Не самая эффективная система, но учитывая, как мало взрослых верят в невозможное, она всегда срабатывала. Конечно, некоторые проскальзывают, но у меня никогда не возникало никаких проблем с их простым удалением.

До этих пор.

Почему-то я не могу удалить ее из списка верующих, несмотря на то, что это именно то, что я должен сделать. Рождественский контракт ясен. Составьте список, проверьте его дважды. Список детей.

А Мэдалин Марсден — кто угодно, только не ребенок.

Мой вновь твердеющий член, пока я наблюдаю за тем, как она спит, является достаточным доказательством этого факта. Но я игнорирую это, копаясь глубже в ее досье, желая разгадать ее тайну.

Сначала я подумал, что команда по подбору персонала облажалась. Ничто в личном деле Мэдалин не указывает на психическую нестабильность. Она лучшая в своем классе, хорошо социализирована, выглядит относительно приземленной. Но по мере того, как я читаю дальше, становится ясно, почему ее не убрали.

Она просто слишком добрая.

Эльфы-наблюдатели отмечают каждое доброе дело с детства. Возможно, она наименее жестокий и двуличный человек на планете. Короче говоря, не материал для синдиката.

Не поймите меня неправильно. У членов Синдиката самые большие сердца. И не все задания требуют насилия. Есть эльфы в администрации, производстве, логистике и т. д., Которые даже никогда не совершали уголовных преступлений, но они сделали бы это без колебаний, стоит только попросить.

Потому что членство требует определенного мировоззрения, понимания того, насколько испорчен мир, и решимости исправить его. Члены обладают редким сочетанием мрачности и непоколебимой веры. А Мэдалин Марсден однозначно хороша, до скуки хороша.

Или, по крайней мере, я так думал, пока не обнаружил…

Страница за страницей писем.

Письма, которые начинаются достаточно невинно. Но когда я добираюсь до того, что она прислала на свое восемнадцатилетие, я становлюсь настолько твердым, что мной можно резать стекло.

Дорогой Санта,

Возможно, ты не знаешь, но сегодня мне исполнилось восемнадцать. И теперь, когда я больше не маленькая девочка, я должна кое в чем признаться…

1. МЭДАЛИН

Сердце колотится, я оглядываю бальный зал в поисках него.

Санты-Клауса.

Нет, не настоящего Санты. Он слишком занят, чтобы присутствовать на таком незначительном мероприятии, как благотворительный вечер. Даже если это делается ради действительно благого дела.

Чувствуя головокружение, я беру бокал шампанского у проходящего мимо официанта. Пузырьки щекочут мне горло, и до меня доходит, насколько по-настоящему особенным будет это Рождество, первое, которое мы с Барри проводим вместе как пара.

Как мне так повезло? Парень, который не только разделяет мои ценности, но и полностью принимает меня — всю меня, даже самые странные стороны, которыми я делюсь только со своими самыми близкими друзьями. Потому что, на самом деле, скольких парней устроил бы тот факт, что я все еще верю в Санту в свои почти двадцать два?

О, я знаю, это странно. Я научилась держать это при себе еще в четвертом классе, когда мои одноклассники безжалостно дразнили меня. Мне не стыдно, не совсем так, но насмешки того не стоят.

Я даже не уверена, как у меня хватило смелости признаться в своей вере Барри, но я так рада, что сделала это. Конечно, сначала он рассмеялся, но когда увидел, что я говорю серьезно, его отношение изменилось. У меня до сих пор мурашки бегут по коже, когда я вспоминаю, как он поцеловал меня и сказал, что это просто еще одна причудливая черта во мне, которую стоит любить.

Той ночью я была близка к тому, чтобы признаться ему во всей правде, но я еще не готова открыть ему этот секрет, которым я делилась только с одним мужчиной.

Сантой.

Я призналась ему во всех своих самых темных секретах с тех пор, как была маленькой девочкой, но сомневаюсь, что он даже читает мои письма.

И, честно говоря, так и должно быть. Это действительно единственное оправдание, которое у меня есть для того, чтобы все еще делиться такими личными данными с незнакомцем, несмотря на то, что у меня есть парень. Осознание того, что мои письма лежат непрочитанными в огромной стопке рядом с миллиардами других писем, которые он получает, успокоило мою совесть — и сделало меня более смелой.

Есть странное чувство свободы в анонимном признании во всем Санте.

И все же, это одиноко — писать мужчине, который никогда не отвечает, чувствуя, что он единственный человек, с которым я могу по-настоящему быть собой, без осуждения. Чувствую, что он единственный человек, который принимает меня всю — безоговорочно.

Я хочу этого по-настоящему. Я хочу этого с мужчиной, который видит меня и любит меня такой, какая я есть, а не только потому, что он хороший, как Санта. Я хочу этого с мужчиной, рядом с которым буду засыпать каждую ночь. Мы с Барри еще не достигли того уровня близости и доверия, но скоро…

Передавая свой пустой бокал другому официанту, я продолжаю искать своего парня. Его не должно быть трудно заметить, не сегодня вечером, когда он дарит мне самый лучший рождественский подарок.

Я до сих пор поражена тем, что мой всегда такой серьезный парень-юрист действительно согласился сыграть Санту на рождественском благотворительном гала-концерте своей юридической фирмы. Честно говоря, это совершенно не в его характере — не то чтобы я жалуюсь.

По правде говоря, мысль о Барри, в красном костюме и черных ботинках, возбуждает меня до постыдной степени. На самом деле именно это убедило меня преподнести ему особенный рождественский подарок в этом году…

Боже, надеюсь, это не ошибка. До того, как Барри вызвался сыграть Санту, у меня действительно были сомнения по поводу наших отношений. Конечно, он не насмехался надо мной за мою веру в настоящего Санту, но он также не сказал, что тоже верит в Санту.

Но не это заставило меня задуматься. Скорее, мне показалось, что в наших отношениях не хватало какой-то другой черты совместимости. Разрыв, который я никогда не могла до конца сформулировать, несмотря на то, что на первый взгляд все казалось идеальным.

Барри сказал бы, что это потому, что мы еще не прошли весь путь. Он не оказывает на меня слишком большого давления, но я могу сказать, что он беспокоится. И, возможно, он прав в том, что более глубокая физическая близость выведет наши отношения на новый уровень.

Я ждала, не потому что я ханжа.

На самом деле, совсем наоборот. Иногда меня беспокоит то, как много я думаю о сексе. Но я знаю, что хочу быть только с одним мужчиной. Это не имеет отношения к морали или религии. Это более постыдно — и это один из моих секретов, который знает только Санта.

Я хочу, чтобы на меня претендовали. Хочу, чтобы мной владел один мужчина, и принадлежать безраздельно, хочу только ему.

И поэтому я ждала, чтобы заняться сексом, откладывая и Барри, и бойфрендов до него. Потому что моя девственность — это подарок, который я могу подарить только один раз, а это значит, что мужчина, которому я ее дарю, должен быть достойным.

Да, это звучит самонадеянно, и, возможно, так оно и есть. Но мне невыносима мысль о близости, что я буду уязвима с кем-то, кто не разделяет моих убеждений и ценностей.

Или, по крайней мере, философию, лежащую в основе моих убеждений. Ждать, пока найдется другой взрослый, который верит в Санту, было бы неразумно. Но найти того, кто может воплотить дух Рождества, несмотря на то, что технически не «верит»? Кто готов посвятить свою жизнь творению добра и помощи менее удачливым?

Думаю, я нашла это в Барри.

Никогда не думала, что влюблюсь в юриста, но вот она я. Конечно, Барри не такой, как другие юристы. Он один из лучших. Юридическая фирма, в которой он работает, делает так много хорошего для мире.

Они специализируются на иммиграционном законодательстве. Конечно, у них много корпоративных клиентов, которые ищут помощи в оформлении рабочих виз. В конце концов, это бизнес. Но они также проводят массу бесплатной работы с беженцами.