Вот так себя и успокаивала, в уме прикидывая, чтобы надеть такое, чтобы в случае чего, можно было использовать, как дополнительную защиту. Но подумала об обуви на шпильках, и отмела эту мысль, ибо будет выглядеть так, будто я готовилась к этой встрече с целью ещё больше привлечь внимания. С кастетом тоже не пойдёшь или с массивными кольцами на всех пальцах, это будет выглядеть странно и подозрительно опасно. Оставалось только моя привычная одежда, и прятать складной нож под кофту за поясом брюк.

Благо, организм был настолько вымотан двумя днями, что я просто в какой-то момент отключилась и проспала чуть ли не до трёх часов дня. А встречу назначила на пять часов вечера, прикидывая в уме, что в это время примерно в ресторане должно быть много людей.

Первым делом нанесла привычный боевой макияж, уложила волосы небрежно, вновь надела ботфорты на массивной подошве, кожаные чёрные брюки с завышенной талией и шнуровкой. Если решит раздеть, с брюками не справится, и порвать натуральную плотную кожу вряд ли удастся. Спрятала за пояс брюк складной ножик, надела майку на тонких бретелях, поверх объёмный удлинённый свитер с золотыми стилистическими надписями вдоль и поперёк, с собой взяла тёплое удлинённое пальто, если после встречи решусь прогуляться по парку. Проверив небольшую сумочку на наличие всех необходимых вещей, прикусила губу и вышла из квартиры так, словно отправляюсь на расстрел.

«Одна встреча. В людном месте. Он ничего не сможет сделать», — мысленно успокаивала себя, спускаясь на лифте.

Учитывая моё позднее пробуждение, долгие сборы и пробки, на встречу опоздала, и в сердцах надеялась, что мужчина психанул и уехал, понял, что не стоит связываться с какой-то девчонкой, и поехал к какой-нибудь своей опытной и зрелой любовнице.

Но нет, стоило зайти в ресторан и представиться милому парню администратору, как мне тут же сказали:

— Вас уже ожидают, — с лучезарной улыбкой, а я бросила последний взгляд на выход.

«Нет уж. Пора всё решить. Я не та маленькая пугливая мышка, не умеющая дать должный отпор. В этот раз всё иначе. А моя ненависть к мужчине лишь придаст мне сил».

Шла уверенно, с гордо поднятой головой, привлекая к себе внимание людей, даже обрадовалась, когда какая-то девушка лет семнадцати узнала меня, подбежала и начала просить сфотографироваться. Оттянула время хоть ненадолго. А вот после…

«Что это за шутки такие?!», — в шоке рассматривала глухую стенку практически до самого потолка, за которой находилось что-то вроде уединённой комнаты, точнее просто от основного зала было этакое отделение для тех, кто не хотел особо светиться на публике.

И таких отдельных «кабинок» было здесь штук пять.

«Выкрутился, значит», — разозлилась, отодвигая официанта и заходя за стенку, тут же оказываясь во внимании Белорецкого.

— Я пришла поговорить. Не более, — сразу обозначила между нами границу, садясь на стул-кресло.

Мужчина успел меня рассмотреть, и явно не оценил наряда. Может, думал, что приду вся намулёванная, в платье, на каблуках, порхая в его объятия, да как бы не так. Не удивился. Скорее психанул, но смолчал, концентрируясь на глазах.

— Ты постоянно в линзах? — первое спросил, чем немного удивил.

И подозрение о том, что всё знает, утвердились ещё больше.

— Что? Тоже хочешь приобрести? — нагло усмехнулась, складывая руки на груди.

Нашу баталию прервал официант, принёсший уже готовый заказ, хотя я даже меню не смотрела. И на удивление, мне принесли мою любимую горбушу на гриле с гранатовым соусом, греческий салат и бокал красного вина.

«Что ж. Поверхностно он информацию точно не смотрел».

Официант ушёл, мы остались одни, я рассматривала блюда, и не знала, как реагировать. Разговор должен был состояться, но я пока была в состоянии лишь ёрничать и грубить.

— Даже рад, что ты с таким…буйным характером. Оттого интереснее, — мягко улыбнулся, совершенно не злясь, разрезая свой мясной стейк.

— Что тебе нужно от меня? — чётко спросила, не меняя позы.

— Для начала, чтобы ты поела. Уверен, за два дня ты и не ела толком. Не хочется, чтобы ветром снесло.

«Проявление заботы или личный интерес?», — скептически подумала про себя, вдруг действительно чувствуя сильный голод, но первым делом всё же сделала глоток вина, чем заслужила недовольный взгляд.

Разрезав рыбу, начала этак медленно отправлять в рот кусочки, внимательно смотря на своего оппонента.

— Я ем. Теперь говори, — подгоняла, и вновь лицезрела недовольство на идеальном лице.

— Я хочу, чтобы ты бросила своего парня, — абсолютно спокойно произнёс, продолжая свою трапезу, будто ни в чём не бывало.

Я аж поперхнулась, закашлялась и сделала пару больших глотков вина. Когда приступ прошёл, посмотрела ошарашено на брюнета, надеясь, что мне лишь послышалось.

— Ты хочешь, чтобы я бросила Костю? — чётко произнесла.

— А у тебя есть ещё парень?

— Ну, это уже наглость, — всплеснула руками, мечтая встать и просто уйти, но огромной силой воли заставила себя не шелохнуться. — Ты кем себя возомнил, думая, что побегу исполнять твоё желание? — разозлилась, вспоминая злосчастный вечер в клубе и уже ощущая ярость, медленно затапливающую всё тело.

— У меня есть право просить об этом. И заметь, пока прошу вежливо, по правилам приличия.

«Да он издевается!».

— А не пойти ли тебе, по правилам приличия, в пешее эротическое турне?

И вот тут поняла, что у меня сорвало все рамки. Сдерживаться и не грубить уже не получалось.

— Такой радости предоставить не могу, — и вновь спокойно ответил, доедая свой стейк, отставляя грязную тарелку и пододвигая к себе кружку с кофе.

— Говори прямо, Белорецкий. Насколько глубоко информацию на меня нарыл, — спросила в лоб, не видя более смысла ходить вокруг, да около.

Мужчина усмехнулся уголком губ, посмотрел этак с насмешкой, бросил взгляд на наручные часы, и только после заговорил.

— Если ты про происшествие одиннадцать лет назад, то да, глубоко…нарыл.

«Вот и всё!», — вынесла вердикт, тяжело выдыхая, и чуть ли не падая на спинку стула.

Прикрыла глаза, лишь мимолётное мгновение чувствуя горечь и боль, а затем накатила ненависть, вспоминая события прошлого, я лишь укрепляла это чувство, в глубине души даже радуясь, что всё так обернулось.

— Даже не представляешь, как я мечтаю выцарапать тебе глаза и где-нибудь утопить, — прошипела, открывая глаза, и смотря в ничуть не раскаявшееся лицо.

— Понимаю твою злость. Я тогда был…немного импульсивен, прости.

— Прости? Немного импульсивен? — повысила голос, с силой сдавливая подлокотники. — Да ты мне жизнь разрушил! Я в зеркало на себя смотреть не могла. Шесть грёбанных лет проторчала у психологов, потому что ни одного человека мужского пола подпустить к себе не могла. И ты мне говоришь — прости? — горько усмехнулась. — А сейчас хочешь, чтобы по твоему новому долбанному «хочу» я бросила своего парня. Да ты сказочный идиот! — даже хлопнула в ладоши, саркастично улыбнувшись и допивая залпом вино.

— Признайся, ты ведь не чувствуешь удовлетворения от секса, — скорее утвердительно произнёс, да так легко, словно мы погоду обсуждали, и буквально секунду назад я не обвиняла его ни в чём.

— С чего ты взял, что я стану обсуждать столь личные темы?

— Ты ходила к сексологу. Не так тяжело было нарыть записи ваших встреч. Ты жаловалась на то, что ничего не чувствуешь во время секса.

Вновь чуть воздухом не поперхнулась, смотря на мужчину широко распахнутыми глазами и недоумевая, какой властью он обладает, что нарыл даже столь личные данные.

— Причём тут это? — уже не столь твёрдым голосом спросила.

— Пока не время и не место раскрывать полную правду, скажу лишь частично. По сути, ты просто не могла бы после той ночи воспринимать любого мужчину, кроме меня, но учитывая…юный возраст, не полную…сформированность организма, ты просто не можешь испытывать удовлетворения со всеми. Кроме меня.