Дыр-то хоть нет? Заплата солидных размеров точно имеется. Пусть и на нижней юбке.
— Уберите эту рухлядь в тот сундук, откуда извлекли. И засуньте подальше. Вместе со всем, что там лежит еще.
И голодную серую моль разгоните, а то потом заведется везде. А Ирия намерена заказать себе платья много лучше. А подарки Катрин еще жальче. Память о ней.
— Графиня, — вновь шипит камеристка. Опять осмелела? — Ваша матушка велела вам до свадьбы носить это. В знак скромности и… — сгасла под очередным испепеляющим взглядом. — Графиня, ваша матушка не оставила другой одежды в доме. Это ее распоряжение, не мое. Я не виновата!
Бетти пятится к спасительным дверям. И дрожит осиновым листом на пронизывающем северном ветру.
И зачем же тогда модистки? Сшить Ирии на свадьбу такой же жуткий серый балахон, только новый?
— Ладно, — отмахнулась девушка. — Вон отсюда.
— Но, графиня… Ваша матушка…
— Я спасаю вас от греха зависти. От лицезрения меня совсем голой. Не ослепните — от греховности моей красоты. Ибо я моложе матушки. И прекраснее. А от нее в юности все любовники были в восторге.
Наконец-то хлопнула дверь. За всеми.
Красивой женщине пойдет всё. Но где же взять настолько красивую? Прежняя Ирия превратилась бы в таком в абсолютную дурнушку. Бесцветную моль.
Лучше не спрашивать, каким жутким чучелом ее намерены обрядить на свадьбу. Даже если Ирия выходит замуж не по взаимной любви, любой девушке не захочется у алтаря быть хуже любой служанки.
И что? Месть мамы опоздала. Дочери годы пошли на пользу. Как и посвящение Альварена. Сила. Настоящая, не краденая.
Этот устаревший балахон будет кричать: «Я — красавица! Красавица, которую завидущая старуха обрядила в жуткие тряпки!»
Осторожно взять древнюю невесть чью родовую рухлядь. Прикинуть у ровной глади зеркала к себе. Едко ухмыльнуться.
Прямо из золоченой рамы — в лицо спасенной дуэнье. Вернувшейся теперь и застывшей на пороге. Древней статуей укора.
Ну да, зрелище еще то. Дорогущее зеркало — и старое тряпье. Контраст для любого истинного художника. Мастер Алиэ Готта, оцените? Где вы, а? Непреклонный Ральф Тенмар обещал, что доверит только вам «малевать» племянницу.
Нет, мастер кисти любит и увековечивает лишь совершенство. Это лучшие модистки готовы шить любой хлам.
— Что сделали вам ваш жених и ваш дядя, что вы хотите настолько их оскорбить? — скорбное лицо выглядит вполне серьезным. — Вырядившись вот в это?
— А как же вера во вчерашние ценности? — усмехнулась девушка. — Эта ведь даже позавчерашняя.
Протанцевать с серой тряпкой по зеленой комнате получилось просто безупречно.
— Это оскорбление, а не ценность. Рядиться в звериные шкуры и вооружаться каменными топорами — тоже слишком. Ваш благородный дядя не поймет…
— Погоди! — осеклась Ирия. — Ты хочешь сказать, мой дядя Ив…
— Вы чем меня слушаете, графиня? Ваш дядя прислал письмо. Утром. Он завтра или послезавтра прибудет в Лютену в карете. Лошадь по пути сломала ногу…
Сама ли? И…
— … а ваш жених всего через час нанесет вам визит. Если не раньше. С эскортом, разумеется. А вы тут меряете битый молью хлам. Мне теперь придется вам волосы в косы заплести. На илладийскую кифару времени нет. Еще на свадьбу так явитесь… Графиня, вам сколько лет?
Когда-то грозного Ральфа Тенмара Ирия не посмела обнять и закружить. С дуэньей этот фокус прошел безболезненно. И легко.
Ирия ее даже в воздух приподняла. Долгие тренировки позволяют. А дуэнья — не намного тяжелее ее самой. И легче, чем двуручник — после трех часов фехтования.
— По меркам времен этой рухляди я — почти старая дева, но свадьба такое поправит. Я вас обожаю! И обязательно научу фехтовать и пить полынное вино, едва мы отсюда выберемся. Вот увидите.
— Графиня! — дуэнья хмурится… и невольно улыбается.
— Да-да, я помню: родовые традиции, правила знати и всё такое. Но мою одежду украла моя же мать — своей ей мало. Вдруг она еще и в мои тряпки влезет? Сейчас мы перероем сундуки моих служанок и поищем что-нибудь поприличнее.
— Нет времени. Ваш жених прислал вам несколько платьев. Кажется, он у вас ясновидящий. Просто выберете из них наиболее подходящее.
— Разве вы не возражали против вопиющего нарушения мной правил приличия?
— Графиня, не хочу оскорбить никого. Но раз вас желает взять под опеку мать бастарда и расстриженная монахиня, дальше нарушать приличия уже некуда. Вы хотя бы не рожали вне брака. Кроме того, я не знаю, на что еще способна эта лихо меняющая титулы женщина. А ваш юный брат…
— … любит меня? — ехидно вставила Ирия. — Разве нет?
— Любит, но толку-то от него, как от быка — молока. Ваш дядя отправил и второе письмо — Его Величеству. Срочное. В нем барон Ив Кридель настаивает на признании его прав опекуна над вами. Как мужчины, главы семьи и вашего родного дяди.
Столько всего сразу? Голодной белке щедро вручили полный мешок вкусных орехов. Можно не только вдоволь поесть, но и запасы сделать. Не закружилась бы голова.
Только… где Анри так быстро нашел Ива Криделя? И удастся ли и дальше подделывать его письма так удачно? Дядя же теперь сам должен вот-вот появиться…
Сколь многому за эти годы выучился и Анри. Жаль, Ирия эту науку не освоила. Пока. Успеет — если сейчас они выкрутятся.
И кто бы сомневался, что размер платьев будет угадан идеально? Как и миленькие безделушки к ним, что любую дурнушку сделают хорошенькой, а хорошенькую — красавицей. Уж в дамах-то и прежний подполковник Тенмар разбирался неплохо.
— Пришло еще одно письмо… — дуэнья замялась.
— Говорите, — ободряюще улыбнулась Ирия.
После столь хороших новостей можно пережить и плохие. И даже исправить. Всё. Главное — постараться.
— От вашей кузины — герцогини Алисы. Она умоляет вас снова поселиться с ней — до самой вашей свадьбы. В опустевшем особняке ее покойного мужа. Помочь бедняжке с ребенком. Любые приличия это дозволяют, а вашего дяди в Лютене всё еще нет. И не с его же скандальной сестрой вам жить, а отсюда она добровольно теперь не удалится. Да, в своем письме барон Кридель тоже предлагает вариант поселиться у герцогини Алисы — как временный. Ваша вдовая кузина вполне способна присмотреть за вами. Не хуже подобной матери уж точно. Решение за вами, графиня. Здесь вам оставаться опасно. А поселиться в доме Анри Тенмара — и при нынешнем короле вам ворота густым дегтем вымажут. А ваших потомков примут при дворе разве что в четвертом колене.
Ладно. Самой-то Ирии плевать на такую мелочь. Как и наверняка — Анри. Но вдруг потомков во втором и в третьем колене всё же будет волновать мнение напыщенных ханжей?
Глава 7
Глава седьмая.
Начало месяца Рождения Весны.
Эвитан, Лютена.
1
Большеглазый Чарли вырос просто неузнаваемо. В таком возрасте это всегда стремительно. Ирия могла его вообще не узнать.
И даже Кати за эти месяцы подросла. И еще похорошела. Ладно хоть этот король — не похотливый охотник за столь юной красотой.
Он просто рад ее где-нибудь сгноить, чтобы самому прославиться. Как ярому защитнику давно отмененных (за их дикостью), а то и вообще никогда не существовавших в Эвитане законов и обычаев.
Еще бы недавно дело за малым — услать невезучих детей Полины обратно в родной Лиар. Вместе с умной Иден, верным Стивеном и его хлопотливой, заботливой матерью. Объяснить всем троим, что нынешняя безопасность им только померещилась.
Или даже четверым. Юная Кати уже понимает слишком много. Озверевшая жизнь и ее заставила повзрослеть рановато. Это у них всех семейное.
Вот только высочайшее королевское приглашение не игнорируют. Никто. И даже Иден — на пороге родов. Сколько ей осталось — месяца два, не больше? Если вообще не месяц.
Не смог отвертеться даже осторожный дядя Ив, чья «внезапная болезнь» в прошлый раз заставила бедного дядю срочно вернуться в уютное провинциальное поместье.