Так мы и познакомились. Я работаю волонтером в организации по расселению беженцев, преподаю английский. Одна из моих студенток нервничала из-за встречи с юрисконсультам, который предложил взяться за ее дело о предоставлении убежища. Я пошла с ней в качестве моральной поддержки. И что ж, результатом стал бурный роман…

Забавно думать, что это было всего шесть месяцев назад. И теперь, всего за несколько дней до Рождества, я, наконец готова пройти весь путь. Это важный шаг, но я не могу представить лучшего времени года для его совершения. Рождество так много значит для меня. То, что мой первый раз произойдет сейчас просто кажется правильным.

Вообще-то, в прошлом месяце я перешла на противозачаточные. Но я ждала, чтобы сказать об этом Барри, желая выбрать подходящий момент. Теперь, если бы только я смогла найти его…

Мой взгляд скользит по группе мужчин, болтающих у бара. Но все они одеты в смокинги, а не в фирменные костюмы Санты. И в любом случае, никто из них не Барри. Полная решимости поделиться своими новостями, я продолжаю свои поиски.

Это я виновата в том, что опоздала. Я сожалею, что пришла на гала-концерт с задержкой, но я не хотела отменять свои занятия сегодня вечером, не тогда, когда у нас была рождественская вечеринка в конце семестра. И, конечно, поскольку Барри играет Санту, он не мог опоздать.

Расстроенная я, наконец подхожу к небольшой сцене в углу бального зала, оформленной в стиле Северного полюса. Благотворительный вечер предназначен только для взрослых, но кому-то пришла в голову умная идея взимать с пьяных светских львиц кругленькую сумму за то, чтобы они посидели на коленях у Санты и сфотографировались.

Другие женщины могли бы ревновать. Но я доверяю Барри. Кроме того, трон Санты в настоящее время пуст. Но там есть симпатичная темноволосая «эльфийка» в скандально сексуальном костюме, сидящая на краю сцены.

— Извините, но вы не знаете, когда вернется Санта? — спрашиваю я, изо всех сил пытаясь скрыть свое нетерпение. — Может кто-то сказать?

Она постукивает заостренным красным ногтем по мобильному телефону, стоящему на сцене рядом с ней, смотрит на время, затем закатывает глаза.

— Полчаса назад у него был пятнадцатиминутный перерыв. Эгоист, если хотите знать мое мнение. Потребуется вечность, чтобы сфотографировать всех вас, отчаянных домохозяек. Но нам не разрешается покидать сцену без присмотра, и у другого его «помощника» тоже перерыв. Так что тебе просто придется страдать вместе со всеми нами. — говорит она, указывая на очередь женщин, выстроившихся перед сценой.

— О, вообще-то я здесь не для того, чтобы фотографироваться. Я его девушка. — отвечаю я, чувствуя легкий укол беспокойства.

Непунктуальность не свойственна Барри.

— Если ты скажешь мне, где комната отдыха, я пойду проверю, как он.

— О, я знаю, кто ты. — говорит она, бросая на меня странный взгляд, как будто я какой-то увлекательный научный эксперимент. — Он жаловался на то, что в костюме было жарко, поэтому я предполагаю, что он вернулся в раздевалку.

— И это где?

Настаиваю я, нервничая от того, как она все еще смотрит на меня.

Долгое мгновение она не отвечает, затем пожимает плечами и встает.

— Пойдем, я тебе покажу. Но не стреляй в гонца.

— Я думала, ты не можешь уйти со сцены?

— Так приказал Баррикинс, но я подчиняюсь приказам только настоящего Человека в красном.

Схватив со сцены свой телефон, она закатывает глаза.

— Кроме того, это должно быть слишком занимательно, чтобы пропустить.

Не дожидаясь ответа, она широким шагом направляется к выходу, ее облегающий костюм эльфа едва прикрывает ее дерзкую попку. Чувствуя тошноту, я следую за ней из бального зала по длинному коридору.

Но мое волнение по поводу рассказа Барри о его рождественском подарке возвращается, когда эльф останавливается у входа в комнату и достает карточку-ключ. Эльфийка, несомненно, преувеличивала свое нежелание изображать Санту и проецировала свое собственное плохое настроение.

— Мне оказать тебе честь или сделаешь это сама? — спрашивает она, протягивая мне ключ-карту.

— Ммм, думаю, я смогу справиться с этим и дальше. — говорю я, забирая у нее ключ-карту. — Тебе действительно не обязательно оставаться здесь.

Про себя я умоляю ее понять намек. Это не тот разговор, который я планировал вести перед аудиторией. Но, к моему ужасу, эльф просто подмигивает.

— И пропустить фейерверк? Нет уж.

Она кладет руку на бедро, затем добавляет:

— Ну, поторопись. Лучше поскорее отклеить пластырь, дорогая.

Со вздохом я вставляю карточку-ключ в дверь, решив вместо этого просто присоединиться к очереди перед «Северный полюс» и прошептать свой секрет, сидя на коленях у Санты.

Однако, когда я вхожу в комнату, все мысли о моем извращенном сюрпризе улетучиваются. Я качаю головой, уверенная, что попала в какой-то причудливый рождественский ад. Ад, в котором части костюма Санта-Клауса Барри образуют дорожку от входа до кровати.

Черные ботинки у двери. Красная куртка висит на стуле. Клочковатое белое месиво, которое, должно быть борода, лежало на полу рядом с парой красных штанов, белой майкой и боксерами Барри.

И шляпа Санта-Клауса на голове светловолосой женщины, одетой как распутная эльфийка. Распутная эльфийка, гибкая там, где я соблазнительна, не говоря уже о том, что она красивее, старше и явно более соблазнительнее.

Барри еще не осознал, что у них есть зрители, но женщина сразу замечает меня. Ее глаза расширяются, но она не прекращает того, что делает. И то, что она делает…

Мне требуется несколько ошеломленных секунд, чтобы осознать то, что я вижу, и как только я это делаю, я теряю дар речи. Если бы я только что застала Барри за изменой, я бы знала, что сказать.

Но это? Я в полной растерянности.

Потому что, да, это мой парень стоит на четвереньках.

И, да, это определенно огромный леденцовый тростник.

Леденцовая палочка, которую эльф засовывает в одно из отверстий Барри — и не в то, куда положено засовывать леденцы. Но, судя по выражению чистого блаженства на его лице, он наслаждается этим.

Наслаждается этим настолько, что, когда он наконец, замечает меня первые слова, слетающие с его губ, не «мне жаль» и даже не «я могу объяснить». Они даже не адресованы мне.

Он бросает сердитый взгляд через плечо на блондинку.

— Не смей останавливаться.

Позади меня другая эльфийка прочищает горло.

— Хватит, Крисси. Пора уходить.

— Наконец-то.

С выражением облегчения блондинка выбрасывает леденец в мусорное ведро.

— Ты так долго. — говорит она, затем хватает свою сумочку с тумбочки и плавно проходит мимо меня, прежде чем исчезнуть в коридоре.

— Что за херня? — спрашиваю я, ненавидя то, как неубедительно это звучит. — Это то, почему ты хотел быть Сантой?

Вопрос был адресован Барри, но отвечает первый эльф

— О, он не Санта, дорогая. Но не волнуйся, ты все еще в приоритете у Человека в красном — и он не ебет своих эльфов.

С этим странным комментарием она следует за блондинкой в холл, дверь за ней с грохотом закрывается. Я уже готова броситься за ней и потребовать объяснений, когда Барри возвращает меня на Землю, напоминая, что у меня есть проблемы посерьезнее, чем сумасшедшие шлюхи в костюмах эльфов.

— Господи, Мэдс, неужели ты не могла подождать еще пять минут, прежде чем заниматься своим обычным делом?

Я поворачиваюсь обратно к Барри, с облегчением обнаруживая, что он снова надел свои боксеры.

— Ммм, прошу прощения? Я поймала тебя за изменой, и я виновата?

Качая головой, он хватает свои штаны.

— О, пожалуйста, только не говори мне, что ты действительно собираешься отчитывать меня. Ты последний человек, которому следует испытывать стыд.

По его самодовольному выражению лица ясно, что он ожидает конец этого разговора, но это сбивает с толку больше всего. Он никак не может знать, в чем заключаются мои перегибы. Единственные разговоры, которые у нас были о сексе, всегда были о том, что я хочу подождать…