почему.

Последнее, что я хочу сделать, это заставить ее плакать.

— Прости, — шепчу я, выключая свет. — Спокойной ночи, принцесса.

Она не отвечает мне, но я знаю, что она не спит.

Я слышу, как она тихо всхлипывает еще долгое время, и как бы сильно мне ни хотелось обнять ее, я этого не делаю.

Я начинаю понимать, как справиться с этим.

***

— Иди одевайся, я хочу тебе сегодня кое-что показать, — говорю я ей, отправляя в рот последнюю ложку хлопьев.