- Это были не отголоски, а чувства. Уважение, благодарность, симпатия и уже второй недвусмысленный намек на то, что вы нам дороги.

Первый недвусмысленный намек сделал Локи в ночь с пятых на шестые сутки ожидания помощи, скинув им на коммы несколько весьма специфических программ и файл, который надо было внимательно изучить. Первая часть текста объясняла причины, из-за которых Насте и Лизе предстояло изобразить серьезную ссору с порубежниками. А вторая предельно подробно перечисляла каждый шаг, который должен был к ней привести, и описывала образы, которые надо было отыгрывать даже после расставания!

Объяснения были более чем логичными и позволяли не только понять, но и поверить, что все это придумано во благо Шереметевых, однако при мысли о том, что оставшиеся дни им с Лизой и порубежникам придется держаться друг с другом предельно холодно и бесстрастно, у Анастасии мгновенно испортилось настроение. Тем не менее, вечер и ночь девушка посвятила заучиванию своей роли, а на следующее утро в присутствии Титовых заявила сестре, что нашла себе мужа и при первой же возможности сообщит об этом отцу.

Лиза, конечно же, возмутилась, так как, по ее мнению, выйти замуж за Ярослава Логачева должна была не Настя, а она. Потом они немножечко погрызлись, а ближе к вечеру пришли к выводу, что лучшим арбитром в их споре будет будущий супруг. И, недолго думая, поинтересовались его мнением прямо за ужином, что, конечно же, вызвало недовольство у порубежниц.

«Обмен мнениями» получился достаточно напряженным, но не вышел за рамки допустимого в приличном обществе. Поэтому с этого момента обе стороны «сильно охладели» друг к другу, но продолжали общаться более чем цивилизованно – ели за общим столом, по очереди возились с мелочью, очень добросовестно отрабатывали то, что считал необходимым их единственный защитник, и слегка расслаблялись только тогда, когда сестры Титовы укладывались в УТК или засыпали…

- Эти роли невыносимы, но мы в них уже вжились и отыграем финал так, как надо! – не без труда вынырнув из воспоминаний, твердо пообещала Анастасия. Потом сглотнула подступивший к горлу комок и тихонько попросила: - Только вы о нас не забывайте, ладно?

…Обед прошел, как в самые первые дни, то есть, с шутками, подначками и веселым смехом чуть ли не через фразу. Не хватало только Титовых, но они еще с вечера лежали в перепрограммированной медкапсуле в медикаментозном сне. К сожалению, сорок минут, выделенные Логачевым на трапезу, пролетели как-то уж слишком быстро, и без двадцати два по внутрикорабельному времени он решительно отодвинулся от стола:

- Все, пора. Пять минут на уборку, туалеты и все такое, потом проверяем оружие и разбегаемся по позициям.

Уже через восемь минут Настя лежала рядом с дверным проемом второй спальни, вглядывалась в картинку с щупа, вывешенную слева-сбоку, и балансировала на грани привычного транса. Ровно в два подобралась, зная, что в этот момент Локи поменяет код доступа на входной двери. И, не услышав шелеста открывающейся створки, почувствовала себя разочарованной. Правда, буквально через несколько секунд в памяти всплыли слова Ярослава, касающиеся именно этой ситуации, и Шереметева начала настраиваться на долгое ожидание. Однако стоило ей войти в транс и расфокусировать зрение, как в гостиной дважды щелкнуло, и девушка превратилась в слух.

Долгожданный шелест раздался секунд через двадцать и длился буквально мгновение. Что очень не понравилось тем, кто находился за узенькой щелью между заблокировавшейся створкой и дверным косяком:

- Вы там что, вообще охренели?! Сначала маринуете нас под дверью больше полутора часов, а затем еще и даете ей открыться?!

- Звание, фамилия, должность, код подтверждения! – потребовал Локи, не обратив на возмущенный вопль никакого внимания.

- Мальчик, не выводи нас из себя!

- У вас десять секунд… - холодно добавил он и начал отсчет: - Девять… Восемь… Семь…

- Капитан-лейтенант Силантьев Григорий Ильич. Командир абордажной группы ударного крейсера «Возмездие». Гамма-пять-прим-шестьдесят девять-дельта-тринадцать! – торопливо протараторил голос поспокойнее и пониже.

Судя по возобновившемуся шелесту, код оказался верным. А еще через пару мгновений из гостиной раздался многоэтажный мат того, кто пытался войти в каюту первым.

- Господин не-знаю-как-вас-по матери! – гневным рыком прервал эту тираду Логачев. – Если вы не прикусите свой грязный язычок, то я вам его отстрелю!

- Кириллов, ты не в борделе! – рявкнул командир абордажной группы и чертыхнулся: - Прошу прощения за грубость, но у вас тут УРГ-шка «лягушкой» и в «горизонтали». Причем не одна!

- Ну да. Окажись код подтверждения неправильным, в коридоре стало бы жарковато!

- О, черт, тут еще и голограмма! А под ней…

- …сюрпризы. Всякие-разные! – усмехнулся порубежник. Потом представился. И поинтересовался количеством кораблей, прибывших к лайнеру. А когда узнал, что в настоящее время крейсер всего один, но в системе всплыло еще полтора десятка военных бортов, и все они с максимальным ускорением двигаются к «Левиафану», перешел к делу: - Григорий Ильич, ловите файлы. На голофото под номером один ходовая рубка в момент падения системы безопасности «Левиафана». На втором каюта номер пятьсот семнадцать. Личности, выделенные красным кантиком, являются людоловами. В остальных помещениях корабля их сообщников нет.

- Вы уверены?

- Да. Весьма информированный представитель «заказчика», которого мы вдумчиво допросили, смог нас в этом убедить. Далее, в медкапсуле нашей каюты спят две девочки, которых мы отбили у этих тварей. Думаю, что их стоит будить только после того, как вы вскроете дверь четыреста семьдесят девятой каюты и убедитесь, что их родители в полном поря-… Кириллов, стоять!!!

Услышав очередной гневный рык Логачева, Анастасия подобралась и навела ствол игольника на УРГ-шку, под которой неминуемо должна была пройти фигура в тяжелом штурмовом скафе, показавшаяся в самом начале коридора.

- Юноша, вы ничего не путаете?!

- Нет, я удивляюсь. Вашему крайнему непрофессионализму! Вы, вроде как, заметили некоторые сюрпризы, слышали, как я употребил слово «мы», но до сих пор видите всего одного человека! Неужели трудно догадаться, что соваться дальше без моего разрешения чревато не самыми приятными последствиями?!

- Кириллов, выйди вон! – приказал капитан-лейтенант, но абордажник закусил удила:

- Например?!

- Если вам каким-то чудом удастся добраться до медкапсулы, то при попытке поднять крышку без введения определенной последовательности букв и цифр и обе девочки, и все те, кто в это время будут находиться в помещении, гарантированно умрут.

- Вы тут что, совсем сбрендили?! – возмутилось сразу несколько мужчин. И их гневные вопли заставили Логачева добавить в голос самой настоящей стужи:

- Этих девочек собирались продать в Халифат! Тем из вас, кто никогда не видел, как мозголомы торговцев живым товаром ломают будущих рабынь и наложниц, могу прислать фрагмент учебного курса для школьников Рубежа. Думаю, после его просмотра вы, нежные цветочки из внутренних флотов Империи, научитесь думать головами, а не задницами! А теперь, когда мы выяснили и этот вопрос, все, кроме капитан-лейтенанта Силантьева, могут валить обратно в коридор!

Когда из гостиной раздался шелест закрывающейся двери, Настя позволила себе слегка расслабиться. А через несколько мгновений поразилась той внутренней уверенности в себе, с которой Логачев отдавал приказы офицеру Военно-Космических сил Империи:

- Григорий Ильич, в течение ближайшего получаса здесь должна оказаться личность, через которую вам передали код подтверждения. А до ее появления доступ в каюту должен быть запрещен всем, кроме вас. Далее, вам необходимо отправить на восьмую палубу пару наименее болтливых бойцов со стазис-контейнером и упаковать в него труп с обрубками вместо конечностей. Все остальные тела интереса не представляют, так что место допроса должно быть залито РОУ или его аналогами. И последнее: если хотите продвинуться по службе, то возьмите под контроль поведение подчиненных – вы оказались вовлечены в дело государственной важности, и любые изменения в поведении подчиненных, вероятнее всего, будут следствием чьего-то нездорового интереса…