— Не хочу, нельзя, — отнекивалась я, хотя бы чуточку сопротивляясь.
— Значит, ничего и не будет, — утверждал он, продолжая томную, страстную пытку.
— Нельзя... Мы договаривались.
— Почему? Мы муж и жена у всех в глазах. Евгению отослали.
— Потому что... потому что... — до конца все высказать не успевала. Поцелуи сводили с ума.
Кажется, я смирилась, что в этом мире навязанная свадьба закончится браком, счастливым или не счастливым, судьба дальше покажет, но через несколько мгновений я получила такой болезненный удар в темечко, что у меня звездочки в глазах появились.
—Эй, Оля, не время и не место,— прорвался сквозь сознание кот. —Стучаться к тебе устал. Ты зачем к брату поехала?
Я будто между молотом и наковальней. Вуаерист, проклятый. Ругала мысленно Воланда.
С другой стороны, пришла необходимая трезвость. Поддаться, позволить слабину или заняться своим спасением? Тяжелые размышления длились недолго. Я накрыла распухшие губы Сергея ладонью.
— Нет.
— Нет? — он тоже не сразу пришел в себя.
— Нет, Ваше Превосходительство, — обратилась официально, чтобы прочувствовал мой отрицательный и твердый ответ. — Я забылась, но больше этого не повторится. Уговор дороже денег. Так же говорят?
Князь даже привстал, не прятал своего разочарования и недоумения.
— Что изменилось?
— Вчера ты Женю ласкал, а сегодня меня, — повела плечами, кляня себя и испытывая сильное желание отмыться. — Да и дело есть важное.
— Какое? — закатил он глаза.
Бедненький, страстной ночи лишила.
Закутавшись с головы до пят в одеяло, возведя между нами незримые барьеры, я поведала о своей беседе с Федором. Призналась, что предыдущий и нынешний князья Бестужевы намеревались вернуть кусочек рубина, но не нашли его следов. Сообщила, что брат не в курсе о моем даре.
Получила торжествующее лицо. Долгорукие Бестужевым обман не простили несмотря на заключенный брачный союз.
— От него зачем укрываешься? — устало вздохнул Сергей. — Он тебя любит, а на меня гневается.
— Потому что не знаю, кому доверять можно. Демон в любого вселиться может.
— А в меня поверила? — поднял одну бровь Долгорукий.
Вставая и хватаясь за подсвечник, я бросила:
— Да, и не порти впечатления. Пойдешь со мной искать артефакт?
— Пойду, — Сергей по неведомой причине улыбнулся. — Дай мне пару секунд, рубашку натянуть.
Отвернувшись, удержала внутри себя стон. Отбросить бы все обиды, глупую гордость, возмущение. В моей реальности все куда проще, и я ведь намереваюсь туда вернуться...
Одевшись, князь забрал у меня свечи. Создал на руке огонь, определенно хвастаясь. А я сосредоточилась и попробовала отправить в сон всех присутствующих в особняке. Молилась, чтобы сил на это хватило. После включила магическое зрение и мнила себя эдаким детективом — рыскала в каждом уголке, надеясь, что камни где-то спрятаны.
— Оль, успокойся, — крался за мной супруг. — У тебя резерв утекает, как вода сквозь пальцы. Это бесполезно.
Мы находились возле сокровищницы. Магическая печать меня впустила, признавая родство.
— Что бесполезно? — за спиной зажегся свет.
Нас заметили.
12.4
Я и Сергей превратились в ледяные скульптуры. Получается, что грош-цена моей магии. Это брата в сон не склонило, не заснул, почуял, что в доме что-то происходит.
— Объяснитесь? — задал вопрос Федор, тоже одетый по-домашнему. — Как понимать ваше появление?
— Федя... — я ласково обратилась.
Перебирала варианты, как отбрехаться, надеялась на девичье обаяние.
— Она ясновидящая, — не захотел укрывать мой секрет Долгорукий. — И ищем мы оба артефакта. Ты и сам понимаешь, что рано или поздно я бы о нем спросил.
— Понимаю, — кивнул глава семьи, переводя взгляд с меня на Сергея, и обратно. — Верю, что во благо, но Оля... ясновидящая?
Помнил, как меня считали полоумной, что я помалкивала, ни на что не реагировала. Уточнять по поводу камней не стал...
Я повернулась к Долгорукому.
— А давай на всю Ивановскую возвестим, а? — разъярившись, обратилась к мужу.
— Это твой брат, он имел право знать, — невозмутимо отвечал мужчина.
— Оля, это правда? — изумлялся все больше Федор. — Почему молчала? От меня скрывала?
Казалось, что он искренне обиделся и разочаровался во мне.
Как сложно в этом мире. За предыдущую Олюшку не выскажусь, могу исключительно за себя.
— А кому говорить? Ты в трауре, мать меня ненавидит, твоя жена избегает, братья издеваются. Хватит, не буду рассуждать. Хочешь отмыться от позора, помоги. Или не мешай. Знаешь же, что я ничего плохого Бестужевым не сделаю. —Тараторила, будто заведенная.
Как известно, лучшая защита — нападение.
И опять я сильно удивляла родных. Полагала, молилась, чтобы они мой изменчивый характер соотносили с обретением дара. Об иномирянстве знать им не следовало.
— В гостиную идите, — принял к сведению мои слова князь Бестужев. — Это самая старая комната. Вокруг нее всю усадьбу и построили.
Я, поджав губы, послушала совет. Вбежала в помещение, где нас принимали, взглянула на все в ином свете.
У меня пальцы задрожали от нетерпения. Неужели подобное случается? Я как в рентген иномирский превратилась.
Все утро об этой комнате не помышляла, а сейчас глаз отвести не могу.
— Там, — ткнула в сторону камина, — оттуда свет неясный идет.
Двое мужчин, не задавая вопросов, принялись ощупывать строение. Нажимали на все кирпичи, двигали все статуэтки... Каждая попытка оказалась тщетной.
Наконец, мне пришла мысль, что создавал и прятал этот тайник маг, примерно равный мне. Сама коснулась камина, провела ладонью по поверхности, и внизу, под тем отверстием, где складывали поленья, выдвинулся маленький, скрытый ящичек.
Федор и Сергей охнули, а я прижала пальцы ко рту.
Отодвинула, но ничего не трогала.
На каменной, серо-черной поверхности лежало два рубина. Один большой ,с кулак величиной, сообщавший о мощи его истинных владельцев, принадлежавший роду моего мужа, второй чуть менее увесистый. Сколотые, но продолжавшие сиять алым светом.
— Ты нашла... — брат не верил своим глазам.
— И наш, — с благоговением говорил супруг.
Касаться рубинов побоялась, догадывалась, что демон все прочувствует. Да, я понимала, что враг где-то поблизости, что про артефакт ему известно, и он давно присматривается ко мне. Но сколько я бы не оборачивалась, как бы пристально не следила, ни в ком его злой сущности не находила.
Закончив с поисками, я отправилась к себе. Сергей лично меня проводил. Князь остался беседовать с Федором, но в их разговор больше не вникала, много магии было во мне потрачено. Пусть обсуждают, мирятся. С давнего конфликта много воды утекло, а два рода непримиримыми противниками остались, пока я замуж не вышла.
Утром, как и повелел муж, мы отправились домой. Во время сборов, пока я терпеливо ждала карету, к Долгорукому подбежала Антонина Михайловна. Она долго что-то нашептывала ему на ухо, а супруг то и дело менялся в лице. Мне бы спросить, что она придумала, а сил нет.
— Спи, Олюшка, — он помог мне сесть. — Позже все обсудим, ничего скрывать не буду.
По негласной договоренности камень Бестужевых оставался у главы семьи. Домашним Федор не сообщил, спрятал его подальше. Долгорукие забирали свой, чтобы сложить в собственную сокровищницу. Топор войны был зарыт, брат и супруг с раннего утра перестали друг на друга огрызаться. Оба беспокоились обо мне.
Я упала Сергею на плечо, сомкнула глаза, но когда открыла...
Нехорошее предчувствие разразилось аккурат перед тем, как мы подъехали к родной усадьбе. Вся дружина во главе со Всеволодом отсутствовала.
— Сиди здесь, не выходи, — приказал мне Сергей.
Он скинул пальто, размял суставы и ринулся вперед.
Над домом стояло темное облако, как и тогда, в день нашей свадьбы. Я понимала, что где-то внутри был прорыв, что твари из нижнего мира пытаются проникнуть в верхний. Демон рядом. За мной пришел, не иначе.
