— Если вы избавите нас от Акимова… — начал он, но замолчал, словно не веря собственным словам. — Если… тогда можете попросить всё, что угодно. Тем более, вы уже помогли моему сыну, я уже вам обязан.

Я прищурился, возвращаясь к карте. Один из богатых районов, расположенный недалеко от центра, сразу привлёк моё внимание. Он был проходимым, с множеством торговых точек и мест для встреч аристократов.

— Я хочу салон, — сказал я, указывая на этот район. — Вот тут. И, если ваше «Объединение» освободится от гнёта Акимова, думаю, не будет никаких проблем, если мой магазин одежды откроется там, верно?

Волынский нервно закивал, его лицо стало бледным. Похоже, подобного хода он от меня не ожидал. Да уж, а я ведь надеялся увидеть здесь реального воротилу бизнеса, но, судя по всему, Акимов успел этого человека как-то обработать, раз он идет на подобное ради попытки избавиться от него, даже гипотетической. Впрочем, я не могу быть уверен, что после моего ухода Волынский его не предупредит об этом и это тоже следует учитывать.

— Да, конечно, — пробормотал он, пытаясь прийти в себя. — Я всё устрою. Если вы в самом деле сможете справиться с Акимовым, то… да, не будет никаких проблем.

— Отлично, — сказал я, выпрямляясь. — Тогда считайте, что мы договорились.

Я откланялся, оставив Евгения Антоновича в его просторном кабинете, и вышел на улицу. Снег всё ещё падал, но теперь он казался мне не таким уж холодным. Я с лёгкой улыбкой оглядел пустую улицу и направился к уже ожидавшему меня на другой стороне улицы экипажу.

Как только я открыл дверцу, то увидел внутри Виктора. Рядом с ним сидел мужчина, связанный по рукам и ногам. Его лицо было перекошено от боли и страха, а на губах запеклась кровь. Я удивлённо посмотрел на Виктора, который, как всегда, выглядел совершенно невозмутимо.

— Что это у нас тут? — спросил я, присаживаясь напротив.

Виктор лениво пожал плечами, его глаза блеснули холодным огоньком.

— Против таких, как Акимов, законные методы не очень работают, — сказал он, слегка наклонив голову. — Лучше сделай эту свою штуковину, чтобы нас не слышали.

Я усмехнулся, но не стал спорить. Активировав магию, я накинул полог тишины, и воздух вокруг нас задрожал, словно отдаляясь от внешнего мира. Теперь нас никто не услышит.

— Этот человек, — начал Виктор, указывая на связанного мужчину, который беспомощно сидел рядом и лишь зло сверкал глазами в сторону своего пленителя, когда тот не видит, — Петр Алексеевич Смирнов. Через него Акимов везёт товары контрабандой в Польшу. Он был достаточно туп, чтобы попасться мне под руку, однажды. Опять же, доказательств никаких, чтобы отвести его в Бюро, иначе он бы уже сидел в камере. Сегодня вечером у него встреча, так что сейчас нужно его как следует допросить, а вечером вместо него к Акимову пойдёшь ты.

Я прищурился, изучая лицо Смирнова. На нём к этому моменту уже читалось отчаяние, смешанное с болью. Когда он понял, что его ждёт, его глаза расширились от ужаса.

— План мне нравится, — сказал я, глядя на Виктора. — Допросим, и концы в воду. А может, и не в воду. Все зависит от того, как много ты мне скажешь, да? Дружище?

Я подмигнул мужчине, тот же вызывающе на меня посмотрел.

— Ты хоть знаешь, что с тобой сделают⁈ — выплюнул Смирнов, когда я вынул кляп из его рта. Его глаза горели вызовом, но я видел, как за этой бравадой прятался страх, очень большой страх.

Ему было не по себе. Он старался держаться, но я давно научился замечать, когда человек начинает срываться. Смирнов был на грани. И надо было лишь чуть-чуть подтолкнуть его, чтобы он сломался. Я посмотрел на него и вздохнул.

— Да-да, — отмахнулся я, — мы это уже слышали. Но давай без лишнего трёпа. Тебе ведь не хочется, чтобы Виктор начал делать то, что он умеет лучше всего, верно?

Виктор, как по команде, слегка наклонился вперёд. Его молчаливое присутствие всегда действовало на людей куда сильнее, чем любые угрозы. Он не делал лишних движений, не тратил слова впустую. Просто сидел, смотрел и ждал. И это было в тысячу раз страшнее, чем если бы он размахивал ножом перед лицом пленника.

Мне такому точно не научиться.

— Я не скажу вам ничего! — упрямо продолжал Смирнов, пытаясь держаться до последнего. Его голос дрожал, и в этой дрожи слышалась явная слабость.

Я посмотрел на Виктора, как бы говоря: «Ну что, твой выход».

Виктор, не сказав ни слова, протянул руку к пальцам нашего пленника. Смирнов дёрнулся, но было поздно. Сухой хруст, и палец был сломан. Мужчина вскрикнул, его лицо исказилось от боли, но он всё ещё пытался не кричать. Это было глупо. Он мог бы просто всё рассказать и избавить себя от этой муки.

— Виктор, — укоризненно сказал я, глядя на своего напарника.

— Что? — пожал плечами Виктор, даже не меняя выражения лица. — В отчёте укажу, что сам упал при задержании. Знаешь, как это бывает. Скользкие поверхности, неудачные падения… Парочку, а лучше десять раз, чтобы наверняка.

Я только вздохнул. Было очевидно, что Смирнов долго не протянет. Вопрос был лишь в том, сколько пальцев Виктор решит оставить целыми. Я не любил такие методы, но иногда они были необходимы. И как бы я ни старался действовать более… дипломатично, Смирнов не оставил нам другого выбора.

— Слушай, — сказал я, наклоняясь ближе к Смирнову, — ты уже понимаешь, что всё это закончится, как только ты начнёшь говорить, верно? Тебе не надо быть героем. У нас нет на это времени. Виктор — человек терпеливый, но ты ведь не хочешь, чтобы он сломал тебе ещё что-нибудь, правда?

— Или поступил так же, как с твоими охранниками-головорезами.

Я вопросительно посмотрел на мужчину, но тот лишь пожал плечами, мол, не знаю, о чем ты.

Смирнов же тяжело дышал, его лицо покрылось испариной. Я видел, как страх наполняет его глаза, как он начинает осознавать, что дальше будет только хуже. Он замолчал на мгновение, словно взвешивал свои шансы, но в итоге понял, что их просто нет.

— Хорошо… — выдохнул он, его голос был почти сломлен. — Хорошо. Я скажу…

Допрос занял ещё некоторое время, но после первого сломанного пальца всё пошло куда быстрее. Смирнов наконец начал выкладывать то, что нам было нужно. Он рассказал о маршрутах, о контрабанде, о том, как Акимов организует свои операции. Вся информация, которая могла бы нам пригодиться, полилась из него, как из прорванной плотины. Используя приказ « Правда» я прекрасно видел, когда Петр что-то недоговаривал, но наводящие вопросы быстро возвращали его в нужное русло. Мужчина явно был не из тех, кто держит секреты ценой своей жизни.

Я слушал, но не перебивал его. Виктор был рядом, но больше не касался пленника. Достаточно было одного сломанного пальца, чтобы напомнить Смирнову, что он на крючке.

— И еще… следующая партия должна уйти через «Магистральную линию», — выдавил Смирнов, его голос дрожал, но он говорил. — Он сам проверит её перед отправкой. Только Акимов и я знали об этом. Мы через нее никогда не работали, но там теперь свой человек, так что… Слушайте, я ведь все вам рассказал, можно просьбу, а?

— Говори, — кивнул я.

— Акимов убьет меня, если узнает. А он узнает. Можно мне хотя бы отдельную камеру, подальше.

Я кивнул, откинувшись на спинку сиденья. Теперь у нас было всё, что нужно. Смирнов был сломлен, и больше он нам не пригодится, если, конечно, не всплывут связанные с его персоной дела. С другой стороны, этим уже будут заниматься другие люди.

— Отлично, — сказал я, вставая и поправляя плащ. — Виктор, придержи его где-нибудь. Не хочу, чтобы он шастал по городу, пока я встречаюсь с Акимовым. Ну и было бы неплохо обезопасить его после.

Виктор кивнул, но тут же сменил тему.

— Ты уверен, что справишься один? У Акимова при охране сильный маг. Это может быть проблемой.

— Если ты так уж беспокоишься, можешь прикрыть мою спину. Но Бюро лучше не оповещай. Они наделают шума, спугнут рыбку. А мне нужно, чтобы эта рыбка сама пошла на крючок.