Он замер, его глаза снова метнулись к Левински, который стоял чуть позади меня, но затем снова встретил мой взгляд. Выглядел он как случайный свидетель, но в таких делах лучше быть излишне осторожным, чем пожалеть кого-то, а потом потерять все.

— Я… я клянусь, я ничего не знаю! — Антон попытался защитить себя дрожащим голосом. — Мой отец отправил меня сюда, потому что… потому что я вечно влипаю в неприятности! Он думал, что армия меня исправит, но… но всё, что я делаю, это попадаю в ещё большие проблемы! Как сейчас. Мне порой кажется, что я проклят.

Я посмотрел на него, оценивая слова. Да, это звучало правдоподобно. Он выглядел, скорее, как простак и недотепа, нежели аристократ и шпион. Да и на лжеца тоже не похож — не та реакция у него на подобную ситуацию, чтобы заподозрить его в актерской игре.

— Отец отправил тебя сюда, чтобы ты «научился дисциплине», да? — переспросил я, скрестив руки на груди. — А ты только и делаешь, что влипаешь в неприятности?

— Да! — быстро кивнул Антон, словно это могло его оправдать. — Я… я клянусь, я не хотел! Я просто… я случайно оказался рядом, когда вы говорили. Я не хотел подслушивать! Честное слово!

Ну вот, теперь он сознался, что слышал что-то. Наконец-то.

— И что ты слышал? — спросил я, делая шаг в сторону и оставляя Антона в центре нашего внимания. — Давай, не тяни. Если ты хочешь избежать ещё больших проблем, лучше расскажи всё.

Антон сглотнул, его глаза снова замелькали по сторонам, словно он искал выход из этой ситуации. Но выхода не было. Он замер, явно осознавая, что дальше лгать бесполезно.

— В общем, — выдохнул парень, сдавшись, — слышал немного, да. Но это не то, что вы думаете! Просто я знаю немного о том, о чем вы говорили, и если вы меня отпустите, я все вам расскажу, правда. Но я это случайно узнал.

Я напрягся, понимая, что сейчас он либо скажет что-то полезное, либо будет продолжать тянуть время, надеясь, что мы его отпустим.

— Говори, — приказал я, не повышая голоса, но делая его достаточно твёрдым, чтобы парень понял — шутки закончились.

— Несколько дней назад, — начал Антон, нервно теребя рукав своей одежды, — я видел что-то странное. Я… я проснулся глубокой ночью. Услышал шум у склада. Подумал, что это обычная разгрузка, но когда выглянул, увидел нечто другое.

— Что ты видел? — спросил я, чувствуя, как Левински уже переминался от нетерпения.

Готов поклясться, Ярослав хотел отвесить парню подзатыльник, чтобы тот наконец выложил все как есть. Признаться, я и сам уже об этом подумывал.

— Я видел, как к складу подъехал обоз, — Антон говорил быстро, словно боялся, что его слова могут оборваться, если он замедлится. — Но это был вовсе не обычный обоз. Он был замаскирован под военный, но на самом деле там были гражданские люди.

Я нахмурился. Гражданский обоз под видом военного? Это уже интересно.

— Я… я не хотел лезть не в своё дело, — продолжал он, — но я узнал одного человека среди них. Это был полковник Державин. Его часто приводят в пример всем новичкам как достойного военного человека. Но что он делал там, глубокой ночью, с гражданским обозом? Странно, правда?

Я на мгновение замер. Полковник Державин. Тот самый, что покупал китайскую картину на аукционе. Совпадение? Вряд ли.

— Ты уверен, что это был Державин? — спросил я, стараясь не выдать своего удивления.

— Абсолютно, — торопливо кивнул Антон. — Я видел его портрет столько раз, что за километр различу. Он был там, руководил погрузкой. И они говорили о том, что часть груза нужно доставить к утру в поместье. Я не знал, что это значит, но это казалось важным.

Я и Левински переглянулись. Это было не просто интересно — это была серьёзная зацепка. Если Державин, действительно, замешан в этих махинациях, это может тянуться куда дальше, чем мы думали.

— Ты уверен, что это всё? — спросил я, глядя на Антона. — Ты ничего больше не слышал?

— Нет, это всё, что я знаю, — быстро ответил он, его глаза снова забегали по сторонам. — Я клянусь, я ничего больше не слышал. Но, пожалуйста, не говорите никому, что я вам это рассказал. Если отец узнает, он меня убьёт.

Я усмехнулся. Вот оно, ключевое слово. Отец. Этот парень был готов на всё, лишь бы не потерять благосклонность своего папочки.

Я сделал шаг вперёд, опустив голос до шёпота.

— Антон, — начал я медленно, глядя ему прямо в глаза, — представь, как будет горд твой отец, если узнает, что ты помог раскрыть заговор против Империи. Подумай об этом. Ты сможешь стать героем для него.

Его глаза расширились, и я увидел, как его лицо изменилось. Страх, тщеславие и желание доказать свою значимость боролись в нём. И, как я и ожидал, тщеславие победило.

— А что мне нужно делать? — выдохнул он, сглотнув. — Я помогу вам. Но вы обещаете, что меня не выдадите?

— Обещаем, — кивнул я с лёгкой усмешкой. — Теперь слушай внимательно. Нам нужно будет в какой-то момент покинуть лагерь. Ты же знаешь расположение караульных постов и график смен, верно?

Антон кивнул, его лицо стало напряжённым, но я видел, что он готов играть по нашим правилам. Он боялся, но желание доказать свою значимость было сильнее страха.

— Отлично, — сказал я, выпрямляясь. — Тогда готовься. Это твой шанс показать, что ты не просто сын богатого промышленника. Ты можешь стать чем-то большим.

На следующий день я вернулся к своим обязанностям на складе, но на этот раз я был готов к более активным действиям. Склад оживал с самого утра — прибыл новый транспорт с припасами, и работа закипела. Ящики с боеприпасами, продовольствием и снаряжением заполонили всё пространство, и солдаты сновали туда-сюда, перетаскивая их в хранилища.

Но я уже знал, на что обращать внимание. Я заметил, что часть ящиков, которые должны были отправляться в стандартные хранилища, грузят на другой транспорт — огромную повозку, стоящую в ангаре, напротив склада. Ящики выглядели новыми, и по маркировке было видно, что это боеприпасы и продовольствие, предназначенные для учений. Но они явно не попадали туда, куда должны, и это ни у кого не вызывало вопросов — ведь был отдан четкий приказ грузить именно туда. Солдатам вообще незачем было знать подробности, выходящие за рамки приказа, так ведь проще.

Весь день эти повозки наполнялись до отказа. Я молча помогал в разгрузке, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. С каждым новым ящиком, который уходил на другую повозку, я всё больше убеждался, что мы попали в точку. Кто-то здесь занимался махинациями, и масштаб был гораздо больше, чем я мог предположить.

Кроме того, по лагерю разнеслась новость, что завтра прибудет проверка от второго принца. Это вызвало настоящую панику. Солдаты и офицеры начали суетиться, спешно подготавливаясь к визиту. Все старались привести всё в идеальный порядок, чтобы не вызвать подозрений. Но в этой суматохе была и выгода. В такой неразберихе легче было заметить тех, кто нервничает больше, чем остальные.

Я обратил внимание на управляющего складом. Он явно был на взводе. Его лицо стало бледным, а движения — нервными. Он пытался что-то спрятать в своём кабинете, и я видел, как он проверяет каждый шаг, словно боится, что его поймают.

Вечером, когда работа на складе завершилась, и я собирался уходить, ко мне подошёл Антон. Его лицо было напряжённым, и он быстро оглядывался по сторонам, словно проверяя, что за ним никто не следит.

— Я видел, как несколько повозок готовятся к отправке, — сказал он тихо, стараясь не привлекать внимания. — Они собираются выехать ночью, когда будет меньше охраны.

Это было очевидно. Если проверка Михаила Алексеевича нагрянет завтра утром, то нужно избавиться от улик до утра.

— Я проверил график смен. Так что помогу вам миновать караульных, но вы должны действовать быстро. Если они заметят, что вас нет на месте, всё пропало.

Парень явно загорелся идеей выслужиться передо мной, чтобы слух о его хороших поступках достиг отца. Возможно, уровень его проступков был несколько выше, чем она нам озвучил и наш новый знакомый таким образом хотел вымолить прощение у властного родителя.