— А вот сейчас обидно было. Пуш-ап никто не отменял. У меня вот… — Ха Ныль, собирает свое невеликое богатство руками и сжимает его: — видишь? Почти третий размер!

— У тебя даже второго нет. Веревку снизу убрать, юбку длинней, декольте меньше и можешь наряжать своих девчонок на фестиваль. И если они будут отказываться вот это носить — сама будешь с этим разбираться. Как и с папашей Чай Аран…

— А я ее за стойку поставлю. — отмахивается Ха Ныль: — чтобы не отсвечивала. Спасибо, госпожа Мэй! Долгие лета госпоже Мэй! Поистине таланты госпожи Мэй выше неба и шире моря!

— Ну все, не юродствуй. — вздыхает Мэй: — ступай лови своего Суо и кровь ему останови, а то все полы по школе перепачкает. — она смотрит, как довольная Ха Ныль выскакивает за дверь и качает головой. И почему все думают, что ей делать нечего? Со всеми своими проблемами к ней нужно идти. А у нее у самой проблем невпроворот. Теперь вот нужно будет поискать, где такая красная веревка продается… и костюм горничной. Наверное, еще ушки присмотреть на голову кошачьи? И… хвостик? Ну, такой, который… вставляется? Интересно, Су Хи такое нравится или нет?

— Госпожа Мэй! — оживает селектор: — к вам господин… ой! Господин директор!

— Да сидите, сидите… — звучит голос, открывается дыерь и Мэй — встает, приветствуя директора школы, господина Мун Му Иля. Он заходит в кабинет студенческого совета и озирается по сторонам.

— Добрый день, господин Мун. — кланяется ему Мэй: — какими судьбами?

— И тебе привет, Мэй-хубэ. — улыбается директор, напоминая ей такой жизнерадостный колобок с проплешиной на голове: — вижу, у вас все серьезно. Даже секретарь в приемной сидит.

— Это из дежурной смены. — поясняет она: — на добровольной основе.

— Да я все понимаю. — кивает он: — много дел у Студсовета, а ты у нас за всех сразу отдуваешься. Тяжко, наверное, приходится?

— Никоим образом. — тут не отвечает она, не сморгнув глазом. Жаловаться на нагрузку? Это не в стиле семьи Мэй! Не в ее стиле. Хотя в прошлом году Студсовет состоял из пяти человек, а в этом — она одна делает все за них. «Старички» ушли, а новых членов Студсовета так и не выбрали, так что все что она могла — привлекать редких добровольных помощников. Ту же Юн Минджон, которая постоянно вызывается быть секретарем… ну или этого Намгун Бон Хва. Специалиста по связям с широкой общественностью с… широкими полномочиями. Паллиатив, суррогат, временно исполняющие обязанности, но иначе никак. Она приняла такое решение самостоятельно, увидев, что все начинает валиться из рук, что она сама — не справляется. К ее удивлению, та же Юн Минджон оказалась очень ответственной и трудолюбивой девушкой, которая исполняла обязанности ее секретаря так, словно она и вправду на работу в большую корпорацию вышла. Именно благодаря Минджон она стала справляться со всеми своими многочисленными обязанностями. Минджон всегда знала какие события происходят в школе и вне ее, о чем шепчутся в коридорах на переменах, куда дует ветер, и кто причина этого ветра. Помимо этого, она составляла график встреч с посетителями, выстраивая их по приоритету. Помогала планировать школьные ивенты и обычно разрешала конфликты между клубами, даже не допуская их до уровня самой Мэй. Понятно, что с Ха Ныль она сделать ничего не могла, Ха Ныль словно бронированный кобуксон Генерала Ли Сун Сина — прет напролом, сминая окружающую реальность. Королева Секции Художественной Гимнастики, Джинг Ха Ныль, ее бывшая соперница по команде, еще с тех времен, когда Мэй занималась гимнастикой.

Что же до этого Намгун Бон Хва, то он оказался вполне полезным и смог выкорчевать и прижечь гноящийся рассадник буллинга над Су Хи, за что она ему очень благодарна. Вдвойне, потому что благодаря ему ей открылись неизведанные до сих пор ощущения. Она прекратила шататься по городу инкогнито и выпивать в барах и ночных клубах, потому что все это уже не приносило ничего кроме скуки. По-настоящему она жила только в определенные моменты… и за это стоило сказать спасибо этому Бон Хва и конечно же самой Су Хи. Она слегка покраснела, вспомнив последний раз в лав-отеле, когда случайно встретились она с Су Хи и Бон Хва со своими девушками…

— Так что привело самого директора в помещение Студсовета? Господину Муну достаточно было вызвать меня, я бы пришла. — говорит она, изгоняя из головы яркие картинки и ощущения, которые всплывали в памяти при мысли о лав-отеле и случайной встрече Су Хи и Бон Хва.

— Тут вот какое дело, Мэй-хубэ… ты же знаешь, что господин Йун, владелец сети ресторанов «Луна Йун» — один из попечителей нашей школы? Вижу, что знаешь… но чего ты, наверное, не знаешь, так это того, что он — довольно щедрый меценат и не раз помогал нашей школе в финансовом плане.

— Господин Йун? — наклоняет голову Мэй, делая вид что внимательно слушает. На самом деле она конечно же знает кто такой господин Йун. Это отец Гванхи, того самого Гвахи, который вместе с Куоко организовал травлю Су Хи и вот уже несколько недель не показывал своего лица в школе. И если раньше она не испытывала к нему никаких чувств, кроме досады и разочарования, то после того, как она и Су Хи — стали близкими людьми… она вдруг вспомнила как ее младшая сестренка — положила темное лезвие керамического ножа на деревянную доску — плоскостью. И надавила ладонью, сломав. «Никто не смеет причинять боль моей сестренке» — так она и сказала. По крайней мере — без ее на то согласия. Так ее младшая сестренка выразила желание защитить ее. Она взглянула на забинтованный палец. Разрез был довольно глубоким, рана уже заживает, она сама растяпа, порезалась пока ужин готовила, но ее сестренка — все равно отомстила керамическому ножу. А что было бы, если бы она узнала, что над ней издеваются, вот как над Су Хи? Эти люди точно не выжили бы, ее младшая сестренка умела быть страшной и никогда не отступала от задуманного…

Так что Мэй стиснула зубы при упоминании фамилии Йун. Раньше ей было все равно, но теперь. Десяти тысяч проклятий мало на голову этого Йуна Гванхи. Растерзать его дикими собаками. Раздавить гидравлическим прессом. Оскопить раскаленными железными щипцами. Посадить на кол. Она бы его своими руками удушила. Именно поэтому, несмотря на то что Гванхи не ходил в школу уже вторую неделю она — не стала проверять как он там. Хотя это прямая обязанность Студенческого Совета — следить за посещаемостью. Просто попросила Минджон послать сухое сообщение и все. Так директор тут из-за этого? Из-за того, что один ученик школу не посещает? А что она с этим может сделать? Была бы ее воля она бы его вовсе удавила где-нибудь под мостом или вон, Мистеру Вульфу отдала на растерзание… благо тот показал, что весьма полезен в таких вот вещах.

— Ну так вот. Господин Йун поведал мне что он очень расстроен. — качает головой директор и садится в кресло. В ее кресло! Она сдерживает свой гнев, переключаясь на слова, вдумываясь в них. Никто не имеет права сидеть в ее кресле! Пусть даже директор…

— … досадная случайность. — продолжает тем временем директор: — и в связи с этим у меня к тебе просьба, Мэй-хубэ.

— Сделаю что смогу, Мун-сонбэнним. — кланяется она сидящему в кресле директору. В ее кресле!

— Пожалуйста проследи за Гванхи. Его отец не хочет переводить мальчика в другую школу, это было бы равносильно побегу и признанию поражения. Но и оставить его без помощи… — директор качает головой: — я слышал, что у тебя есть какие-то свои способы воздействия на… буйных учеников. Как будто даже что-то вроде комитета по силовому воздействию завела, прямо боевиков каких-то, а? — он прищуривается. Добрая улыбка скользит по его лицу. Мэй — вздыхает. Ну конечно. Слухи о драке, вернее о том, что Гванхи поколотили в классе — были истолкованы директором совершенно однозначным образом. Да, Мистер Волк как-то сумел уладить все это без привлечения полиции, но это было еще подозрительней. Теперь директор подозревает что она тут подпольную деятельность завела, что командует бандами школьников и ее покрывают в полиции.

— Это все необоснованные слухи, сонбэнним. — кланяется Мэй: — не более того.