– Давай, не здесь.

– Давно пора пригласить меня в дом.

– Нет. Стой. Я не одна дома.

– В смысле?

– Давай в машине поговорим.

Усаживаемся вместе на заднее сиденье и Артем отодвигает пакет из пекарни. Если он и дальше продолжит выкармливать меня пирожными, я все же растолстею.

– Мало того, что держишь на голодном пойке, теперь еще и в дом не зовешь. Кто там у тебя?

– Да один мужчина приехал на похороны. Ему негде остаться, ну я и сдала ему комнату.

– Ты сейчас серьезно? Впускать в дом незнакомого мужика?

– Ну он не совсем незнакомец. Его мой дедушка знал, так что все нормально, – щеки моментально розовеют от наглого вранья. Но говорить правду? Нет уж, увольте.

– И когда он свалит?

– Через несколько дней, может, даже раньше, – вот как сходит в уличный туалет, так простимулирую. – Не обижайся.

– У меня есть более весомый повод для обид, не находишь? – ответить я не успеваю, в следующий момент Артем тянет меня на себя, и я оказываюсь верхом на нем в абсолютно неудобной позе, с разведенными ногами. И ладно бы в штанах, так ведь в платье.

– Я скучал. Десять дней, как будто полгода, – шепчет мне на ухо, в то время как его ладони перемещаются на мои ягодицы.

– Я тоже, – шепчу в ответ.

Закрываю глаза, подставляя губы под поцелуй. Сладко и горько одновременно. Зачем я поперлась в город и встретила его? Это ведь ничем хорошим не закончится.

– Я по уши в тебя, – шепчет в шею, спускаясь ниже. Не сразу понимаю, что одна лямка платья уже спущена. Еще чуть-чуть и он спустит бретельки лифчика. Что я творю?

– Мы так не договаривались, – перехватываю его руку, как только пальцы касаются внутренней стороны бедра.

– А как мы договаривались?

– Если у тебя проблемы с памятью, я напомню. Я сказала, что только после свадьбы, – неуклюже слезаю с его колен и пересаживаюсь на сиденье.

Не надо быть провидицей, чтобы понять, что сейчас Артем зол.

– Ты меня скоро до белого каления доведешь. Уже не смешно. Я к тебе три месяца как привороженный езжу. И так, и этак, со всех сторон пытаюсь подступиться. Я не мальчик, Настя. И ты уже тоже не ребенок. Самой не надоело играть в этот детский сад?

– Я всего лишь не хочу повторения истории, как было с моей мамой.

– А ты думаешь, что если ты выйдешь за меня замуж, то это непременно навсегда? Статистику разводов знаешь?

– Лучше быть разведенкой или разведенкой с прицепом, чем гулящей девкой, принесшей в подоле. Так ясно?

– Я тебя брюхатить не собираюсь.

– Ну да, просто переспать и на этом все.

Кого я обманываю, Господи? Не бывает в жизни чудес. Элита не влюбляется в простых смертных, тем более таких как я, деревенских. Даже если мне кажется, что Артем не врет и действительно в меня влюблен, никто ему не даст на мне жениться. Богатеньким деткам родители сами выбирают пару. Не просто так он не спешит меня с ними знакомить.

От этого осознания в очередной раз становится горько. И, как всегда, невовремя появляется бабка перед глазами. Она меня и с того света будет доставать с нравоучениями. Маму в могилу загнала, осталось меня. Изыди!

– Ладно, прости, – неожиданно произносит Артем. – Всему свое время. У меня через неделю отпуск, давай куда-нибудь съездим?

– Знакомиться с твоими родителями? – на мой вопрос Артем лишь усмехается.

– У меня отвратный папаша и мать немногим лучше. Если мы и поженимся, то последнее, что я сделаю, это познакомлю тебя с ними. Давай на море смотаемся? Если хочешь, в разные номера. Махнем в Сочи?

– Давай, – зачем-то соглашаюсь я, прекрасно понимая, чем это закончится. – Я пойду, а то вставать рано.

– Ну да. У тебя же сплошные батраческие дела. Держи, – подает мне пакет.

– Спасибо, но мне больше не надо сладкого. Если хочешь надолго остаться в моей памяти, наколи мне дрова, – ну а что, была ни была. Терпеть не могу никого ни о чем просить, но его-то можно.

А дрова это и вправду проблема. Сколько бы дедушка меня ни учил, не получается. Вот только его больше нет, как и дров, а скоро осень. А к осени в моей жизни Артема может уже и не быть.

– Чего?

– Ты слышал что. Пока.

Выхожу из машины и не успеваю дойти до дома, как Артем тянет меня на себя и целует в губы.

– Прости, – не знаю за что прости, но я зачем-то киваю. – Я завтра позвоню.

Провожаю его взглядом и нехотя возвращаюсь в дом. На кухне белоручки не оказалось.

Пользуясь отсутствием Вадима, закрываю ванную на ключ. Надеюсь, не догадался тут шастать в мое отсутствие. Свои делишки ты будешь делать исключительно на улице, белозубый товарищ.

Поднимаюсь на второй этаж и замираю в ответ на голос Вадима. Он стоит около окна и разговаривает по телефону.

– Где хочешь, там и бери. Чтобы к утру было все. Особенно интересует личная жизнь. С кем трахается и как давно. И только ли трахается. До завтра.

Наверное, надо было уйти и сделать вид, что не подслушиваю чужие разговоры. Вот только это мой дом.

– А трахаться это разве не мат, Вадим Викторович? Нарушаете?

– Трахаться – это святое, Настенька.

– А вы когда приступите к цели своего визита?

– В каком смысле?

– Ну, когда будете уединяться с природой? Вы же для этого приехали? Может быть, прямо сейчас?

– Ночью надо спать, Анастасия.

– Вы правы. Спокойной ночи.

Моя ночь на удивление выдалась спокойной. Проснулась как всегда рано и, собрав очередную порцию урожая, отправилась вместе с местным любителем выпить на его машине на рынок. Напьется он непременно после того, как получит свой процент за помощь мне. Два дня ему хватит на протрезветь, а потом снова рынок.

Дома я оказываюсь рано, ибо удалось все распродать к десяти утра. Я была уверена, что белоручка спит. Или по крайней мере наяривает мои блины. Но дома его не оказывается.

Не сразу понимаю, что громкий звук доносится не с чужого участка, а с моего. Обхожу дом с другой стороны и замираю, смотря на тот, как белозубый с оголенным верхом рубит дрова. Вот тебе и белоручка.

Глава 8

Ночь выдалась на редкость отвратительной. К пяти утра я наконец-то стал вырубаться, но из этого состояния меня моментально вывел скрип полов. Чего тебе не спится в такую рань, деточка?

Пошла в туалет. Это единственная здравая мысль, иначе на черта в такую рань хлопать входной дверью и выбираться на улицу. Вот только я не заметил ее возвращения ни через пять минут, ни через два часа. Любопытство в одно место не засунуть.

Подхожу к окну. Долго ее искать мне не приходится. У одного из самых длинных парников стоят четыре ящика с чем-то красным. То ли перец, то ли помидоры – отсюда не разобрать. Сама же Настя выходит из этого самого парника, с еще одним ящиком. Куда ей столько? И главное зачем? Одна ведь уже живет.

Ответ на этот вопрос я получаю немного позже, когда к ее дому подъезжает какой-то мужик и укладывает ящики в машину. А Настя вместе с ним. Вряд ли в такую рань она едет сдавать их на какую-нибудь базу. А значит, моя будущая женушка торгует на рынке. В принципе логично, как-то же девчонка без образования должна добывать деньги?

Итак, чем заняться в ее отсутствие? Что она там говорила? Покосить траву и наколоть дров? Ввиду отсутствия газонокосилки решаю начать со второго. Когда я это вообще делал? Лет двадцать назад, когда еще был жив папа и приучал меня к мужскому труду.

Даже думать не хочу, как у этой малявки оказалась на участке гора бревен. Не удивлюсь, если тащила на пару с каким-нибудь мужиком.

Распил бревна занял не так уж и мало времени. Лезвие топора не тупое и рубить им дрова оказалось вполне сносно. Навык не пропьешь. Вот только то и дело кошусь по сторонам, ожидая, что на меня нападет гусь и его команда.

Только половина девятого утра, а жара нещадно палит. Снимаю футболку и тянусь к вибрирующему мобильнику. Ну, наконец-то!