У Строганова брюки были не просто порваны, у них на правой штанине отсутствовал здоровый кусок, а рубашка, как я уже говорил, лишилась рукава. Демид ухитрился одному кеду оторвать подошву. Не представляю, когда и как он успел, но факт оставался фактом. Подошва приказала долго жить.

Макс удрученно изучал следы крови на футболке и пытался оттереть с брюк пятно, происхождение которого оставалось неизвестным и тем больше вызывало удивление. Внешне оно напоминало след от здоровенной какахи и пахло соответствующим образом. Видимо, в пылу драки Макс додумался упасть на землю в самом неподходящем для этого месте.

Казалось бы, какая связь между компанией старших пацанов, рваными вещами и тем, что мои товарищи на полном серьезе собрались в бега? Чисто теоретически никакой, а на практике получилось, самая что ни на есть прямая. Вся наша компания выглядела так, будто мы только что пережили последний бой. Хотя, в принципе, это было очень близко к истине.

Но пожалуй, лучше по порядку. События сложились настолько удивительно и нелепо, что я сам уже минут десять только вздыхал, качал головой и думал, где? Где я промахнулся? В чем? Почему все, абсолютно все, что происходит со мной с самого первого дня, выглядит как трагикомедия. Если бы не поход, которым все закончится весной, я бы вообще первую часть этого слова, содержащую трагичность, убрал. Оставил бы только комедию. Потому что это реально какая-то комедия положений.

— Макс, поясни еще раз. То есть вы сидели, ждали меня, и тут появилась эта компания «чижовских»? — Спросил я друга уже в третий раз.

Просто мой мозг отказывался верить в столь несуразное стечение обстоятельств, которым закончился гениальный план спасения Ромова и формирования дружеских связей между нами.

— Ну да. — Макс шмыгнул разбитым носом, из которого кровь уже не текла, но что-то все равно упорно сочилось. То ли сопли, то ли сукровица. — Ток мы не знали, что они «чижовские». Думали, «монастырские» явились.

— Класс… — Я развел руками. — А никого не смутило, что среди этой компании вы не увидели ни одного знакомого лица? Ну… Толкача того же?

— Ну ты блин Лёха даешь. Мы их что, всех в рожу знаем? — Влез Строганов.

Он поднял рукав с земли и теперь упорно лепил его к драной рубашке, видимо, надеясь на чудо.

— И что? Вы на кой черт к ним полезли? — Продолжал я допрос.

— Так это вон, Серега. — Демид ткнул пальцем в Строганова. — Уходят, говорит, надо догнать. Ну мы и догнали…

В общем-то, как выяснилось из рассказа моих товарищей, с этого все и началось.

Строганов отчего-то решил, что кучка старших парней, целенаправленно топающих через парк — это «монастырские», которые вдруг стали пацифистами и решили просто прогуляться на свежем воздухе, игнорируя моих товарищей, которые в момент появления условного противника приняли соответствующий вид. По мнению Сереги и следуя его словам, вид был устрашающий, но, честно говоря, в этом я здорово сомневаюсь.

В любом случае, пацаны повелись на Серегино мнение, согласившись, что «лжемонастырские» сейчас просто прогуляются, а потом уйдут. О приставке «лже», конечно, в тот момент никто не думал, свято верят, что мой гениальный план трещит по швам.

Если компания противника смоется из парка, то как и от кого потом спасать Ромова? К тому же, судя по всему, у этой компании настроение было вполне благодушное. Потому что внешне все ее члены выглядели спокойно и даже доброжелательно. То, что условным противником оказались пацаны с Чижовки, естественно, никому в голову не пришло, потому как их в нашем парке быть не могло. Чисто теоретически.

Чижовкой звали райн, который находился на правом берегу водохранилища. Чтоб попасть в это «чудное» местечко, целиком и полностью застроенное частными домами, достаточно было просто переехать мост.

В отличие от наших взаимоотношений с «монастырскими», война с «чижовскими» была более серьёзной, а не вялотекущей. Причем, не только у нас, но и у самих «монастырских». Уровень опасности — красный. То есть ни один из парней с нашего берега, даже не с района, никогда в здравом уме не сунется на Чижовку. Впрочем, в нездравом тоже. Ибо последствия могут быть слишком тяжелые. И я сейчас не про парочку фингалов и даже не про сломанное ребро.

В ответ «чижовские» не рискнут сунуться к нам, на Левый берег. Причина та же. Да, в юном возрасте многим кадется, будто есть возможность сохраниться, как в игре, и выйти из любой жопы победителем, но вот насчет территориального раздела близлежащих районов, даже мы всегда знали — опасно.

При таком раскладе, естественно, никому из моих пацанов не пришло в голову, что эта компания почти из десяти человек может припереться с Чижовки в Авиационный парк. Если только причиной их приезда не является желание коллективной «харакири». Потому что для «чижовских» — это форменное самоубийство.

— Мы же не думали, что они тут с «монастырскими» встречались для договорённости о перемирии. — Сказал Серёга, после моего вопроса, а на хрена вообще нужно было обзывать компанию, которая тихо-мирно собиралась свалить в сторону выхода из парка. — Подумали, надо догнать. Надо спровоцировать. А то они уйдут и все. От кого мы будем Ромова спасать?

— Не «мы» Серега, а «ты». — Оборвал его Демид. — Это ты Серега начал орать:«Эй, вы куда пошли, чмошники ссаные».

— Ну так я думал, они сейчас просто остановятся, вернутся. Мы начнем всякими фразочками перекидываться. А там и Леха подтянется. Он же у нас двигатель процесса. Просто хотел их задержать.

Ну… вот так все и началось. Строганов, приняв «чижовских» за «монастырских» высказался нелицеприятно сначала о них самих, а потом слегка задел родственные отношения. В принципе подобные словесные баталии у нас с местными бывали не раз. Просто и они, и мы знали, Парк — нейтральная территория. Тут можно потрындеть, наезжая друг на друга, распушить павлиний хвост, осыпая противника обещаниями ужасного возмездия, а потом тихо свалить домой. Проблема в том, что мы знали о нейтральности парка, а «чижовские» клали на эту нейтральность мужской половой орган.

Естественно, им сильно не понравилось, что какие-то непонятные подростки обзывают их не самыми приятными слрвами. К тому же, «чижовские» в свою очередь подумали, будто «монастырские» только что с ними о перемирии договаривались, а сами специально сопляков (сопляки это мы) подослали, дабы те их материть начали. Типа, спровоцировали на драку, что явилось бы нарушением договорённости.

«Чижовские» возмутились столь непацанскому подходу. Быстро посовещавшись, они пришли к выводу, нельзя прощать подставу. Позвали мировую заключать, а сами вон что устроили. Это они так про «монастырских» подумали.

Соответственно, компания старших парней, которая по количеству голов была больше, чем компания моих товарищей, развернулась, подошла к пацанам и популярно пояснила им, что сейчас они все дружно пойдут в конец парка и там так же популярно повторно пояснят, кто чмошник, а кто ссаный.

— Ну вот тут я и понял, что-то пошло не так… — Перебил Серегин рассказ Макс. — Просто они начали говорить про какой-то концерт. Типа, была же договорённость, до концерта, и во время его, друг друга не трогать. На выходных в парке какая-то группа местная будет выступать. Мы значит, дошли до «пятака», ну а дальше ты сам знаешь.

— Знаю… — Вздохнул я и многозначительно покосился на Илюшу.

Илюша мой взгляд проигнорировал. Он был счастлив. Ему удалось принять участие в настоящей драке. Более того, по сути он и явился ее главным вдохновителем.

Дело в том, что на момент моего появления, беседа между пацанами и «чижовскими» обрела более-менее разумный вид. В том смысле, что в процессе взаимных обзываний и угроз всплыла тема с этим предстоящим концертом и непацанским поведением. Мол, «чижовские» как порядочные пришли договориться, а тут такая срань началась.

Макс первый сообразил, что-то не складывается. С хрена бы «монастырским» с кем-то договариваться о возможности спокойно прийти на выходных в «клетку» и послушать выступление местной группы. Макс сообразил, произошла ошибка и тут же направил разговор в другое русло. Начал задавать уточняющие вопросы. По сути, практически все во всем разобрались и дело оставалось за малым. Строганову надо было извиниться. Но тут…