Конкуренции нет — какой бы прекрасной ни была ее задница, это кольцо настолько заполнило мои мысли и мое сердце, что это почти сбивает с толку.

Она хихикает и игриво трясет попкой. Хоть я физически измотан, и она тоже, это не помешает мне любоваться ею. Даже если я слишком устал, чтобы что-то предпринять для продолжения.

Мы провели в постели весь день, и я не знаю, как Дилан, но без каких-то специальных таблеток три раза за день — это мой гребаный предел. Я выложился по полной. На улице уже стемнело, и я смотрю на цифровые часы рядом с ее кроватью, когда она снова приближается ко мне. Она прижимается к моему телу и благодарно мурлычет от тепла.

— Уже за полночь, принцесса.

— Ммм?

— Сегодня седьмой день, — говорю я.

Она откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня сверху.

— Хм… значит, так и есть.

Я убираю прядь волос с ее лба:

— Каков вердикт?

Она улыбается мне и делает вид, что размышляет об этом:

— Я получила то, что хотела, может быть, теперь я все-таки отправлю тебя домой…

Я щекочу ей ребра, а она смеется и извивается.

— Я пошутила! — кричит она. — Клянусь, я пошутила.

— Что это было, принцесса? — спрашиваю я, продолжая щекотать ее. — Ты намекала, что я тебе нужен только из-за члена? Это так?

Она откатывается от меня, смеясь, и я снова притягиваю ее к себе. Она смотрит на меня и прикусывает нижнюю губу.

— Думаю, я оставлю тебя всего, — шепчет она.

— Ну, еще бы! После того, как проверила на что способен мой член?

Она вздыхает и усмехается:

— А он на многое способен!

Я самодовольно ухмыляюсь:

— Но даже без них я думаю, что тебя стоит оставить… — Она краснеет. — И, кроме того, я не могу от тебя избавиться, ты порвал бумаги и съел половину, как какое-то ненормальное животное, помнишь?

— Чертовски верно.

Я наклоняюсь и целую ее в лоб — жест гораздо мягче и слаще того, что происходило в этой постели совсем недавно.

— Я люблю тебя, Дилан.

Она улыбается мне так, словно эти слова — музыка для ее ушей:

— Я тоже тебя люблю, Дрю.

— Я больше никогда тебя не брошу. Я не испорчу это дело — ни разу, — обещаю я ей.

Она проводит пальцем по моему лицу.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь.

Я целую ее в лоб и закрываю глаза:

— Поспи, принцесса, завтра нам предстоит много работы.

— Да? — сонно отвечает она.

— Бл, определенно да!

***

— Идем, принцесса, адвокат ждет нас.

Она замирает на месте и кладет руки на бедра:

— Ты когда-нибудь пробовал ходить на таких высоких каблуках?

Я бросаю на нее взгляд «что ты, бл, думаешь», но она, как упрямая задница, просто стоит и ждет ответа на свой нелепый вопрос.

— Ну? — спрашивает она, изогнув бровь.

— Не могу сказать, что это так, — отвечаю я.

— Ну тогда, пока не сделаешь, не торопи меня, Энди, я не против снять одну из них и бросить в тебя.

Уголок моего рта подергивается от удовольствия. Она все такая же вздорная. Я привык к тому, что рядом с ней находятся мужчины, которые не подают виду, но это не какой-то чувак, это моя жена — и она полна огня. Остается надеяться, что я помню, как не обжечься.

— Простите, принцесса, может, я возьму пару на пробу позже, чтобы знать, с чем вы сталкиваетесь изо дня в день?

Она изо всех сил старается сдержать ухмылку, но ей это не удается. Она подходит ко мне, но не быстрее, чем раньше, и соединяет свою руку с моей:

— Как бы забавно это ни было наблюдать, держи эти огромные лапы подальше от моих туфель, понял?

Я хихикаю, держа дверь открытой, чтобы она вошла вперед меня. Мы здесь, чтобы встретиться с Тимом, моим адвокатом. Я вооружился всеми доказательствами, которые Стю смог найти для нас, и впервые с тех пор, как все это дерьмо произошло, у меня появился проблеск надежды.

Дилан с подозрением оглядывает помещение:

— Думаю, нам следовало бы найти тебе нового адвоката, — шепчет она.

— Тим — хороший адвокат, Дилан.

— Правда? — шипит она на меня. — Если он такой классный адвокат, то почему ты попал в тюрьму на три года?

Я хихикаю, ведя ее по коридору к его кабинету:

— Я не дал ему поработать.

— Стю не потребовалось много времени, чтобы понять, чем все это время занимались копы и этот так называемый адвокат? Сидели, засунув большие пальцы в задницу?

— Он довольно серьезный парень, принцесса, возможно, тебе придется немного сбавить обороты.

Она бросает на меня взгляд, который дает понять, что ей плевать на мое предупреждение.

— Ты собираешься доставить мне неприятности, не так ли?

Она ухмыляется, когда я стучу в дверь:

— Наверное.

Видеть, как моя женщина вступается за меня, чертовски приятно — это заставляет меня понять, как много я упустил из-за того, что она не была на моей стороне в самом начале всей этой заварушки. Если бы я был более открытым и честным со своей женой, возможно, она бы поверила мне и поддержала меня. И если бы я был менее изворотливым ублюдком в своей работе, то, возможно, не оказался бы в этом гребаном положении с самого начала. Это была адская кривая обучения — это точно. Может, я и не самый острый инструмент в сарае, но дважды повторять эти ошибки я не буду.

Я слышу, как Тим зовет нас войти, и открываю дверь, пропуская Дилан вперед себя.

— Тим, это моя жена, Дилан. Дилан, мой адвокат, Тим.

— Рад наконец-то познакомиться с тобой, Дилан. — Он протягивает руку, и Дилан, ничего не ответив, осторожно пожимает ее.

— У нас есть для вас новая информация, — объявляю я, когда Тим жестом приглашает нас обоих сесть на противоположные стороны стола.

Я не утруждаю себя любезностями, у меня больше нет времени на дуракаваляние — у меня есть жизнь, которую нужно прожить, и я хочу приступить к ней.

— Вы говорили об этом по телефону. — Он протягивает руку к папке, которую я принес с собой.

Передаю ему бумаги и немного нервно жду, пока он не спеша пролистывает каждую страницу с результатами.

— Где ты это взял? — спрашивает он, не поднимая глаз.

— Я работаю в газете, — отвечает Дилан, прежде чем я успеваю ответить. — Мой коллега по работе — лучший журналист-расследователь в своем деле, он сам это выяснил.

— Меньше чем за день, — добавляет она вполголоса.

Я ухмыляюсь ее дерзкому комментарию. Тим перестает читать и смотрит на нее. Он тоже это слышал.

— Это впечатляет.

Она смотрит на него с выражением «ни фига себе».

— Думаешь, это будет полезно? — спрашиваю я, прежде чем Дилан успевает начать драку.

— Мне придется связаться с офицером, производившим арест, и детективом по вашему делу, но, если эта информация подтвердится, я буду настаивать на том, чтобы ваш приговор был признан неправомерным, а ваше пребывание в тюрьме — неправомерным лишением свободы.

— Что будет, если мы сделаем это и победим?

Он снова смотрит на информацию, лежащую перед ним.

— Я знаю, что не должен этого говорить — не люблю давать обещания, но я не сомневаюсь, что мы победим, если эти версии подтвердятся. Если, конечно, вы хотите сражаться?

Мое сердце ускоряется.

— А потом?

— Тогда с вас снимут судимость, и вы получите компенсацию.

— Сколько? — прорычал я.

Возможно, работая над этими машинами, я поставил себя в уязвимое положение, но я не заслужил тюремного заключения и готов выжать из этого все, что смогу, если все пойдет по-моему.

Он набрасывает цифру на клочке бумаги и протягивает его мне через стол.

Святое дерьмо.

— Так много? — Дилан смотрит на Тима, глядя на количество нулей через моё плечо.

— Именно так.

— Может быть, мы вернем его обратно еще на некоторое время? — спрашивает она у Тима.

Я забавно качаю головой.

— Это очаровательно, принцесса, действительно очаровательно.

Она ухмыляется.

— Я шучу… вроде того.

Тим улыбается моей жене. Я хихикаю и протягиваю Тиму свою ладонь для рукопожатия: