— Я не человек, охотник, — усмехнулась, выпрямляясь, чувствуя необъяснимую силу во всём теле.
Эти чувства… Совершенно новые для меня, опьяняли… Казалось, по моим венам растекается огонь, активизирующий все мои внутренние процессы, делающий меня сильнее, злее, бездушнее. Я уже сделала шаг к охотнику, как невидимой волной меня вжало в стену вновь, да так, что на какой-то момент от боли пришлось закрыть глаза, а когда распахнула их вновь, то увидела Киру, вонзающую кинжал в грудь седовласого, прямо в область сердца.
Я не видела лица девушки, но ощущала исходящие от неё волны ненависти и некого отчаяния. А вот я испытала некое разочарование от того, что меня вновь оставили не у дел. В следующий момент Хранительница подняла руку, создавая заклинание, и оставшегося охотника, сражавшегося с Арсением, отбросило в прихожую.
— Теряешь навыки, Белорецкий? — едко прошипела блондинка, доставая кинжал из груди убитого ею охотника, а после идя к выходу, туда, где сейчас тихо постанывал противник.
— Не ты отбивалась сразу от троих охотников, — холодно произнёс в ответ мужчина, срывая с себя остатки разорванного джемпера, а после резко поворачивая голову в мою сторону.
Под столь сканирующим цепким взглядом не могла пошелохнуться, ощущая себя точно под лупой. Арсений проверял меня на наличие ранений, но моя одежда была потрёпана, кое-где порвана, да и разглядеть под ней ушибы было довольно-таки проблематично. И всё же…
— Я в порядке, — ровно произнесла, слегка кивнув.
Без понятия, как мне удалось сделать пару шагов вперёд. Я словно держалась на адреналине, а стоило оборотню оказаться рядом, обнимая меня, как ноги тут же подкосились, и я чудом избежала соприкосновения с полом.
Мужчина прижал меня к себе в каком-то отчаянии, тут же зарываясь лицом в волосы, спускаясь ниже и жадно вдыхая запах в районе шеи. Объятия становились крепче, и меня уже вжимали в мужское тело с такой силой, что было трудно дышать, но я и слова не сказала, прикрывая глаза, и вдыхая мужской запах. Сейчас, для меня это было сродни спасению, чувству защищённости. Мы были повязаны с оборотнем. Для него моя смерть означала конец всему, а для меня…
Не знаю. Но то, что присутствовало некое сожаление — факт. Нам следовало о многом поговорить, а сейчас обстоятельства словно отнимали столь драгоценное время.
— Ты ранен, — тихо произнесла, едва провела ладонью по литым плечам и ощутила под пальцами порез с уже запёкшейся кровью.
— Пустяки, — коротко выдохнул мужчина, уже не сдерживаясь, оставляя горячий поцелуй на шее в районе метки, а у меня от этого искры перед глазами заплясали, и уже знакомый жар моментально охватил всё тело, концентрируясь внизу живота.
— Оставь брачные игры на потом, волк. У нас серьёзная проблема, — прошипела неподалёку Кира.
На меня словно ушат с холодной водой вылили, и я открыла глаза. Арсений немного отстранился, всё же напоследок оставляя короткий поцелуй на губах, а после, придерживая за талию, довёл до дивана, помогая сесть.
— Ты оставила в живых пешку, Кира, а главаря убила. Нелогично, — резюмировал жёстко оборотень, отступая от меня и подходя к острову, на который Хранительница успела забросить несопротивляющееся тело выжившего охотника.
— В том и суть, Белорецкий. На пешек не обращают внимания: ни враги, ни их хозяева. Их используют в качестве пушечного мяса, совершенно забывая, что даже у таких сошек есть глаза и уши.
— И им не доверяют все секреты, — попытался укольнуть мужчина блондинку, на что та лишь скептически приподняла бровь, после чего положила ладонь на грудную клетку врага, и тот вмиг напрягся, стиснув зубы.
«Опять её магические штучки», — резюмировала про себя, откидываясь на мягкую спинку дивана, ибо силы резко покинули меня, и дико тянуло в сон.
Хранительница склонилась над охотником так низко, что он мог спокойно укусить её за лицо, если постарается. И я видела, как губы блондинки едва заметно размыкаются и начинают произносить слова, которых мне услышать не было дано. У меня произошёл «откат» после сильного напряжения, и сейчас голова резко потяжелела, вместо мыслей сплошной туман, и перед глазами то и дело возникает чёрный дым. Я словно проваливалась во тьму и возвращалась в реальность. Слова присутствующих более не были слышны, и это пугало. Кажется, открыла рот, желая попросить о помощи, но из моего рта не вырвалось и звука. А затем…
Отчётливое дребезжание…колёс. Я ощутила на коже прохладу ветра, и то, как прядь моих волос скользнула с плеча на спину. А затем, что-то холодное, точно лёд, коснулось позвоночника, устремляясь выше, позже обвивая шею.
«Ссспасссённаяяя …», — прошипел кто-то в моей голове пугающим искажённым голосом, и на миг показалось, что мне это вымолвили на ухо.
Но фокус внимания быстро меняется, стоит ощутить вибрацию от быстрых шагов, чьё количество свыше десятка. Сквозь дым перед глазами пробивается яркий луч света. На шее туже затягивается леденящая удавка, и машинально делаю судорожный вдох. Раздаётся чей-то крик, а затем ощущение свободного полёта…
***
Тьма вцепляется ледяными щупальцами в тело, не желая отпускать, но я отчаянно рвусь к узкому лучу света над головой. Знаю, мне нужно туда, кто-то ждёт меня там, требует помощи, и я не могу отказать. Не знаю, «кто» это, но, если даже утратив память, моя душа рвётся из оков, то это «кто — то» важный и ценный.
Делаю очередной прыжок, цель близка, но с громким криком падаю вновь на самую бездну тьмы. Что-то слизкое, холодное, опутывает щиколотки, отчаянно цепляясь за кожу, а я вырываюсь, шиплю, в кромешной тьме пытаюсь отыскать хоть какое-то орудие, и всё без толку.
«Отстань!», — вскрикиваю про себя, вкладывая ярость и приказ.
И…
Меня отпускают. Ощущаю страх и…повиновение, но эти чувства принадлежат не мне. Нет. Они исходят от тьмы, что так рьяно пытается оставить меня здесь.
«Ну, уж нет! Мне здесь не место», — упорно твержу про себя, отталкиваясь от бездны в очередной раз и более уверенно устремляясь к свету, который становится всё ярче.
Тянусь руками вперёд, практически касаясь кончиками пальцев света, и слышу раздирающий звонкий женский крик, от которого хочется закрыть уши и глаза. Но победа столь близка, что не могу дать себе слабину.
Ещё рывок и…
— Чёрт! — рвано выдыхаю, распахивая глаза, тут же пытаясь сесть, что удаётся не с первой попытки.
Одеяло давит на ноги, и я судорожно скидываю его, отмечая, что кроме короткой шёлковой сорочки на бретелях на мне больше ничего нет. Провожу нервно по волосам, убирая мешающие пряди за ухо, после чего оглядываюсь по сторонам. Обстановка мне совершенно незнакома, но почему-то успокаивает тот факт, что спальня выполнена в тёплых бежево-песочных оттенках, стиль современный, без вензелей и лепнины, а это уже огромный плюс. Я просто в чьём-то доме, а не в таинственном замке.
Встав с кровати, замерла, прислушиваясь к своим ощущениям, тут же нахмурившись, пошевелив пальцами ног, утопающих в мягком ворсе ковра. Казалось, каждый миллиметр моей кожи состоит из множества нервных окончаний, чувствующих малейшее трение. И сейчас ковёр казался чересчур мягким, каким-то…нереальным.
Быстро сделала пару шагов, понимая, что хожу, но походка стала словно более пружинистой и лёгкой. Тут же провела ладонью по плечу, спускаясь по руке вниз, ощущая лишь бархатистость кожи без малейшего изъяна.
«Что со мной произошло?», — замерла в испуге, а спустя пару секунд уже сорвалась с места, ища зеркало, которое нашлось за одной из дверей, где располагалась просторная ванная комната с высокими потолками.
Подбежав к гладкой поверхности, казалось, закричу, и не понятно, как удалось сдержаться.
Я словно стала выше, или просто резко потеряла пару килограмм, отчего талия казалась ещё тоньше. Ушла вся лишняя отечность с тела, а кожа приобрела красивый фарфоровый цвет, и даже малейшие шрамы исчезли. Подтянулся и овал лица, подчёркивая остроту подбородка и скул. Губы стали чуть пухлее, налившись нежно-розовым оттенком, а голубые глаза налились чистотой, напоминая хрусталь. На мне не было и грамма макияжа, но не знай об этом, решила бы, что проторчала в кресле визажиста несколько часов. Такой идеальной кожи у меня никогда не было, как и лёгкого румянца, весьма естественного. Волосы, как шёлк, спадали на грудь, волосок к волоску, и словно излучали свет. В испуге приблизила лицо ближе к зеркалу, изучая себя более детально, отмечая, что могу разглядеть каждую пору. А отстранившись и сделав шаг назад, осознала, что так и не включила свет в ванной, и освещение струилось только из комнаты, и то от солнца, проникающего сквозь тюль.
