Готовясь покинуть кабинет, я встал, но перед тем, как уйти, задержался на пороге. Мой взгляд снова встретился с глазами отца, и я решил, что настал момент сказать ещё одну важную вещь.

— И всё же, отец, — начал я, слегка наклонив голову, — я думаю, вам стоит извиниться перед супругой.

Глава рода нахмурился, его лицо стало более суровым.

— Ты думай, что говоришь, — холодно произнёс он. — Извиниться⁈ Мне? За то, что она чуть не разрушила тебе репутацию в столице до конца жизни⁈

Я сдержал его взгляд, не показывая ни малейшего колебания.

— Вы, как глава рода, должны направлять и поддерживать семью, ведь так? — спокойно ответил я. — И эту энергию Елены Андреевны можно было тоже направить, если бы она изначально понимала, что я не собираюсь унаследовать ваше место министра финансов. Мы с вами это понимаем и без слов, но вот для тётушки и моего младшего брата это может быть не так очевидно.

Отец нахмурился ещё сильнее, его лицо стало напряжённым, но я видел, что мои слова находят отклик в его душе. Он понимал, что я был прав. В конце концов, отец тяжело вздохнул и махнул рукой в сторону двери.

— Позови её сюда, — коротко бросил он.

Я слегка поклонился и вышел из кабинета, чувствуя, как тяжесть, которая висела в воздухе, понемногу рассеивается. За дверью я снова увидел Елену Андреевну и Александра. Они всё ещё стояли на коленях, но теперь их лица выражали больше усталости, чем страха.

Я подошел к Александру и протянул ему руку.

— Ну-ка, вставай. Хватит уже, наколенопреклонялся.

Александр с явным облегчением принял мою помощь. Его колени дрожали, а на лице читалась смесь стыда и благодарности. Горох, действительно, может быть весьма неприятным компаньоном для коленей.

Повернувшись к Елене Андреевне, я чуть склонил голову.

— С вашего позволения, тетушка.

Она вздрогнула, когда я протянул ей руку, явно не ожидая от меня такого жеста. В ее глазах читалось недоверие, словно ожидала подвоха или насмешки, но я просто помог ей подняться. Все же она была женщиной, которую любил мой отец, пусть и пыталась меня подставить.

— Глава рода хочет вас видеть, — произнес я спокойно, указывая на дверь кабинета.

Елена Андреевна поджала губы, бросила на меня быстрый, настороженный взгляд, но ничего не сказала. Гордо расправив плечи, насколько это было возможно после стояния на горохе, она направилась к кабинету. Даже сейчас она пыталась сохранить остатки достоинства, что было в какой-то мере даже достойно уважения.

Как только дверь за ней закрылась, Александр схватил меня за рукав.

— Максим, я… я, правда, не хотел, — поспешил оправдаться он. — Мать заставила меня подложить эти бумаги в твою комнату. Я знаю, что поступил подло. Но не держи зла, и на нее тоже. Она хорошая, правда, просто…

— Александр, — перебил я его, усмехнувшись, — все в порядке. Я понимаю. Материнское давление — страшная сила. Лучше скажи, не хочешь составить мне компанию? Хочу кое-куда съездить.

— Куда? — он удивленно моргнул, явно не ожидая такого поворота да еще и так быстро после случившегося.

— В «Цветочный Сад», конечно, — я улыбнулся еще шире. — Хочу посмотреть на свою новую собственность. Раз уж документы на меня оформлены, было бы глупо не воспользоваться ситуацией.

Глаза Александра расширились от удивления:

— В публичный дом? Ночью?

— А, по-твоему, когда они работают? — я рассмеялся, направляясь к выходу. — Утром там разве что полы моют. Идем, братец. Заодно посмотрим, что за заведение мне досталось, благодаря стараниям твоей матушки. Надеюсь, хоть женщины там красивые.

Я слышал, как Александр колеблется, но затем его шаги последовали за мной. Все же любопытство победило сомнения. Да и, признаться, мне было интересно посмотреть на его реакцию. К тому же отцу с супругой нужно было обсудить очень важное дело и мы там точно будем лишними.

Елена Андреевна вошла в кабинет мужа с гордо поднятой головой, хотя внутри нее все дрожало от напряжения и недавнего наказания, и все же женщина была аристократкой и не могла позволить себе иного даже перед мужем. Она почтительно склонила голову, но в ее глазах все еще горел огонь непокорности.

— Не знаю, что этот незаконнорожденный подлец тебе наплел, — начала она, сжимая кулаки, — но прошу тебя, Николай, будь благоразумен. Вспомни, кто твоя семья на самом деле.

— Остановись, — резко прервал ее муж. Его голос был тверд, как сталь. — Прежде чем ты продолжишь закапывать себя своими же речами, я хочу, чтобы ты учла две вещи. Во-первых, Максим для меня такой же родной сын, как и Александр. Это важно. Во-вторых, Максим просил за тебя и брата. И только благодаря ему ты избежала наказания за свое преступление против семьи!

Елена Андреевна застыла, словно пораженная громом. Ее лицо побледнело, а губы задрожали.

— Он просил… за меня и Александра?

— Именно, — кивнул Николай Владимирович. — Иначе вы бы стояли на коленях еще час, а потом получили бы заслуженные удары розгами. Так что не забудь поблагодарить его за это. Но я позвал тебя не за этим.

Он встал из-за стола и подошел к жене вплотную. Его взгляд был тяжелым, но в нем читалась и любовь.

— Я понимаю, что ты защищала Александра. Моя вина, что я упустил это из виду. Но подумай сама, разве может сотрудник Судебного Бюро быть министром?

Елена Андреевна пошатнулась, словно эта простая мысль никогда не приходила ей в голову. Все ее интриги, все ее страхи вдруг показались такими нелепыми. Ее лицо сделалось еще более бледным. Она даже не удержалась, чтобы поднять руку ко рту.

— То-то и оно, — продолжил Николай Владимирович, наблюдая за реакцией супруги. — У Максима свой путь. И он прославит род Темниковых совершенно иначе. Александр же должен учиться лучше, потому что даже мой сын не получит должность просто так. Он должен ее заслужить. Быть достойным претендентом в чиновники — император просто не одобрит его кандидатуру, если он не будет лучшим на эту должность. Я в свое время боролся сразу с двадцатью кандидатами. В столице и так хватает продажных идиотов. И да, то, что я говорю о Максиме — не значит, что я люблю его больше. Но Александру явно стоит поучиться у старшего брата некоторым вещам. И уж явно не враждовать с ним. Теперь ты понимаешь?

И это глава рода ей не озвучил те вещи, которые он узнал параллельно с расследованием этого инцидента, и что Александр сам принимал не самые лучше, как для аристократа, шаги. Но, опять же, Максим об этом ничего не говорил.

Слушая все это, Елена Андреевна словно почувствовала озарение. Неужели Максим изначально не был угрозой. Но как она могла так ошибаться? В тот момент усталость от стояния на горохе и тяжесть осознания рухнули на ее плечи, словно неподъемный груз. Женщина упала на колени. Это был редкий момент, когда она позволила себе слабость. Слезы потекли по ее щекам.

— Прости меня, Николай! Я была так глупа…

Николай Владимирович мягко подхватил ее под руку и поднял с колен.

— Тебе не нужно извиняться, — он сделал длинную паузу, вспоминая слова Максима, после чего тихо, словно ненароком бросил. — И ты меня прости, что не предусмотрел, что ты это так воспримешь. Но впредь нужно больше думать головой и делиться со мной своими опасениями. Не все те враги, в ком ты их видишь.

Елена Андреевна держалась за руку мужа и смотрела на него так, будто впервые видела перед собой этого мужчину.

Она поверить не могла, что ее муж способен признать свою неправоту, пусть это и случалось чрезвычайно редко.

В тот день хозяйка поместья Темниковых осознала, что перемены, которые принес в их семью Максим — на самом деле куда глубже, чем казалось. И, возможно, они были к лучшему, и все не настолько плохо, как виделось ей.

«Цветочный Сад» оказался двухэтажным особняком за изящной кованой оградой. Заведение располагалось в тихом районе столицы, где особо не любили задавать лишних вопросов. С виду дом выглядел вполне респектабельно — свежевыкрашенные стены, ухоженный палисадник, и лишь скромная вывеска с изображением цветов намекала на его истинное назначение и то только для понимающих.