Он затянулся еще раз. В машине у него лежат пластиковые стяжки для рук и ног, этого будет достаточно. Вот сейчас он докурит сигарету, а потом поднимется на третий этаж. Работать.

А потом после того, как он разберется с заданием госпожи Югай — он соберет парней и вышвырнет эту старую змею Вонг из ее заведения. Ну или нагнет ее на оплату защиты. Потому что у нее теперь появилась новая крыша. Здоровяк Ван… здоровяка он вышвырнет на улицу, но предварительно обязательно заставит лизать ему ботинки. Кстати… у него вроде дочка была, симпатичная такая. Вроде замуж вышла и ребенка родила? Ну да ничего, кисэн можно и замужней работать и с ребёнком…

Ву-старший еще раз затянулся и посмотрел наверх. Усмехнулся. Вечер обещает быть приятным.

— А почему мы тут сидим? — задает вопрос он: — мы же можем подняться в квартиру. Чон Джа и Юна будут рады вас видеть, дядюшка Ван.

— Потому и сидим, что разговор приватный. — вздыхает Ван, устало потирая лицо ладошкой: — слушай, давай начистоту. Мы с Лиджуань, в смысле с мадам Вонг… как бы это сказать… в общем у нас проблемы. Старое поколение кангпхэ, те самые, с которыми мы начинали — они все либо от дел отошли, либо померли. Остался только старый Сирасони, ну ты его видел. Похож же на тебя, а?

— Вы же тесты проводили. Он не мой отец. — говорит Бон Хва. Он помнил пожилого человека в белой палате, лежащего под мерное попискивание приборов. Шуточка дядюшки Ван в тот день его здорово из колеи выбила.

— Я и не говорю, что он твой отец. Я говорю — было бы хорошо, если бы он был твоим отцом, улавливаешь? — поворачивается к нему Ван: — а тесты… тесты и подделать можно. Тем более что уже.

— В смысле уже? — не понял Бон Хва.

— Уже все сделано. Погоди-ка… — Ван открывает бардачок и выуживает оттуда два белых листа: — почитай, порадуйся. Нашелся твой батяня. Правда, наследственность у тебя так себе, уж больно Сирасони в свое время буйный был. Говорят, однажды в одного сорок человек избил.

— Да ну⁈

— Точно тебе говорю. Вот была драка, черно-желтые разве что из окон не вылетали, такой кипишь он навел…

— Да я не про драку! Вы тесты ДНК подделали! Зачем⁈

— Затем. — Ван серьезнеет лицом: — пока предварительно. Если ты откажешься, то и забудем обо всем. Но нам с Ли… с мадам Вонг — было бы лучше если бы ты себя наследником Сирасони объявил.

— А. — в глазах Бон Хва что-то изменилось и на секунду Вану показалось что он имеет дело с куда более зрелым человеком: — так у вас теперь защиты нет, а новые отморозки со всех сторон давят. И я заметил, что у вас своих силовых структур тоже нет. Вы да этот непутевый племянничек. Но я-то вам зачем? Спасибо, что такого высокого мнения о моих способностях, но я ж не потяну. Один на один куда бы не шло, но против толпы… вы же сами видели, как меня в прошлый раз порезали, а их там еще не так много было. Тут как говорится раз зевнул и уже шило в почке. Не, спасибо.

— Если бы ты был просто парнем с улицы, то все так и было бы. Но если ты — сын и наследник Сирасони, то я могу тебе пообещать, что никакой толпы не будет. Только один на один. Правда скорей всего с их чемпионами, но ведь это полегче, а? Видел я как ты дерешься и могу сказать, что первая победа тебе обеспечена — тебя сперва будут недооценивать. А нам кроме пары первых побед ничего и не нужно. Скажем что ты еще только в школе учишься и даже если проиграешь потом — ничего страшного. Калечить и убивать на сходках не будут, так что можешь не боятся. На сходках все по понятиям происходит.

— Я ж играть не умею.

— А тебе и не надо. Все что тебе нужно — самим собой быть, вот как ты в тот раз Лиджуань дерзил, вот так себя и веди. Сразу видно, молодой отморозок. — говорит Ван и усмехается: — никто не знал тебя до этого момента, а мы тебе легенду придумаем. Вернее, тут и думать ничего не нужно, всю правду расскажем, как есть. Только добавим, что знали об этом раньше и потому тебя к нам на работу взяли, вроде как Сирасони просил за тобой приглядеть. Видишь? И придумывать ничего не нужно. И вести себя каким-то другим образом тоже. Это не ты под легенду будешь подстраиваться, а мы под тебя легенду подведем. Легче легкого работенка. Соглашайся.

— Ну допустим. — хмурится Бон Хва: — а мне-то что с этого? Зачем мне свое лицо в разборки уличные тащить? Да и жить потом с такой репутацией сложновато, куда устроишься после института? Если с бандой связался, так вся жизнь и пройдет вот так — от посадки до посадки. Украл, выпил, в тюрьму. Романтика.

— Что за ограниченный взгляд, а еще в частной школе учишься. — с досадой морщится Ван: — те времена давно прошли. Сейчас кангпхэ — уважаемые члены общества, такие же как и все остальные. Страховку вот социальную оформляют, в общественной жизни города участвуют и все такое. В некоторые сферы, наоборот, без протекции от людей из тени не устроишься.

— Не, спасибо.

— Ладно. Зарплату повысим. В два, нет в пять раз.

— Не, спасибо.

— В десять. Имей совесть, мелкий засранец. Чего ты хочешь?

— Долю в деле. Если уж по понятиям вы как будто под моей защитой работаете. Пятьдесят процентов от всего. И зарплату в десять раз повысить.

— Ты охренел, мелочь? Долю в деле ему…

— Ну, как знаете. Приятно было поболтать, дядюшка Ван…

— Да погоди ты! Стой. С чего тебе и заплату и долю подавай? Ты уж выбери.

— Видел я ваш клуб, у вас все равно там половина серой бухгалтерией проходит. Как я вас контролировать буду?

— Так а зачем нас контролировать? — искренне удивляется дядюшка Ван: — мы люди честные.

— Только сейчас мне в руки поддельные документы совали, честнейший вы человек, дядюшка. Хорошо, готов отказаться от зарплаты, уж найду способ проверить, все равно примерно оборот знаю, у вас же работаю. Пусть будет доля. Будем партнеры.

— Какая к черту доля, если пополам? Лиджуань… то есть мадам Вонг там вся недвижимость принадлежит, а ты только мордой лица торговать собрался. Пять процентов.

— Ага, а бить эти бандиты будут по недвижимости или по моей морде лица? Хорошо, пусть сорок будет. — складывает руки на груди Бон Хва.

— Между прочим я тоже партнер. — напоминает Ван.

— Ну хорошо, всем равные, готов на тридцать, черт с вами.

— Тридцать. Пусть двадцать пять и я поговорю с мадам Вонг.

— Ай, умеете вы надавать на человека, дядя Ван. Пусть будет двадцать пять. Вы раньше рэкетом занимались?

— Не было такого. Двадцать пять, так двадцать пять. Завтра с Лиджуань… в смысле с мадам Вонг встретимся и перетрем, да руки пожмем. А сегодня… ты вместе с девчонками тут живешь? — Ван выглядывает в окно автомобиля: — где твой дом?

— Воон там, напротив. На третьем этаже. — указывает Бон Хва. Здоровяк Ван мрачнеет лицом, лезет в бардачок, вытаскивает оттуда большой полевой бинокль и прикладывает его к глазам. Долго смотрит. Молчит.

— Вы и бинокль с собой возите? — не выдерживает Бон Хва.

— Всегда может пригодится. — отвечает Ван, отнимая бинокль от глаз: — а вовремя мы с тобой приехали. Вон видишь того прощелыгу? Это Ву-старший. Он недавно твоей Чон Джа интересовался. А когда он интересуется молодой девушкой, то ничего хорошего потом не происходит, а все только плохое. Хм… сказал бы я что будешь мне должен, но ведь мы теперь партнеры. Придется нам с тобой сегодня на водохранилище скататься. — он снова открывает бардачок и кладет туда бинокль. Вынимает потертый, видавший виды медный кастет и надевает его на правую руку. Оглядывается назад, на Бон Хва.

— Ну так что, партнер? Пойдем с Ву поговорим? Он ведь наверняка говорить пришел.

— Этот Ву? — в глазах парня снова что-то меняется: — боюсь ему может не понравится… разговор.

— Вот! А говоришь, что не похож. Да ты вылитый Сирасони, такой же отморозок. Ну, пошли, пока он твоих девчонок не напугал. А ведь я его предупреждал… — дядюшка Ван взвесил медный кастет в руке: — все ему неймется. Пожалуй, что с него и начнем, раз уж так удобно под руку подвернулся. Для начала — поговорим вежливо. Ты только под руку не лезь, дай мне сперва по понятиям поговорить.