Рядом семенил Кенджи, услужливо неся её сумку и пытаясь рассмешить какой-то историей. Его голос сливался с общим гулом коридора, превращаясь в белый шум, который та легко умела игнорировать.

«Почему Казума не появляется в школе уже пятый день?»

Лёгкая морщинка пролегла между её идеально очерченными бровями, но тут же исчезла, сменившись привычной маской легкой отстранённости.

«После соревнований он выглядел совершенно обычно. Уставший, как все мы, но всё тот же — язвительный, холодный, готовый парировать любую колкость. Что могло случиться, чтобы выбить его из колеи настолько, что он не приходит в школу?»

Кенджи рассмеялся от собственной шутки, а Акане, не оборачиваясь, бросила короткое:

— Ты такой остроумный, Кенджи.

Это, казалось, только воодушевило его, и он заговорил ещё громче. Акане, однако, по-прежнему была мыслями далеко.

«Не может быть, чтобы он просто заболел. Казума никогда не болел дольше пары дней. Если бы это было что-то простое, он бы уже давно был здесь. У него слишком сильный дух, чтобы из-за какой-то простуды сидеть дома. Что-то случилось. Но что?»

Она вспомнила, как он стоял позади всех на соревнованиях, сжимая канат, сосредоточенный, с этим своим характерным взглядом, который всегда говорил, что он видит больше, чем нужно.

«Может быть, я что-то упустила? Но что?»

Голос Кенджи снова отвлёк её от мыслей:

— Акане, ты меня вообще слушаешь?

Она посмотрела на него, одарив своей привычной холодной улыбкой.

— Конечно, Кенджи. Ты всегда такой интересный, — её голос был ровным, как поверхность замёрзшего озера, но под этим льдом бурлило раздражение.

Её шаг стал чуть быстрее, каблуки отбивали по полу нервный ритм.

— Поторопись, Кенджи, — бросила она, не оглядываясь. — Я не хочу опаздывать.

Кенджи что-то пробормотал в ответ, но Акане уже не слушала.

Они дошли до класса «2-Б», и она сказала:

— Иди к своим, дальше я сама, — и забрала у него свою сумку.

— Хорошего дня, Акане-чан! — тот кивнул, довольный своим очередным выполненным «поручением», и скрылся в толпе учеников.

Акане же закатила глаза и направилась в сторону класса 2-А.

«Казума… если не вернёшься, ты даже не узнаешь, что это всё. Всё, что я делаю, это…»

Её взгляд невольно скользнул в сторону — и она замерла.

По лестнице на второй этаж медленно поднимался Казума. Его походка была всё такой же небрежной, немного ленивой, руки в карманах, но во взгляде что-то было… другое.

Её сердце пропустило удар, а потом заколотилось вдвое быстрее.

«Он здесь.»

Ноги будто приросли к полу, но, почувствовав прилив стыда за свою трусость, она быстро отступила за угол. Спина прижалась к прохладной стене, дыхание сбилось.

«Что со мной? Почему я…»

Она крепко зажмурилась, разозлившись на себя.

«Чёрт возьми, соберись, трусиха!»

Медленно выдохнув и восстановив самообладание, она вышла из-за угла, напустив на себя привычное выражение холодного безразличия.

— А, Ямагути-кун, — произнесла она тем особенным тоном, который всегда использовала как щит.

Казума даже не замедлил шаг. Его безразличный взгляд скользнул по ней, как по пустому месту, и он прошёл мимо.

Акане застыла, губы слегка приоткрылись от шока.

— Эй, что с тобой, Казума? — её голос дрогнул.

Казума остановился. Медленно повернулся к ней.

И тут она увидела это.

Тот взгляд.

Холодный, тёмный, как бездна. Это был тот самый взгляд, который она видела когда-то в прошлом. Тот, который он всегда прятал от окружающих.

Её дыхание замерло, слова застряли в горле.

— Акане, милая, — тихо произнёс он, в его голосе была странная, ледяная мягкость. — Моё бывшее ядерное солнце. Прекращай свою игру.

Она сглотнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам, окрашивая их предательским румянцем.

— Или что? — её голос был тихим, почти уверенным.

Казума медленно подошёл ближе. Его пальцы мягко, но уверенно обхватили её лицо. Он наклонился, так близко, что она почувствовала его дыхание на своих губах. И от этого по коже побежали мурашки.

— Или я начну свою, — прошептал он ледяным тоном, обжигающим её изнутри.

После чего чмокнул её в лоб, почти насмешливо, и развернулся, уходя прочь.

Акане осталась стоять на месте, чувствуя, как сердце стучит в ушах. Руки слегка дрожали, а лицо пылало.

«Что это было?.. Казума, что ты…»

Но он уже ушёл, оставив её с вопросами, которые она боялась задать даже себе.

…

Дверь класса открылась с лёгким скрипом, и, словно по команде, все разговоры стихли. В проёме стоял Казума, и что-то в его облике было не так.

Нет, он всё ещё выглядел как Ямагути Казума — та же школьная форма, тот же ленивый взгляд, те же слегка взлохмаченные волосы. Но в его походке появилась уверенность, которой раньше не было. Он даже не шагнул — скорее, вошёл, заявляя всей своей аурой, что теперь всё здесь его. Будто ему принадлежал весь этот чёртов класс.

Юкино подняла глаза от учебника. Брови сдвинулись.

— Казума? — произнесла она, явно пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Он скользнул по ней взглядом. И ухмыльнулся:

— Что такое, соседка? Забыла, как я выгляжу? — и наклонился к ней, уперевшись ладонями в парту, после тише добавил: — Или соскучилась?

Её всегда ледяное лицо покрылось румянцем, и она сглотнула, пытаясь сохранить самообладание.

— Прекрати говорить глупости, — бросила она, но в голосе явно проскользнуло замешательство.

Казума усмехнулся, оттолкнулся от парты и двинулся дальше.

Он пересёкся взглядом с Харукой, которая смотрела на него с лёгким изумлением, будто пыталась понять, что с ним не так.

— Ямагути-кун… ты точно выздоровел? — спросила она осторожно.

Казума остановился, чуть склонив голову набок.

— Полностью, Сато-сан, — протянул он с нарочитой медлительностью. — Теперь здоровее некуда. Хочешь, проверь.

Харука залилась краской, пытаясь переварить его слова, но он уже двинулся дальше, даже не дожидаясь её ответа.

На этот раз его внимание привлекла Азуми. Она сидела, как всегда, с вызывающей усмешкой на губах, но теперь в её взгляде появилось что-то новое — смесь любопытства и настороженности.

— Ого, наш Ямагути решил поиграть в плохого парня? — бросила она с привычной дерзостью, но в голосе проскользнула нотка неуверенности.

Казума усмехнулся и, подойдя ближе, опёрся на её парту, наклоняясь к ней.

— А разве тебе не нравятся плохие парни, Азуми?

На мгновение рыжая даже растерялась, но быстро взяла себя в руки и фыркнула:

— Осторожнее, Ямагути, а то могу воспринять это как вызов.

Он поднял руки в притворной капитуляции.

— Как страшно. Но я не против. Только скажи, где и когда, — и с усмешкой, не дожидаясь ответа, опустился на своё место.

Как раз в класс зашёл учитель математики. Как всегда, старик Ямада был строг и сосредоточен, его безупречный костюм времён 2000-х сидел так идеально, что, казалось, был только-только пошит.

— Доброе утро, класс, — хрипло произнёс он, стоя у доски и обводя всех взглядом за толстенными очками.

Ученики притихли, чувствуя, что сегодня будет что-то серьёзное.

— Сегодня мы перейдём к теме, которая вызвала наибольшее количество вопросов на прошлогодних экзаменах: дифференциальные уравнения.

Едва он произнёс это, в классе раздались тихие стоны отчаяния. Кто-то зашептался, а кто-то тихо постучал лбом по парте, будто заранее предчувствуя свою гибель в этой неравной математической битве.

— Тишина, — отрезал учитель, взмахнув мелом. — Я дам вам легендарный шанс, как и каждому предыдущему классу. Посмотрим, сможете ли вы им воспользоваться.

И после этой пафосной речи быстро написал уравнение на доске, которое выглядело как нечто, способное свести с ума даже продвинутого студента университета. Затем отступил в сторону и обвёл класс взглядом.

— Решите это уравнение, и я автоматически поставлю вам высший балл за итоговую оценку. Без необходимости сдавать экзамен.