Хотя сама концепция сбора трофеев его конечно удивила, прежде ему о ней как-то не сообщали. Ассоны же наоборот были отлично с ней знакомы, как и с идеей справедливого дележа добычи. Он правда не был хирдманом, принесшим клятвы, а считался свободным тингманом, помогающим им по доброй воле. Это значило, что хедвиг кладёт ему половину доли дренга, молодого воина. В целом это было справедливо, так как в бой его никто не пустил, его единственным вкладом был удар по голему, когда после короткого общения с богом без слов он осознал свою свободу. Понимал Седьмой и слова хедвига о том, что прежде всего он должен показать его своему куда более мудрому учителю, а в идеале и вовсе отдать тому в ученики.

И такой вариант вполне устраивал полуэльфа. Он отдавал себе отчёт, что мало знал о том мире, который был восемь столетий назад и ещё меньше знает тот мир, что есть сейчас. В такой ситуации логично попытаться получить как можно больше информации, прежде чем действовать, а что в этом плане может быть лучше, чем ученичество у того, кто её даст? Второй же фундаментальной проблемой Седьмой видел поиск своего места в этой жизни. Прежде у него таковое было, пусть ненавистное, пусть отвратительное, пусть при проклятых хозяевах, пусть ему хотелось на нём сдохнуть, но оно всё же существовало. Однако сейчас он не знал что делать и куда податься, лишь не хотел оставаться один на один с чуждым ему миром. Стать хирдманом и драться вместе с теми, кто считает его своим товарищем, против любого врага? В принципе почему бы и нет, он уже знал, что и тогда и теперь всё демоническое многие не любят и найти компанию на своём жизненном пути будет тяжеловато, а драться — это пожалуй единственное, что Седьмой умел хорошо. Стать учеником наставника полуэльфа, который его спас от голодной смерти? Тоже неплохо, тем более вряд ли этот Гринольв окажется хуже его прежних хозяев. Со слов окружающих быть более ублюдочными вообще сложновато, благо его успели расспросить о прошлом и составить своё мнение, поделившись им. Был конечно вариант просто сбежать, но куда? Ледяной Фростхейм не был богат пищей, если не считать оазисы тепла, но там был уж очень велик риск самим стать едой. Побег в Ассонхейме тоже не виделся ему чем-то хорошим, местность там была незнакома, погода же вскоре должна была стать почти столь же холодной, как и на северном континенте. А потому он просто надеялся на лучшее, стараясь гнать от себя мысль, что новые знакомые хотят его кому-то сплавить.

— Чего такой смурной? — внезапно спросил Седьмого Альвгейр, будто понял о чём он думает.

— Расскажи, а твой учитель, он какой? — решил подросток уточнить информацию. В последнее время всё было как-то не до того, внимание ассонов занял сбор трофеев и осмотр пары ближайших башен, которые оказались не покинуты жителями в своё время, а потому те частично были убиты во время внезапного нападения на город, а частично пали во время штурмов. Демоны добрались сюда и похоже целенаправленно искали живых.

— Гринольв Зелёный Волк стар и мудр, как я тебе и говорил — пожал плечами полуэльф, сидя в фокусе магических линий — Он обучил и меня, и многих других. Станет хорошим наставником и тебе, хотя конечно поворчит перед этим. Он это дело любит.

— А он, ну, не ополчится на меня из-за того, что я частично демон? — задал важный вопрос парень.

— Да нет, ведь мой бог подтвердил, что в тебе нет какого-то особого зла, требующего кары — усмехнулся вирдман — Так что он просто сводит тебя в храм для порядка. А вот в Викре тебе лучше бы сидеть тихо и не сходить на берег, как и я. По крайней мере пока не сообразим тебе другую одежду, перчатки, чтоб прикрыть когти и какую-нибудь повязку на лицо. Сяньские воины такие порой носят, а бывает даже укрепляют костью или металлом, как броню.

— Посмотрим — неопределённо ответил Седьмой, обдумывая варианты маскировки, которая понадобится до тех пор пока он не будет признан богами в храме не порождением зла — А почему на берег не будешь сходить ты?

— Согласно законной воли Великого Конунга я изгнанник и мне запрещено ступать на родную землю — пожал собеседник плечами — Таково моё наказание.

— А за что? — задол гибрид новый вопрос.

— Меня оскорбил один идиот, я оскорбил его в ответ. У нас случился поединок, в котором я его убил, но сделал это не в круге чести, тем самым нарушив закон — чуть задумавшись, ответил Альвгейр — Его можно не любить, однако же нудно соблюдать.

— А почему ты убил его именно так, а не по закону? — продолжил спрашивать Седьмой — И вообще у вас кого угодно можно убивать в круге чести?

— Не кого угодно — наставительно ответил наполовину ассон, стараясь подобрать правильные слова — Поединки до смерти могут и должны проводится только по очень веским причинам. Оскорбление одна из них, но даже так суд может вместо поединка потребовать с оскорбившего виру. А убил потому, что мой противник сам хотел драться на месте, а за его спиной стояли два телохранителя, которые могли убить меня просто так, попробуй я потребовать суда или схватки в круге. Я сын простого кузнеца, а передо мной был сын ярла, это делало всё довольно сложным.

— А ярлы вроде как хозяева? — задал новый вопрос фростхеймец, проведя для себя аналогии.

— Нет, совсем нет — рассмеялся житель Ассонхейма — Они стоят выше прочих, но по большому счёту ничем не отличаются от остальных. А каждый, кто достаточно силён, умён и удачлив способен встать с ними вровень или даже выше. Собственно я ярл во всём кроме названия, но и это скоро будет исправлено.

— И что ассона делает ярлом?

— Сила, как личная, так и дружины, мудрость, которая позволяет правильно распорядится силой — опять чуть помедлив ответил Альвгейр — Я хедвиг над своим хирдом, но в целом он уже вырос достаточно, чтобы меня звали ярлом, три корабля не шутка. Формально тут мне нужно быть представленным конунгу всех медвежьих кланов, чтобы он назвал меня этим титулом. Но за настоящего ярла говорят не чужие уста, а его собственные дела. Да и в дворец мне, как ты понял, не прогуляться, а конунгу невместно идти к изгнаннику на корабль.

— То есть настоящий ярл не зависит от слова конунга?

Альвгейр выслушал вопрос, вздохнул и начал отвечать на него, поясняя многие нюансы жизни ассонов, непонятные посторонним. В конце концов даже с ярлами была куча сложностей, начиная от их формального признания, заканчивая тем, что есть они морские, что лишь водят драккары да кноры и береговые, которые имеют собственную землю, на который работают бонды, а порой и триели. Но и из самой земли проистекало множество нюансов, начиная тем к какому клану она относится или относится ли вообще к какому-то, заканчивая тем, кем считать ярла, который обзавёлся землёй где-то за пределами Ассонхейма. А такие случаи бывали, некоторые ярлы вышли в графы у южан, основав свои аристократические рода, но уже их дети не могли считаться ярлами. В общем всё было сложно.

Но тем не менее Седьмой впитывал информацию с жадностью поглощая всё новые факты. Это напоминало ему учёбу в библиотеке, только вокруг не было книжных полок, зато дул ветер свободы, всё сильнее убеждая подростка в том, что вокруг точно не иллюзия. Хедвиг же и остальные ассоны разъясняли ему всё терпеливо и вдумчиво, хотя некоторые вопросы, судя по всему, ставили их в тупик. Всё таки вырастая в устоявшемся окружении, потом не особо задумываешься почему что-то в нём устроено так, а не иначе. Седьмой задумывался. И его интересовало всё сразу, хотя подростку всё таки хватало ума не слишком утомлять и раздражать своими расспросами окружающих. Ассоны не были хозяевами, они определённо вели себя и мыслили иначе. Однако полуэльфа по прежнему преследовали не самые приятные воспоминания, в том числе о том, что излишнее любопытство может быть наказано. Потому он предпочитал получать своё постепенно, ведь хороший охотник — это осторожный и терпеливый охотник.