Может он все – таки должен хоть что – то рассказать?

– Что послужило причиной раздора между тобой и Рэем? – все же задаю я свой вопрос и поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

– Беатрис, ты переступаешь линию, которую тебе не следует переходить.

Это были слишком резкие слова в мою сторону. Но Дэниел ведь знает о моей истории, он знает про мою маму.

Почему ему так тяжело открыться мне хоть чуточку?

– Не знаю, что произошло между вами… но поверь я знаю, какого это чувствовать боль. Если рассказать об этом кому – то становится легче, поверь мне.

– Знаешь, парень с девушкой не могут вот так обсуждать свое прошлое. Это могут делать только люди, которые встречаются.

Действительно!

Я выпрямила спину, громко вздохнув, отлично понимая его намек. Вот снова он пытается отгородиться от меня, разбрасывая этими словами.

– Знаешь, что бывает, когда люди друг другу открываются? Они избавляются от боли, Дэниел. Если ты продолжишь, и дальше все держать в себе, в конце концов, все что скопилось у тебя внутри, вылезет наружу. Поверь мне, что когда это случится, людям, находящимся рядом с тобой, очень сильно не поздоровится.

Я знала это, и знаете почему? Потому что последние годы я очень хорошо знала такого человека. Я каждый день смотрела на одного из них в зеркало уже достаточно давно.

Но сейчас я была очень горда собой. От этого человека почти не осталось злости и агрессивности, что было раньше. И за это, я должна благодарить только одного человека. Думаю, что на следующем сеансе психотерапии мне удастся ее поблагодарить.

Дэниел не ответил и отвернул голову к окну. Я заметила, как он судорожно сглотнул. Понимаю, что он ели пытается сдержать слезы.

Что же его так сильно гложет?

Он опускает голову и берет мои руки, нервно перебирая пальцы.

– Я не хочу наваливать на тебя все то, дерьмо, что мне пришлось пережить из – за Кесси.

Кесси.

Я ведь почти забыла об этом имени. И теперь, услышав его снова, понимаю, что начинаю все больше ненавидеть ее, только лишь потому, что она причиняет ему боль.

Когда мне удается снова взять себя в руки, я встречаюсь взглядом с Дэниелом.

– Мне нравится, что нам удалось помериться. Я и так стараюсь не усложнять все между нами. Это все, в чем я готов признаться.

Ощущаю, как его руки слегка дрогнули в этот момент, и я так сильно хочу их сжать и успокоить его, но не делаю этого.

Он с тревогой смотрит на меня, но я не собираюсь даже спрашивать о большем.

– Хорошо, – произнесла я и инстинктивно убрала руки из его ладоней. Мне не стоит сейчас включать свою ревность, понимая, что ему и так нелегко, поэтому отхожу от него. Лучше если он не заметит этого.

– Трис…

– Ты любишь ее, так ведь? – спрашиваю я, все еще ощущая прикосновение его пальцев на своих руках. Подхожу к креслу и хватаю свою куртку в руки. Не дождавшись ответа, я смотрю на него. – Можешь не говорить, я вижу это по твоему лицу. Она очень многое значит для тебя.

– Я любил ее больше жизни, – произносит он, и от этих слов внутри все сжимается.

Я почувствовала, как одновременно тысяча ножей врезаются мне в живот с такой силой, что я ели удерживаю себя на ногах.

Одно дело знать ответ по его глазам, а другое слышать, как эти слова произносят его губы.

Я сглотнула, с силой сдерживая свои эмоции.

– Я думала, ты не можешь любить, – холодно бормочу я, снова вспоминая нашу чертову игру.

Мне нужно прекратить это делать. Мне нужно забыть обо всем, что он мне говорил тем, вечером.

Но то, что произносит, наконец, Дэниел заставляет меня замереть на месте:

– Я буду любить ее всегда, потому что Кесси моя сестра. Рей ненавидит меня, потому что винит меня в ее смерти.

Куртка из моих рук выскальзывает и падает на пол.

У меня сжалось горло, от слез защипали глаза. Сейчас как никогда в моей голове все складывалось по полочкам. Теперь все как по схеме становилось на свои места. Его молчание, отчаянный взгляд, который я стала замечать в последнее время, и даже его странное и отстраненное поведение. Теперь для меня как никогда было все совершенно ясным. Даже то, почему он не может найти общего языка со своим братом.

Дэниел с грустью закрыл глаза, потом открыл и снова посмотрел на меня. В его взгляде было столько боли, что у меня разрывалось сердце. Но он все же, как полагается мужчине крепко держался.

– Дэниел, прости. Не знаю, что и сказать… Мне очень жаль.

Мое сердце разрывалось на миллион крошечных кусочков при виде его беспомощного вида. Мне хотелось обнять его так крепко, как только могла, лишь бы ему стало легче.

Замечаю, как его глаза краснеют и внутри меня что – то окончательно разрывается.

– Спасибо. – Он помолчал немного. – Первые несколько месяцев были, как в аду. Физическая близость уводила меня от реальности этого мира и меня больше ничего не интересовало. Одним вечером я напился в баре и познакомился с девушкой. Несколько моих слов ее очаровали, и все шло хорошо, если ты понимаешь. – Дэниел закашлял. Ему было трудно говорить. – Мы приехали к ней домой, и вдруг я понял, что уже был в этом месте раньше. Я был уже с этой девушкой раньше, но даже не помнил об этом. В тот вечер я ушел, и этот момент остановил меня. Мне будто дали пощечину.

Он сглотнул, сделав паузу. А я продолжала молчать, не зная, даже что и сказать на это. Весь этот разговор доставлял ему огромную боль. Я с сочувствием посмотрела на него. Мне было знакомо, какого это быть одинокой и нуждаться в чей – то поддержке хоть и на мгновение.

– Рэй не появился на похоронах сестры, и вскоре родители сообщили мне, что он уехал из города. За это время я возненавидел его трусость, и это чувство лишь усиливалось с каждым разом все сильнее. Я так его больше и не увидел. Но потом он неожиданно появился на той чертовой вечеринке и Рэй был не один, а с тобой… – последние слова, он говорит с какой – то ненавистью. – После смерти сестры родители стали все чаще ссориться. А потом их разрыв поверг меня в шок. Все это сломало меня так сильно, что я перестал замечать мир вокруг себя. Мама бросила отца и дала мне самому решить с кем остаться. Я понимал, что она достойна лучшего, потому что мой отец не уделял толком нашей семье времени. И, я решил остаться с ним, чтобы мама смогла найти своего человека. Решил, что я только буду ей мешать.

Я бросилась к нему и обвела его руками, пытаясь оградить его от всего плохого, что с ним случилось. Дэниел притянул меня к себе, сжимая меня в объятия. Мы обнимаем друг друга около двух минут, и никто из нас не желал отходить первым.

– Как давно это было? – спрашиваю я очень тихо, уткнувшись головой в его грудь.

Мне было очень тяжело услышать от него эту откровенность и признаться, я изо всех сил сдерживала свои слезы.

– Больше года назад, – прошептал он мне в макушку.

В груди все сжалось от боли. Мне очень сильно было знакомо это чувство. Когда ты теряешь кого – то, эта потеря навсегда останется с тобой, постоянно напоминая как легко можно пораниться. Понимаю, что нам обоим было нелегко в жизни. И именно по этой причине, Дэниел стал таким, какой он есть сейчас. Это ведь даже не его вина, а всего лишь обстоятельство его жизни.

– Мне жаль, что это произошло с тобой, – снова повторяю я эти слова. Смерть – это самое страшное, что может с нами случиться. Это ужасное чувство, когда теряешь любимых людей. Я была ребенком, когда не стало мамы. Я почти ничего не понимала, а тебе должно быть было вдвойне хуже. Не могу представить, через чего тебе пришлось пройти.

Через несколько секунд я отстранилась и подняла голову, чтобы посмотреть на него. Замечая слезы в его глазах, я нервно сглотнула. Никогда не подозревала, что Дэниел способен быть таким ранимым и беззащитным. Иногда он вел себя, как бесчувственная скотина. Но сейчас по его виду, я вижу, как сильно он страдает.