- Я тебя не гоню, Маша. Ты можешь оставаться у меня столько, сколько посчитаешь нужным. А если я захочу выспаться, то могу выделить для этого любой удобный для себя день. Не переживай обо мне.

- У мамы сегодня девять дней, - сказала я ровным тоном. – Мне нужно попасть в квартиру, навести порядок, полить цветы… и съездить на кладбище.

Максим замер, продолжая смотреть мне в глаза. Казалось, он даже дышать перестал. А затем шумно выпустил воздух из лёгких вместе с тем плавно опустив плечи.

- Я съезжу с тобой, - выронил он тихо.

- Но у тебя работа.

- Я только что тебе сказал, что могу в любой день взять выходной.

- Для того, чтобы выспаться, - напомнила я.

- Съезжу с тобой, а потом высплюсь. Всё равно не смогу ни спать, ни работать, пока ты не дома… В смысле, не у меня дома, - буркнул он, уже удаляясь в свою комнату.

- Я приготовила завтрак, - бросила я вдогонку.

- Спасибо! – прилетело мне в ответ и, надевая на ходу футболку, Максим промчался мимо комнаты в сторону кухни, где почти сразу зазвенела посуда и столовые приборы.

Пока Максим завтракал, я успела сменить домашние штаны на джинсы, а поверх футболки надеть толстовку. Скидала все свои немногочисленные вещи в рюкзак, проверила, что ничего не забыла, поправила постель, с которой предварительно сняла постельное и закинула в стирку, чтобы сестра Максима по возвращению не обнаружила свое постельное грязным после непонятной и неизвестной ей девчонки.

Выйдя из комнаты, я прошла в кухню, где обнаружила Максима завтракающим стоя.

- Так больше влезет? – спросила я, пользуясь старой маминой шуткой.

- И быстрее, - кивнул Максим и дал мне оладушку, практически впихнув мне её в рот. – Съешь хоть что-нибудь, иначе не выпущу из квартиры.

Нехотя, но я прожевала эту оладушку, а затем ещё две, которые в меня заботливо «запихнул» Максим.

- Всё, спасибо! – увернулась я от четвертой. – Я, правда, наелась.

- На обратно пути заедем в магазин – продукты заканчиваются.

- На обратном… куда?

- Сюда, - буднично и уверенно объявил Максим, наспех намывая кружку после кофе.

- Но я не…

- Через две минуты выезжаем. Я позвоню Лёхе, скажу, чтобы сегодня дела взял на себя.

Набрав номер брата, Максим прижал телефон к уху и вышел из кухни в комнату, где, суда по хлопающим дверцам шкафа, одевался.

Я прошла в прихожую, надела куртку, ботинки, намотала на шею шарф и надела шапку. Накинула на плечо рюкзак и только тогда, закончив разговор с братом, из комнаты вышел Максим, который оделся за считанные секунды.

- Готова? Едем? – поинтересовался он, звеня ключами в руке.

- Да, поехали.

Глава 25.1

Я не сразу смогла войти в квартиру, в которой прошла вся моя жизнь. Я словно боялась увидеть призрак. Призрак собственной матери! Какая глупость…

Если бы не Максим, я бы, наверное, так и не смогла бы оказаться внутри. Даже ключ в замке не провернула бы, так и оставшись стоять на резиновом коврике на лестничной площадке.

Максим открыл дверь и отошёл в сторону, на меня пахнуло запахом лекарств, старой мебели и чем-то, что напоминало мамин любимый парфюм.

Стиснув лямку рюкзака на плече сильнее, я сделала в квартиру шаг и застыла. Взглядом охватила все предметы, что были в прихожей. Затихла, ожидая, что услышу, как мама что-то готовит на кухне или крикнет из своей комнаты «я живая!». Ведь всё вокруг было ровно так, как если бы она была жива. Но никто, кроме пустой тишины, меня не встретил.

- Ты как? – спросил тихо Максим, аккуратно коснувшись моей талии через толщу куртки.

- Нормально, - обронила я сипло и, шумно сглотнув, сделала ещё шаг в квартиру, чтобы Максим тоже мог зайти.

Я включила свет в прихожей, чтобы не было так блекло. Размотала шарф, стянула ботинки, сняла куртку и, прихватив рюкзак, прошла дальше, вслушиваясь в каждый шорох.

Листья горшечных цветов на подоконниках повяли, буквально умоляя дать им хоть каплю воды. Мама бы ни за что не допустила, чтобы они оказались в таком состоянии. Поэтому первое, что я сделала – полила цветы во всей квартире.

Максим тенью следовал за мной из комнаты в комнату, с серьёзным лицом и будто изучающим выражением лица разглядывал окружающую его обстановку.

- Это твоя комната? – поинтересовался он, с любопытством разглядывая эскизы и лекала на пробковой доске. Чуть вскинув бровь, обратил внимание на манекен в углу.

- Моя, - ответила я, срывая сухие листья с бегонии.

Максим с любопытством осмотрел книжный стеллаж, забитый книгами и всяческими мелкими статуэтками. Задумчиво улыбнулся швейной машинке, для которой у меня был выделен целый стол рядом с манекеном. Вопросительно вскинул брови, увидев небольшой письменный столик, на который кроме ноутбука, стакана для карандашей, мышки и кактуса, больше ничего не помещалось. Усмехнулся высокому шкафу, который был обклеен наклейками от жвачек и стикерами, которые мне приносила Ася. Выдвинул компьютерный стул из-под письменного столика, сел на него и, положив локти на подлокотники, собрал пальцы на плоском животе в замок.

- Эта комната похожа на тебя ту. Многое о тебе говорит, - произнес он.

- Меня ту? В смысле? Какую «ту»? Была ещё какая-то я?

- Да, - кивнул он уверенно. – Та Маша из автобуса и больницы, когда мы впервые встретились. Такая… немного взбалмошная, любопытная, болтливая…

- Городская сумасшедшая, короче, - посмотрела я на него.

- Есть немного, - неуверенно произнес Максим. – Но единственное, что осталось неизменным – твои глаза. В них много того настоящего, что ты пытаешься скрыть за улыбкой. Сначала я не понимал, почему такой диссонанс, но последние недели многое дали мне о тебе понять.

Я понимала, что он говорит о маме и о том, что я молчала. Не выдержав его прямой взгляд, я уставилась в пол под ногами и смяла в кулаке пожухлые листья.

- Нужно ещё полить цветы в маминой комнате, - произнесла я дрогнувшим голосом.

- Идём.

Максим с лёгкостью поднялся с кресла и выжидающе смотрел на меня, пока я решалась.

- Может, ты польёшь? – взглянула я на него умоляюще и протянула маленькую желтую лейку.

- Я могу, Маш. Без проблем. Но ты должна сделать это сама. Не нужно бояться. Она – твоя мама. Её нужно отпустить. Уверен, твоей маме сейчас тоже тяжело видеть тебя такой.

Сморгнув слёзы, я прижала к себе лейку и нерешительно двинулась с ней в мамину комнату. Едва не запнувшись о несуществующий порог, я вошла в её комнату и перестала сдерживать слёзы, которые лились уже сами собой.

Здесь осталось всё ровно так, как было при маме: её корзина с цветными клубочками, очки на прикроватной тумбочке, тапочки у постели… Платье на вешалке на плечиках на дверце шкафа, которое она планировала надеть во время следующего посещения больницы, которое так и не произошло, потому что врачи оказались чертовски правы в сроках. Или же мама, услышав их предположение, сама себя запрограммировала?

Это уже невозможно установить.

Я слышала, что Максим был рядом. Наверняка, он разглядывал и мамину комнату, но, отчего-то, я непрерывно ощущала его взгляд только на свой спине.

Всхлипывая, я полила цветы на мамином подоконнике, сорвала совсем сухие и безжизненные листья, смяв их в кулак с листьями из моей комнаты.

Стараясь больше не смотреть по сторонам, опустила взгляд в пол и попыталась как можно скорее выйти отсюда, но уперлась в Максима, машинально спрятав лицо в его груди.

Сильные руки обхватили мои плечи, притягивая в объятия. Чуть щетинистый подбородок коснулся виска, а я постаралась сосредоточиться на мужском дыхании, желая под него подстроиться и достичь того же уровня спокойствия.

- Ты молодец, - услышала я тихое над ухом. – Поплачь. Это нормально.

Глава 26. Макс

По просьбе Маши я отвёз её на кладбище. По пути она попросила заехать в цветочный, из которого вышла с цветами и устроилась на своём месте, молча разглядывая лепестки.