…Музыкальный аккорд, свидетельствующий о подключении комма к Сети Империи, раздался через пару минут после того, как мы сделали динамические модели фигур в купальниках и отправили все три файла на комм князя Мещерского. Выждав пару секунд и не услышав продолжения, я нахмурилась, а потом сообразила, что нахожусь на борту космического корабля, да еще и не в своей системе. Разумеется, вспомнила и о том, что получать сообщения уже, собственно, не от кого, но задвинула эти мысли куда подальше. Размечтавшись о будущем, в котором для отправки сообщений в другие системы не потребуется искать ближайший блок МС-связи.

Пока забивала голову всякой ерундой, успела добраться до ванной. Там быстренько разделась, вошла в душевую кабинку и начала копаться в доступных режимах, чтобы выбрать что-нибудь эдакое. Локи и Забава, чуть задержавшиеся в гардеробной, примчались буквально через пару минут. И, заметив, что меня стремительно обволакивает густой «туман», заторопились. При этом Логачев, о чем-то задумавшись, раздевался на «автомате», механически выполняя привычную последовательность действий, а Беклемишева развлекалась, с каждым следующим мгновением добавляя своим движениям все больше и больше сексуальности.

Процесс избавления от трусиков получился настолько чувственным и эротичным, что пробрало даже меня. А наш мужчина этого не заметил! Само собой, мы возмутились и, переглянувшись, начали придумывать жуткую месть, но отвлеклись на вибрацию всех трех коммов.

Увидев на своем мигающую иконку программы «банк-клиент», я решила, что сотрудники Армавирского отделения Императорского Банка окончательно охамели, раз не поленились отправить запрос на списание квартплаты аж на Новый Киев, снова вспомнила счастливое прошлое с родными и помрачнела. Тем не менее, программу все-таки открыла, прочитала уведомление и не поверила своим глазам. Перечитав коротенький текст снова, торопливо развернула соответствующий документ, еще раз проверила состояние своего счета, изучила реквизиты отправителя полученной суммы и ошалело посмотрела на Забаву. А когда поняла, что она пребывает точно в таком же состоянии, перевела взгляд на Логачева.

Он оказался спокоен, как удав. Я возмутилась. Мысленно. А Панацея сходу бросилась в атаку:

- Локи, тут мне на счет упало восемь с лишним миллионов рублей! Отправитель – некое планетарное управление ИСБ «Белогорье». Может, объяснишь, откуда взялись такие бешеные деньги и на кой черт они мне сдались?!

- Из заначки второго помощника капитана «Левиафана». А я откуда знаю? – последовательно ответил он на оба вопроса, обошел «старшенькую», как какой-нибудь забор, и вломился ко мне в кабинку.

Забава чуть не лопнула от возмущения. Пришлось гасить ее эмоции легкой провокацией. В смысле, обнимать Ярослава за талию, прижиматься грудью к его животу и умильно хлопать влажными ресницами:

- Дорогой, у меня та же проблема. Так что хотелось бы услышать чуть больше подробностей!

- В контейнере с инфокристаллами, честно позаимствованными у этого урода, кроме всего прочего, обнаружились и электронные копии сертификатов, позволяющих распоряжаться вкладами на предъявителя в шести крупнейших банках ГС. Вчера днем я поинтересовался у Константина Германовича, нельзя ли как-нибудь легализовать хотя бы часть этих средств. Как видите, для него это проблем не составило.

Как ни странно, изображать ревность Беклемишева то ли не захотела, то ли поленилась. Не стала продолжать и прежнюю игру, поэтому втиснулась к нам третьей, закрыла дверцу, добавила «туману» густоты, прислонилась к стенке и расслабленно закрыла глаза:

- Как я понимаю, делил на пятерых?

- Угу.

- И правильно…

Несколько долгих мгновений я ждала хоть какого-то продолжения, но потом прозрела, сообразив, что они считают нормальным именно такое отношение к деньгам, а размеры сумм, доставшихся каждому из участников освобождения «Левиафана», их вообще не колышут! Да, я считала это неправильным. Хотя бы потому, что женская часть «команды» не знала о замыслах Локи практически ничего и, по сути, просто выполняла команды. А значит, делить трофеи надо было в соответствии с реальным вкладом в результат. Или по долям, из которых командиру должна было полагаться как минимум половина. Однако, хорошенечко подумав, пришла к выводу, что не права. Ведь условия раздела возможной добычи никто не оговаривал, а значит, в теории кто-то мог остаться недовольным.

Разобравшись с этим вопросом, я попыталась ответить на следующий – зачем делить деньги внутри семьи. Сначала сочла это глупостью. Но стоило поставить себя на место Локи и представить себя рядовым бойцом родовой «дружины», регулярно рискующим жизнью, как ответ нашелся сам собой: при таком образе жизни не было никаких гарантий дожить до завтрашнего дня, а значит, заботиться о своих близких надо было тогда, когда появлялась такая возможность.

От мысли о том, что Ярослав считает меня близкой, потеплело на душе, я уткнулась лбом в его ключицу и чуть не рассмеялась в голос, почувствовав, что в мою спину влипает Беклемишева:

- Даш, расслабься – завтрак будет неофициальным, обращать внимание на наши манеры никто не будет, а если кому-то что-то не понравится, то это будут его личные проблемы!

Не воспользоваться представившейся возможностью пошутить было выше моих сил, так что я «зябко поежилась», «в отчаянье» помотала головой, шмыгнула носом и еле слышно заявила, что ни на какие завтраки не пойду. А секунд через тридцать уговоров все-таки продолжила начатую фразу:

- …если вы не сделаете мне массаж в четыре руки!

- Сегодня моя очередь наслаждаться! – мгновенно сообразив, что я ее разыграла, обиженно выдохнула она. И, просчитав следующую фразу, ударила на опережение: - Но, так и быть, пощупаем. Только учти, что фразы типа «Все, хватит, я больше не могу!» приниматься не будут…

Сообразив, к чему она клонит, я картинно схватилась за голову, но было уже поздно – Забава сделала полшага назад и ткнула в сенсор подачи мыльной взвеси. А когда нас обдало мелкими и приятно пахнущими капельками с ног до головы, прижала ладони к моей талии и ме-е-едленно повела их вверх! Я знала, чем это закончится, поэтому закрыла глаза и требовательно округлила спину. А когда она коснулась ее мгновенно затвердевшими сосочками, вспыхнула от предвкушения, с огромным трудом дождалась касания пальчиков к моей груди и потянулась к губам Локи. Увы, поцелуй, который вышиб из головы абсолютно все мысли, закончился виноватым вздохом:

- Даш, прости, но через пять часов у нас завтрак с Императором, а мы не готовы!

- Я-а-ар, ты что, забыл, кем я собиралась стать? После учебных курсов, которые были проштудированы за годы самоподготовки, меня можно смело засылать в хоть в президентский дворец на Нью-Вашингтоне, хоть в Мертвый Город Бейджина, хоть…

- Солнышко, под словом «мы» я имел в виду себя и мелкую развратницу, продолжающую тебя ласкать!

- Пусть ласкает – мне безумно нравится все, что она делает! – мурлыкнула я, прижала ладони подруги к своей груди и… остановилась, запоздало сообразив, что он не шутит. – Так, стоп, вы что, действительно не знаете, как себя вести в присутствии Императора?!

Логачев отрицательно помотал головой:

- Эту тему мои одноклассники прошли тогда, когда я круглые сутки занимался Забавой… – вздохнул он. – Теорию я потом проглядел, но не был ни на одном практическом занятии и сдал экзамен на «удовлетворительно».

- А я «болела» одной медициной, поэтому информацию, которая точно не пригодится на практике, выбрасывала из головы… - призналась она.

- Ладно, будет вам и теория, и практическое занятие! – пообещала я и заставила себя остыть…

…Экзамен по той части придворного этикета, по которой я их «дрессировала», порубежники сдали баллов на девятьсот из тысячи возможных. В смысле, за полчаса до подъема «позавтракали» с порфирородной семьей, ответили на десяток каверзных вопросов «самодержца», «его супруги» и «детей», выполнили пяток невербальных «команд» «церемониймейстера» и чинно удалились. Увы, особой уверенности в себе этот результат ребятам не добавил, и я решила их подбодрить пересказом малоизвестных историй, вычитанных в Сети в процессе сбора информации о роде Романовых. Естественно, не всех, а только тех, в которых рассказывалось о характере императора, кстати, честно заслужившего прозвище Защитник.