— Я решил, что я взрослый самостоятельный дракон и не буду слушать даже очень строгих змей и поступлю по-своему. — Реплика вызвала волну хихиканья и новых тихих подначек. — Правда, потом подумал и вспомнил классика, а кто я такой, чтобы спорить с предками? Женщина всегда права! Так что серьёзные научные выкладки мы отложим на потом, а сегодня поговорим о психологии и морали ментальных магов. Вам полезно знать, с какой стороны подходить к этим опасным животным, встретив их на узкой дорожке, да и понимать предмет станет легче. Надеюсь. Ну и мне спокойнее, а то мне с ней наедине на факультативе оставаться, побьёт же. — Группа охотно грянула хохотом, оценив самокритичность мелкого менталиста, и только Исса так и не смогла вымучить из себя улыбку. Ну вот зачем он всё это вспомнил? Зачем она это спросила?! — К тому же у меня есть настроение поболтать, а это тема больше разговорная, чем под запись. Спрашивать на зачёте её никто, конечно, не станет, — невозмутимо подытожил маг к вящей радости присутствующих.

Студенты тут же расслабились, отложили ручки, устроились поудобнее и принялись внимать куда благосклоннее, чем обычно.

— А что, менталисты в этом сильно отличаются от остальных людей? — полюбопытствовала Ло, которая не смеялась, но улыбалась с удовольствием.

— И это правильный вопрос, прекрасная госпожа Шеен. — Цитрин учтиво склонил голову. — Очень правильный вопрос. Вы даже не представляете, насколько правильный! Чем отличаются менталисты от нормальных людей и отличаются ли вообще? С одной стороны — нет, конечно. Мы испытываем ровно те же чувства, что и все остальные. Честное слово, та байка, которая рисует менталистов имитаторами, которые не способны чувствовать сами, а только копируют чужие реакции, чтобы социализироваться, это глупость и даже вредительство. Это просто… дар, — запнулся он. — Как целительство, проклятия и тьма в магии, врождённый музыкальный слух или потрясающая гибкость суставов — в физиологии.

— А откуда взялся этот миф? Ну, о бесчувственности менталистов, — прозвучал вопрос из аудитории.

— Не могу сказать, — пожал плечами Цитрин. — Я не отслеживал историю рождения суеверий. Но легко могу объяснить, почему он возник.

— И почему же?

— Из страха. — Ответ прозвучал неожиданно. — А что вы так недовольно загудели? Что, не страшно? — усмехнулся он.

— Честно говоря, не очень, — за всех ответила Ло.

— Я приму это на счёт своего личного сокрушительного обаяния, спасибо! — рассмеялся дракон. — Но вообще живите теперь с этим: менталистов боятся сильнее, чем любых других магов, даже тех, кого объективно стоило бы опасаться. Впрочем, как всегда, есть нюанс. Боятся те, у кого есть грязные тайны, большие и маленькие, и репутация, которой они дорожат. Это обычная психология. Есть такая поговорка, «на воре шапка горит», она о том же самом. Но вернёмся к ментальным магам. Кто-нибудь помнит, на чём я сбился? Исса?

Змея вздрогнула от неожиданности, кашлянула, прочищая горло, но ответила уверенно — не поднимая глаз.

— Вы сказали, что, с одной стороны, менталисты не отличаются от остальных. А с другой?

— Тоже очень правильный вопрос, госпожа ас-Брусла! — Дракон вновь склонил голову. — Отличий не может не быть, потому что такой специфический дар не может не наложить отпечаток. Обобщения на большие группы — дело неблагодарное, но в данном случае можно выделить несколько общих черт, менталистов без которых не бывает. Впрочем, не совсем так. Они бывают, но вы с ними не встретитесь, эти бедолаги живут в специализированных заведениях. Потому что безумны.

— И много их таких?

— К счастью, нет. Насколько знаю, сейчас этих несчастных всего пятеро на империю.

— А менталистов вообще? — уточнила Ло.

— Полноценных — пара сотен, частично одарённых вроде вашей очаровательной старосты — может быть, несколько тысяч, их так тщательно не выявляют и не учитывают. Итак, чем эти две сотни примечательны. Упрямством. Это может выражаться по-разному, но сбить с пути менталиста, который твёрдо намерен чего-то добиться, невозможно. С тем же успехом можно просить Скалистый остров сдвинуться немного к югу, в тёплые края, — усмехнулся он и подмигнул, поймав взгляд только-только сумевшей немного отвлечься Иссы. — Наблюдательность. Неконфликтность. Скандалы — это почти физически больно. Нет, бывает, что и мы срываемся, но скандалы без своего участия не выносим. Чем терпеть рядом ссору — проще вырубить всех, а потом уже разбираться

— Это намёк? — насмешливо поинтересовался кто-то из парней.

— Где вы видите намёк? Прямое предупреждение. Да, и самое главное, раз мы заговорили о предупреждениях. Менталисты — манипуляторы. Всегда, это вопрос выживания. Как и все без исключения человеческие младенцы. Обычно куда более тонкие, но это зависит от степени социализации. Одинокие затворники часто действуют грубо и прямо, не умеют по-другому, поднаторевшие в общении обаяшки вроде меня работают гораздо тоньше.

— И как этому противостоять? — Ло не слишком-то принимала всерьёз сказанное, но слушала с интересом.

Иссе же становилось всё больше не по себе. В каждом слове чудился намёк, и дело осложнялось тем, что он вполне мог и не чудиться.

— Никак. Нет, попробовать можно, но, как говорит одна моя знакомая, проще сразу… Кхм, — запнулся он и слегка смутился, студенты захихикали, без труда додумав, а преподаватель проворчал: — Ну увлёкся слегка. В общем, попытаться можно, но проще договориться сразу.

— Разве это не аморально? — не сдержалась Исса.

— О да, ещё как! — довольно улыбнулся дракон. — И мы изящно подошли к самому любимому моему вопросу. Мораль ментального мага. Прекрасная дискуссионная история, в которой уже не первое столетие безуспешно пытаются найти правильный ответ. Начнём с самого простого. Что такое мораль?

Цитрин умудрился втянуть в обсуждение даже тех, кто обычно отмалчивался. Казалось бы, студенты — уже достаточно взрослые люди, чтобы доброжелательный интерес преподавателя к их мнению не так сильно льстил самолюбию и не провоцировал на активные действия. Однако — льстил.

Менталист не соврал, он прекрасно умел манипулировать людьми и добиваться от них нужной реакции.

В остальном… Занятие прошло энергично и интересно, тут даже скептически настроенная Исса не могла спорить, но оставило смутное ощущение неудовлетворённости. Преподаватель с самого начала предупредил, что точного ответа на вопрос нет, змея запомнила, но принять это оказалось сложно.

Из всего сказанного она вынесла, что для менталистов существовала единственная жёсткая установка: следование букве закона. Эта идея вбивалась в них с детства, настолько жёстко и неукоснительно, что даже от мысли нарушить закон накатывала тревожность. Как именно добивались такого результата, Цитрин не сказал, ускользнув от прямого ответа, но едва ли это было приятно.

Наиболее строгим табу для них было незаконное вмешательство в чужой разум, особенно вредоносное. Со слов Цитрина, в случае самообороны дар будет последним, к чему прибегнет ментальный маг, и только в том случае, если остальные варианты исчерпаны. Даже убийство не вызывало такого отторжения.

Вспомнилась упомянутая соседкой-драконицей история про девушку с запрещёнными зельями. С такими установками для него, выходит, не было других вариантов действий, кроме как сообщить о преступлении. Интересно, как он это всё пережил, если действительно был влюблён?..

Свято блюдя формальные законы, неписаные правила и традиции ментальные маги использовали по своему усмотрению, только тогда, когда им самим этого хотелось и было полезно. После такого откровения Исса другими глазами взглянула на поведение Цитрина. Выходило, проявленные им осторожность и тактичность даже более значимые, чем казалось до сих пор.

Но стало очевидно: по-хорошему убедить менталиста прекратить проявлять к ней излишнее внимание не выйдет, он ясно дал это понять. Выбранной темой лекции, её построением, настойчивыми попытками втянуть в разговор, постоянно приводя змею в пример и спрашивая её мнение. Исса тревожно поглядывала на одногруппников, но, кажется, никто не обращал на это внимания.