Смотрю на него, понимая, что Дэниел уставился на меня.

Интересно знать, о чем он сейчас думает?

– Слушай, твои вопросы меня достали!

Я с какой – то злостью проговорила эти слова. Понимаю, что он не виноват в том, какое прошлое меня преследует. Но если я провела с ним одну ночь, это не значит, что он может задавать мне подобные вопросы.

Лицо Дэниела меняется и, кажется, он не понимает, почему меня это злит.

Он делает несколько шагов ко мне, и я тут же отхожу от него.

– Знаешь, я чуть не поверил тебе, – голос Дэниела звучал отстранённым.

О чем это он?

– Ты научилась здорово притворяться. Строишь из себя ледяную леди. Окружила себя броней.

Когда смысл его слов доходит до меня, я чувствую легкую дрожь в теле.

– Какой – то мерзавец обидел тебя Беатрис? Причинил тебе боль?

Я наблюдаю, как его голубые глаза, мечут в меня ледяные стрелы.

Почему он так злиться? Разве ему не все равно на меня?

Разговор становился невыносимым. Еще чуть – чуть и мои нервы натянутые как струны не выдержат и лопнут.

Дэниел подошел вплотную, а я в свою очередь дернулась назад. Я не хотела, чтобы он трогал меня. Но его рука крепко сжала меня за талию и теперь я всем телом прильнула к нему. Тыльной стороной другой руки он проводит по щеке, затем опускается на шею и потом, когда я чувствую, что Дэниел проводит пальцем еще ниже, я вырываюсь из его объятий.

Как он узнал? Неужели мой голос сегодня утром звучал так неубедительно?

Нет, этого не может быть.

– Я должен знать, кто сделал это с тобой, – слышу я его шепот за своей спиной так тихо, будто он боится разбить во мне что – то. – И не пытайся снова меня обмануть, Трис.

К щекам прихлынула кровь и к другим частям тела тоже. Нет ни каких эмоций, я не рыдаю, только одна лишь слеза стекает по моему лицу. Я рада, что Дэниел не видит этого. Быстрыми движениями вытираю лицо и поворачиваюсь к нему.

Он смотрит на меня с беспокойством, но молчит и не говорит больше не слова.

Не плакать! Я сильнее, чем думаю! Только не плакать!

Мне еще до сих пор не верится, что ему хочется защитить меня от всего плохого, что окружает меня. Хочется дотронуться рукой до его лица, в надежде растопить льдинки в его холодном взгляде.

– Это очень личное Дэниел, – выдавливаю я дрожащим голосом.

Он отводит от меня взгляд.

Понимаю, что мой ответ ему совсем не нравится.

– Прекрасно, – проскрежетал он сквозь зубы. Хватает бокал со стола и выпивает его до дна.

Его взгляд холодный и отстраненный. Не знаю как вести себя теперь с ним. Мне не хотелось, чтобы наш вечер закончился вот так.

Дэниел поворачивается к плите, задерживая свой взгляд.

– Кажется, макароны готовы.

Я вздыхаю и иду к плите.

– Это спагетти, – возражаю я, когда мы оказались снова рядом.

Дэниел больше ничего не говорит, и его молчание меня волновало.

Накладываю макароны в две большие белые тарелки, а сверху заливаю сливочной пастой. Пока я накрывала стол, Дэниел разливал по бокалам еще красного вина.

Когда все было накрыто мы сели за стол. Дэниел сидел напротив меня, и я могла видеть его лицо.

Я принялась пробовать макароны, наблюдая, как в свою очередь Дэниел закручивает спагетти на вилку. Наконец, когда он набрал огромную вилку спагетти, я с любопытством продолжала наблюдать затем, как он запихнет это в рот.

На удивлении ему не составила в этом труда. Он принялся живать, прикрывая глаза.

– М – м – м, – промычал он в ответ, а затем посмотрел на меня. – Ничего вкуснее ни ел в своей жизни.

Я смущенно опустила свой взгляд, разглядывая, то, что у меня в тарелке.

Мне было приятно, что ему очень понравилось. Уверена ни одна из его прошлых девушек, ничего подобного ни делала для него.

Я улыбаюсь, когда думаю об этом. Да и к тому же я безумно рада, что он заговорил первый.

– Ты просто сильно голоден, – возразила я.

Хватаю бокал со стола и делаю несколько глотков.

Я уже чувствую легкую слабость в теле, но мое состояние приносит мне больше удовольствия. Понимаю, что сегодня я жутко устала, и мне не помешало бы расслабиться.

– Ты все еще злишься? – спрашиваю я, когда обстановка боле менее разрядилась.

– Неа, – отвечает он сразу же, с набитым ртом.

– Ты спрашивал, что меня вдохновляет, – говорю я и смотрю на него.

Дэниел молчит, но смотрит на меня, внимательно слушая.

Я откладываю вилку, перед тем как начать откровенничать.

Не знаю, что нашло на меня. Но возможно последний бокал был лишним, думаю именно поэтому, мне захотелось рассказать ему об этом.

– Обычно, когда внутри я ощущаю пустоту или боль, именно тогда мне хочется рисовать. В основном это связано с событиями, которые ярко запечатлелись в моей жизни, – я замолкаю на секунду, но потом сразу же продолжаю:

– Я могу показаться сумасшедшей, но, то, что приносит мне боль, тем самым приносит мне вдохновение. Понимаешь?

Дэниел смотрел на меня, пожимая плечами. Он ничего не понимал, я могла видеть это по его глазам, а возможно ему просто было это не интересно.

– Но, кажется, последняя картина изменила во мне все, – вдруг говорю я откровенно.

– Почему?

Я затаила дыхание, когда он задает свой вопрос.

– Мне впервые захотелось продолжить ее не, потому что мне плохо, а наоборот, потому что ощущаю внутри что – то другое, – признаюсь я, когда заговорила о картине, где я пыталась изобразить Дэниела.

Но он не узнает об этом никогда. Боюсь, он вообще не узнает меня, а тем более о том, что я начала ощущать по отношению к нему.

Дэниел доедает спагетти, но не отводит от меня взгляда.

– Это плохо или хорошо? – не понимал Дэниел.

Я улыбаюсь, понимая, что он ничего не смыслит в искусстве.

Несколько дней назад он упорно твердил мне, что между нами есть много общего. Он доказывал мне, что, как и я, он любит искусство. Улыбаюсь во весь рот, понимая, что он не помнит этого разговора.

– Наверное, хорошо, – промямлила я и смущенно опускаю взгляд, разглядывая рисунок на столе. – Знаешь, иногда я задумываюсь над тем, что со мной случилось несколько месяцев назад. Я попала в Чикаго, меня задержали в аэропорту. Вернувшись сюда обратно, все очень сильно изменилось.

– Я так понимаю, что последняя картина связана с тем, что ты оказалась снова здесь?

Я поднимаю свой взгляд, и мы встречаемся глазами.

– Можно сказать и так.

– Это секрет? Там снова портрет или что – то другое?

– Я еще не решила. Думаю, ты увидишь ее, когда я закончу, – отвечаю я, понимая, что это никогда не произойдет.

Он встает из – за стола, забирает тарелку и направляется к раковине.

Я тоже встаю, ощущая слабость в ногах.

Подхожу к Дэниелу и смотрю на него с какой – то надеждой.

– Ты останешься?

Тут же отвожу взгляд, боясь услышать ответа.

– Я выпил, моя машина под твоими окнами, кажется, мне больше ничего не остается, как остаться с тобой, – говорит он, и я чувствую его взгляд на себе.

– Тогда я предлагаю посмотреть какой – ни будь фильм.

– Отличная идея, только на этот раз я буду выбирать кино, – насмешливо ответил Дэниел и, не обращая на него внимания, я направилась в гостиную.

Когда сажусь на диван хватаю ноутбук и протягиваю его Дэниелу, который сел слишком близко ко мне.

– У тебя классные ножки, Беатрис, – говорит он, глядя на меня.

Отвожу смущенный взгляд, не понимая к чему это вдруг его признание?

– Хотя, ты и сама это знаешь.

Решаю промолчать иначе, боюсь сказать, что ни будь лишнее.

Дэниел открывает ноутбук и ищет фильм, а я все еще задумываюсь над его фразой.

Почему вдруг он решил мне в этом признаться?

Я чувствую себя расслабленной и Дэниел наверняка тоже. Думаю, именно поэтому он решил пооткровенничать.

Поднимаю на него свой взгляд, а он замечает это и смотрит теперь прямо мне в глаза.

– На улице ты спросил, простила ли я тебя, – говорю я совсем тихо. У меня перехватывает дыхание. Я вспоминаю наш разговор. – Простила, Дэниел.