— Когда меня нет они могут меня даже бить. — легкомысленно взмахивает рукой Оби: — всегда найдутся люди… сейчас, как там говорил один датчанин… «будь ты чиста как снег и непорочна как лед — ты не избегнешь клеветы». На самом деле мне очень неприятно, когда меня… не любят. Но только близкие люди. И обычно я совершаю ошибку, впуская в свой ближний круг тех, кто потом делает мне больно. Но насчет вас у меня очень хорошее предчувствие. Вы мне нравитесь. — она достает прозрачный сосуд с ручкой из кофе-машины: — будешь кофе, Су Хи? Раз уж все равно не спишь? Старшие до утра не проснуться, так что можем поболтать о том, о сем…

— Так ты любишь и меня и Бон Хва сразу? — осторожно уточняет Су Хи: — не то, чтобы я была в позиции, чтобы осуждать подобное, но…

— Любить? Слишком сложное слово. Мне с вами хорошо. — пожимает плечами Оби, разливая кофе по чашкам: — что вы все носитесь с этой любовью? Цените то, что есть… кстати, все, кто говорил мне что любит — обязательно потом делали мне больно. Лучше всего, когда ровные дружеские отношения, так что давайте дружить.

— Но… — Су Хи садится за стол и пододвигает к себе чашку с кофе: — но мы же все видели друг друга без одежды. А с госпожой Мэй ты и вовсе… — она сглатывает.

— Извините. Ничего не могла с собой поделать. Я как чувствую, что человек чего-то хочет, так могу и забыться порой. Прошу прощения. — кланяется Оби.

— Да я-то ничего. — отвечает Бон Хва, краем глаза поглядывая на Су Хи: — это у госпожи Мэй прощения просить нужно. Вы уверены, что она не заявит на нас в полицию? Она ж еле ушла отсюда и хромала по пути.

— А ты лицо ее видел? — спрашивает Оби: — вот такое и должно быть лицо у человека, которого наконец удовлетворили как следует. Вот прямо педаль в пол и в стенку с разгона. Даже я такие лица не часто вижу. Это или кокаина нужно нанюхаться или чтобы все твои желания исполнили. Нет, Мэй довольна и счастлива. А у вас я прошу прощения, если мои действия показались слишком вульгарными и грубыми.

— Д-да нет. — Су Хи мотает головой: — это было прекрасно! Я сразу поняла, что именно этого ей и не хватало! И как ты поняла… ну то есть, ты же в первый раз, а столько знаешь! Я понимаю, опыт, но это же госпожа Мэй!

— Знаете… — задумчиво говорит Оби: — я обычно не такая разговорчивая. Но сейчас меня несет. Потому что весь этот кризис разрешился удачно, и вы не расстались. Потому что мы увидели настоящее лицо госпожи Мэй. Потому что я увидела лицо старшей сестренки Чон Джа в момент, когда ей было хорошо. Немного жаль что госпожа Юна отрубилась так рано, а также что у Бон Хва такие высокие моральные принципы.

— Эээ… я еще новичок в этом деле, но уверен, что делать это со спящими девушками категорически противопоказано. — твердо заявляет Бон Хва: — по крайней мере нужно сперва разрешения спросить.

— Такой дурень. — вздыхает Оби: — то есть между строк ты читать не умеешь? Чтобы ты знал, после произошедшего Юна в жизни не позволила бы себе вот так напиться и отрубиться в компании мужчины, если бы не испытывала тайное желание…

— Ну нет. — качает головой Бон Хва: — меня Старший учил что все эти ваши намеки понимать не нужно. Нужно прямым текстом спрашивать согласия на весь этот промискуитет, а иначе потом начнется. Для меня вы все гораздо важнее как друзья, нежели чем сексуальные объекты. Извините.

— А мне нравится его позиция. — Су Хи прижимается к Бон Хва: — правильно делает. А если эту Юну все-таки нужно будет трахнуть, так пусть так прямо и скажет, трахни меня Бон Хва. И все тут. Чего кривотолки разводить?

— И… ты разрешишь? — поднимает бровь Оби, глядя на нее скептическим взглядом.

— Вот только не нужно мне тут свои тесты и шарады устраивать. — Су Хи отрывается от Бон Хва и встает напротив Оби: — а ну-ка встань. Поднимись, школьная подружка, вставай.

— Что? Зачем? — не понимает Оби, но встает напротив.

— Есть что-то, в чем мы с тобой схожи. — говорит Су Хи: — и ты и я — были париями. Вот только ты никогда не сдавалась, а я… если бы не вы все, я бы так и осталась в той комнате… как вспомню, так охота всех их на лоскутки порвать. Я не знаю как, но ты всегда была на коне, пусть даже про тебя слухи ходили всякие, но в лицо никто не смел тебя оскорбить. Знаешь почему? — она поворачивается к Бон Хва, который становится невольным арбитром их беседы.

— Потому что она — могла постоять за себя? У нее знакомые хорошие были? — моргает он.

— Потому что я — пыталась сохранить свои честь и достоинство. Пыталась доказать, что на самом деле я не шлюха, что я — хорошая девочка, что у меня нет темной стороны. Но эта Оби… она сразу же опустилась на самое дно, чтобы оттолкнуться от него. Ходили слухи что она… делает всякое с разными ребятами за школой… но тех, кто эти слухи распускал — эти же ребята и затыкали. Точно так же разбирались и с теми, кто осмеливался что-то ей в лицо сказать. Скажи мне, я все правильно понимаю? — Су Хи поворачивается к Оби: — у тебя есть свои желания… и удовлетворяя их — ты заодно использовала того же Бо Рама чтобы он — защищал тебя? И естественно никто и никогда не насиловал тебя, потому что это всегда было по твоей инициативе… чем ты и пользовалась.

— Да, ты все верно поняла. — кивает Оби: — не то, чтобы я много пользы от этого получала, мне просто нравилось. Ну а заодно я сделала так, чтобы никто не смел мне в лицо ничего вякнуть. За спиной — да пожалуйста. В лицо — нет. У меня не так много влияния, но я воспользуюсь всем, чтобы отучить людей так делать.

— Забавно. — говорит Су Хи: — я вот пыталась доказать, что я не такая и в результате — подверглась унижениям и издевательствам. Ты — не просто такая, ты — такая в квадрате, в кубе, в степени, школьные сплетники даже и подумать не могут какая ты на самом деле, у них фантазии не хватит… но с тебя как с гуся вода. Все-таки репутация — это дерьмо собачье. А школа — это чертов ад.

— … согласен. — кивает Бон Хва вспоминая младшую школу, когда он сам был парией в классе, среднюю школу, когда он ничего не сделал для того, чтобы защитить ту девочку.

— Знаешь, почему я об этом говорю? — Су Хи делает шаг вперед и влепляет короткую пощёчину Оби, которая тут же — хватается за щеку и смотрит на нее не верящими глазами.

— Это тебе за сегодня. — говорит Су Хи: — сперва я не поняла, но потом… это все не случайность, не так ли? Ты слишком умная, чтобы это была случайность. Не знаю как, но ты это все подстроила!

— Су Хи! — вскакивает на ноги Бон Хва, но Су Хи — поднимает руку и он — повинуется этому жесту. Оби — всхлипывает и сползает по стенке, начиная сворачиваться в комочек, но в этот момент Су Хи — садится к ней на пол и обнимает ее.

— И это — тоже тебе за сегодня. — говорит Су Хи и целует Оби в начинающую краснеть щеку: — спасибо. Благодаря тебе я больше не боюсь себя и своей темной стороны. Благодаря тебе я могу признаться своему любимому человеку.

— Н-но…

— Прости меня. Я не умею выражать чувства. Почему-то я захотела тебя ударить… но в этом ударе не было гнева или ненависти. — Су Хи прижимает Оби к себе еще крепче: — извини меня еще раз. Обещаю, что больше никогда я не подниму на тебя руку. И если ты все еще не против стать моим другом — я буду с тобой дружить. И… как это называется, когда не только дружат?

— Друзья с привилегиями?

— Именно. Спасибо тебе. А теперь время для признания. — Су Хи помогает Оби подняться и поправляет ее белую рубашку на ней, застегивая пуговицы. Ловит на себе взгляд Бон Хва и пожимает плечами.

— Я собираюсь признаться тебе, а если я не застегну ей рубашку, твой взгляд периодически будет упираться ей в грудь. Грудь у нее красивая, но давай все по порядку. — она застегнула последнюю пуговицу и откашлялась.

— Кхм. Так о чем я… — она огляделась по сторонам: — странно, да? То есть я как будто Алиса в Стране Чудес, никогда бы не подумала, что буду вот так стоять в лав-отеле… а в соседней комнате будут спать Чон Джа и госпожа Юна Юн. Голые.

— На Юне колготки и трусы остались. — поправляет Бон Хва: — она же заснула.