— Ты вообще видела Оливию Хадид? — риторически спрашивает Баш, а я пожимаю плечами. — Хотя у нее такое вневременное лицо, — признает он.
— Эм, что?
— Ну, вневременное лицо. Как у Киры Найтли. Или как у того чувака, — говорит он, указывая на свое лицо, что нисколько не помогает.
— Ты имеешь в виду, что она бы хорошо смотрелась в исторических фильмах?
— Ага. О, — добавляет он, щелкнув пальцами. — Руфус.
— Руфус77?
— Руфус, — кивает он, и я отказываюсь от попыток понять, что он вообще имеет в виду.
— Почему тебя вообще волнует, что я общаюсь с Оливией? Или, если уж на то пошло, почему тебя волнует, что Джек Орсино кивнул? — добавляю, потому что, как ни крути, в последнее время Джек как-то умудряется стать темой любого разговора.
— Он кивнул мне, — снова настаивает Баш. — И вообще, мне все равно, честно. Я просто нахожу это забавным.
— Забавно, в смысле «ха-ха»?
— Нет, по-забавному странным, — пожимает плечами Баш. — Оливия кажется слишком крутой для тебя.
— Почему, потому что я не чирлидерша?
— Нет. Потому что ты все ненавидишь, а она охотно выбирает быть позитивной перед толпой по несколько раз в неделю, — он бросает на меня взгляд. — Иди, борись, побеждай! И все такое.
Я морщусь:
— Я не ненавижу все. Мне многое нравится.
— Ты говоришь как робот, пытающийся выдать себя за человека. Или инопланетный антрополог. Или наркоман.
— У меня есть хобби, Баш, — напоминаю я. — И интересы.
Например, мой костюм, который я торопилась доделать, как только поняла, что его увидит кто-то, кроме меня. Получилось даже лучше, чем я ожидала, хотя я стараюсь не строить больших ожиданий.
— Ты любишь вымышленных персонажей больше, чем реальных людей, — обвиняет Баш.
— А почему бы и нет? Реальные люди пристают ко мне, пока я пытаюсь вести машину.
— А что у тебя с мамой? — неожиданно спрашивает он. Кажется, он намекает на что-то, хотя я не могу понять, на что именно. (Могу. Просто предпочитаю это игнорировать).
— Что у нас с мамой? Мы знаем друг друга около семнадцати лет, плюс-минус..
— Давай уже, — подталкивает он. — Я знаю, что в «Виолалэнде» не все гладко. Ты стала… переменчивой.
Под «переменчивой» он имеет в виду стервозность. С тех пор, как наша воинственная феминистка-мать прочитала мне лекцию в духе TED о ценности человеческих отношений, я начала ее избегать.
Не то чтобы я не хочу с ней разговаривать. Просто кажется, что с появлением этого нового парня в ее жизни, я больше не могу ей доверять. Ее внезапное стремление «исправить» меня заставляет меня чувствовать, что она забыла, кто я. Точнее — кто мы. В конце концов, это она должна быть той, кто скажет не давать глупым парням ненужных шансов и всегда стоять на своем. Моя мама должна быть той, кто понимает меня лучше всех. Если бы я умела говорить о своих чувствах, то, может быть, призналась бы, что чувствую себя одинокой.
Но я не жду, что Баш, которого все любят, сможет меня понять.
— Ничего. У нас c мамой ничего. Помнишь, что я говорила о приставаниях ко мне? — уточняю я.
— C трудом. Но, в любом случае, ты меня любишь.
— Только потому, что это заложено генетически.
— Круто. Я так и думал. — Он на секунду замолкает, будто собирается сказать что-то еще, но вместо этого протягивает руку и дергает меня за волосы. — Между прочим, я думаю, что ты странная. Но это круче, чем быть просто крутой. Крутым может быть любой.
— Не согласна, — сухо отвечаю я.
— Ну, может, если бы у нас было больше денег. Или если бы ты носила нормальные вещи.
— Это, — заявляю я, — отличная футболка. На ней написано «Деревенская ведьма».
— Конечно, отличная, — радостно соглашается Баш, заставляя меня сделать два круга по кварталу, пока не закончится песня.
***
Я собираюсь переключиться с пролистывания Tumblr на свою ночную сессию в «Двенадцатом рыцаре» (следующий квест — Галлес, где полно чародейской магии, для которой нам нужно будет перезарядить наши реликвии), как вдруг получаю письмо от Стейси, одной из волонтеров MagiCon.
«Привет, Виола! Так рада снова увидеть тебя завтра — не могу поверить, что прошел уже целый год! К сожалению, у нас возникла путаница. Знаю, что обещала, что Оливия Хадид займет место Антонии в списке волонтеров, но, похоже, Мегха уже отдала это место кому-то другому по просьбе Антонии. ОЧЕНЬ извиняюсь! Мы можем внести Оливию в список на следующий год, но, к сожалению, на эти выходные мест уже нет. Надеюсь, это не создаст тебе неудобств:(».
Что? Они дважды зарезервировали место Антонии? Это какая-то шутка?
Я вдыхаю, потом медленно выдыхаю.
Обвинять людей в некомпетентности не приводит ни к чему хорошему.
Вдох, выдох.
После короткой (и вынужденно вежливой) переписки со Стейси мы приходим к выводу, что сделать уже ничего нельзя. Я вынуждена смириться: мне придется сказать Оливии, что она не сможет пойти. Я бросаю взгляд на свой костюм и снова чувствую разочарование. Возможно, это глупо, ведь мы с Оливией не такие уж подруги, мне хотелось показать ей, что к чему, и это помогло бы отвлечься от мысли, что на фестивале я буду без Антонии. Я не против пойти в одиночку — честно говоря, так даже проще: не нужно беспокоиться о том, устали ли чьи-то ноги или голоден ли кто-то. Но мне все равно не по себе. Оливия, похоже, очень хотела прийти.
Я отправляю ей сообщение, в котором пытаюсь выразить свои извинения, но она не отвечает.
Ну вот, видимо, еще одна дружба закончилась.
Запускаю «Двенадцатого рыцаря», и, глядя на экран, начинаю успокаиваться. Вероятно, тот факт, что мне здесь так нравится — не лучший признак. Ну и ладно, с этим моя версия из будущего разберется на психотерапии.
Проходит всего несколько секунд, и в окне чата уже мигает новое сообщение:
ГЕРЦОГОРСИНО12: мне кажется, или некоторые дни прям подходят для того, чтобы убивать монстров?
Кстати, о людях, которым нужна психотерапия.
Ц354Р10: что случилось? у твоей команды поддержки закончилась поддержка?
ГЕРЦОГОРСИНО12: ОЧЕНЬ СМЕШНО
ГЕРЦОГОРСИНО12: нет
ГЕРЦОГОРСИНО12: ну, почти
ГЕРЦОГОРСИНО12: но вообще нет
Ц354Р10: ты же понимаешь, что у нас вообще нет команды поддержки?
ГЕРЦОГОРСИНО12: я в курсе
Ну, хоть это радует.
ГЕРЦОГОРСИНО12: все просто отстой
ГЕРЦОГОРСИНО12: я понимаю, что это не совсем в рамках соглашения не смешивать реальность и игру, но
Ц354Р10: нет
Ц354Р10: это считается
Не знаю, почему я так сказала. Или почему поспешила написать это раньше, чем он закончит печатать.
Ц354Р10: что происходит в игре, остается в игре
Ц354Р10: в том числе и то, что тебе сделал талисман сегодня
Ц354Р10: могу предположить, что это был враждебный захват
ГЕРЦОГОРСИНО12: у парня в костюме талисмана около восьми разных видов астмы
Ц354Р10: с медицинской точки зрения, это маловероятно
ГЕРЦОГОРСИНО12: у нас у всех свои проблемы
Ага, понятно. Похоже, «медицинская» тема задела его за живое.
Ц354Р10: ты про… ну, ты понял
Ц354Р10: события Черной пятницы?
ГЕРЦОГОРСИНО12: если ты про день, когда я пострадал, то да
Я чувствую, что, наверное, мне не стоит в это лезть. Ведь не стоит, верно?
Ц354Р10: ты в порядке?
ГЕРЦОГОРСИНО12: не совсем
Конечно, он не в порядке, что за глупый вопрос. И не думаю, что он мне расскажет, потому что парни в принципе запрограммированы не показывать эмоции, так что в принципе нет смысла…
ГЕРЦОГОРСИНО12: мне кажется что мой индикатор жизни в красной зоне
ГЕРЦОГОРСИНО12: или, может, в желтой
ГЕРЦОГОРСИНО12: а зеленым я не был уже сто лет
На самом деле это неплохая метафора.
