— Именно. В других реальностях ничего такого не произошло. Самолет президента Соединенных Штатов сел на мысе Юкон и был захвачен, это да, но зато чета Кан осталась в живых. У меня был выбор, понимаете? Я — предотвратил катастрофу. Мировую ядерную войну! Семь с половиной миллиардов человек погибли в течение первых же суток, ядерные грибы над Сеулом, вскипевшие мировые океаны, выброшенные в воздух мельчайшие частицы затмили солнце, столетие без солнца! Это ужасная трагедия и я уж лучше выберу смерть одной пары, чем смерть всего человечества. Это… приемлемые потери, понимаете? Сумма разностей, квадрат гипотенузы, скорость на ускорение в квадрате.

Пак Вон Сун закрывает глаза, борясь с подступающей тошнотой. Ну вот и все, подумал он, этот чертов дурак Ан Чонг Ву сделал невозможное, теперь никто не поверит в его адекватность и в его самооговор. Кто его просил так жать на газ? Нужно было вовремя заткнуться.

— Позвольте мне суммировать. — мягко говорит судья, обманчиво мягко, он словно большая хищная кошка на мягких лапах подкрадывается к свидетелю: — вы утверждаете, что это вы убили чету Кан, заранее запланировав эту акцию, верно?

— Да, ваша честь.

— И что тем самым вы спасли планету от ядерной войны?

— Да ваша честь!

— Мне все понятно. Вопросы к свидетелю? Прокуратура? Сторона истца? — судья обводит зал взглядом и все — отрицательно качают головой. Прокурор прячет взгляд за папкой с бумагами.

— И… вопросов больше нет. Бейлиф, проводите свидетеля и вызовите бригаду специалистов для психиатрического обследования.

Глава 19

Госпожа Мэй Со Юн,

примерная дочь семьи Мэй, первый заместитель Главы Студенческого Совета школы имени Ли Сун Сина, а также очень занятой человек.

— Нет. — сказала она и даже покачала головой в знак отрицания, откладывая предложенный набросок в сторону и едва заметно поморщившись от боли в указательном пальце: — не пойдет.

— Но госпожа Мэй! — взмолился толстяк Суо из клуба косплееров: — почему⁈ Фестиваль Ста Звезд в нашей школе — это самый значимый ивент в этом полугодии! Наш клуб очень постарался, разрабатывая дизайн и…

— Потому что я так сказала. Хватит ныть. Все переделать. — она отодвигает наброски от себя: — тебе нужны подробные обоснования?

— Извините, госпожа Мэй. — вмешивается в разговор худенькая Ха Ныль, глава клуба художественной гимнастики и танцев: — в чем причина отказа? Я согласна, что наряды горничных, пожалуй, слишком провокационны, но мои девочки наденут спортивные шорты под юбки и все подвяжут грудь. Нам нужна победа на конкурсе. Ничто не дает прироста посещаемости классного события как девушки в провокационных нарядах.

— Мвфхвхф! — издает какой-то звук толстяк Суо, прикрывая нос рукой.

— Вот поэтому. — Мэй кивает на главу клуба дизайна: — именно поэтому. У него при одной мысли уже кровь носом идет, а что будет когда твои девчонки вот это наденут и выйдут на публику? Это ж стыд и срам, сплошной ущерб репутации школы. У меня только что тут клуб кулинарии был, с заявкой об участии парней-поваров голыми по пояс. Школа имени Генерала Ли Сун Сина это вам не бордель, что за желание побеждать в конкурсе популярности легким путем? Берите пример с математического клуба, вот кто решил устроить палатку головоломок и математических задач.

— … и конечно никто к ним не примет. — ворчит под нос Ха Ныль: — ну правда, Мэй! Сделаем юбки на пять сантиметров длинней. И декольте чуть поменьше. А?

— А веревки? Вот эти красные? — Мэй тычет забинтованным указательным пальцем в эскиз, на котором изображена девушка в коротком платьице горничной, при этом ее корпус дополнительно обвязан сверху красными веревками в стиле «черепаха». Веревка проходит через низ, прижимая юбку, сходясь внизу между ног.

— Э-это часть дизайна! — выпаливает толстяк Суо, придерживая нос рукой: — дайте хотя бы разрешение на пошив и примерку! Вот просто взглянете своими глазами и поймете, что ничего крамольного тут нет! Самые обычные скромные горничные! А веревки… это часть оснастки! Вот! Основная идея в том, что каждая девушка из клуба гимнастики — свободна как парусное судно в океане! Свободна и сильна! И независима! И… права у нее есть, всякие! А любому парусному судну нужна оснастка! Это — такелаж! Ничего более…

— Это же «шибари» в его самом откровенном виде, не надо мне тут лапшу на уши вешать. — ворчит Мэй, разглядывая набросок. Про себя думает, что нарисовано талантливо и надо бы вот такой бондаж самой попробовать… но без всего этого наряда горничной. Чтобы узлы на веревках впивались в тело, чтобы, даже сидя в школьной форме — чувствовать веревку… она непроизвольно сглотнула.

— А… откуда вы такие слова знаете, госпожа Мэй? — осторожно спрашивает потрясенный толстяк Суо.

— Откуда. Не твое дело, толстяк. В общем — переделывайте. Никаких веревок на школьницах! Мне в общем плевать, но если Совет Школьных Опекунов увидит, то… — она качает головой: — и потом, разве эта Чой Аран не в твой клуб ходит, Ха Ныль? Ее отец как раз в Совете и все время на школьные ивенты приходит. Вот ты представляешь, приходит ее папаша, а его дочь вот в таком вот виде. — она кивает на набросок с горничной в веревочной «черепахе»: — представляешь себе скандал?

— Мэй! — закатывает глаза Ха Ныль: — да ты леотард вообще видела? Там извините пространства для воображения вовсе нет! Гимнастки привычные к тому, чтобы в таких вот штуках выступать! Ноги там полностью открыты, а ткань прилегает к телу так, что любые выпуклости видны! Даже если прыщик на теле выскочит! Так что приходится соски заклеивать специальными пластырями и…

— И-извините! — толстяк Суо стремглав уносится из кабинета, зажав нос. Мэй и Ха Ныль — провожают его взглядами.

— Пока веревки не снимете — нет. — завершает спор Мэй: — одно дело спортивная форма и совсем другое — намеренная фетишизация костюма горничной с садо-мазо элементами. Как будто я не знаю, что такое «шибари».

— Мда. Вот и поговорили. — вздыхает Ха Ныль: — все-таки ты слишком жесткая, Мэй-джан.

— Кто бы говорил. Клуб гимнастики славится жесткой дисциплиной и самодурством одной главы клуба. — ворчит Мэй: — и не думай, что если мы с тобой вместе занимались, то тебе скидка выйдет. Никаких скидок. А своего дурного Суо сама по коридорам лови, а то кровью истечет, не ровен час. Скажи-ка мне, Ха Ныль, что это все было только ради того, чтобы беднягу довести до такого? Или ты всерьез хотела перед ним вот в этом… пощеголять?

— Ну… я попыталась. — пожимает плечами Ха Ныль: — в конце концов я единственная во всей школе, кто может с тобой нормально разговаривать, без всего этого придыхания «госпожа Мэй» то и «госпожа Мэй се». Ладно. Давай все то же самое, но веревку между ног пропускать не будем. Будет бондаж тела сверху, до талии, что скажешь?

— Тебе так нужно в конкурсе победить? — Мэй берет в руку набросок и изучает его внимательным взглядом: — если не будете веревку снизу пропускать, то вроде прилично…

— Очень нужно. — признается Ха Ныль, наклоняясь вперед: — последний год же учимся! В прошлом году чертов клуб кулинарии нас победил только потому, что красавчик Чонг и этот мелкий Тиен в шортах и мокрых майках стояли, якобы они случайно водой облились! Это же чистой воды читерство, Мэй, ты что, забыла? Тогда как раз к нам в гости заходили из женской гимназии, им тоже купоны на входе выдали, вот они и собрали кассу. В этом году будет еще военное училище, я узнавала, а там — одни мальчики-курсанты! Если ты мне откажешь, я гимнасток в леотардах выпущу, клянусь своей треуголкой! А что — спортивная форма, это ты мне запретить не в силах!

— Веревку внизу не пропускаете. Юбку делаете длиннее на пять сантиметров…

— На два!

— На пять.

— Вот ты… ладно! Ладно…

— И декольте это уберите. У вас же гимнастки, на черта вам декольте, вы все плоские как речные джонки…