Рассказ придурочный, как и вся ситуация в целом. Однако, почему-то я ей верю.

– И что ты испортила?

– Вы о чем?

– Ты сказала, что он пришел по твою душу за порчу чужого имущества.

– Так я это… немножко машину повредила. Но у них нет доказательств. Так, домыслы.

Не удивлюсь, если чужое имущество – это моя машина, равно как и что «немножко» там и не пахнет. Скорее всего, размазала по машине что-нибудь зловонное, например, навоз. И накидала каких-нибудь перьев, чтоб уж наверняка. Это ж надо было так вляпаться.

– За голову извините, я правда не хотела. Так-то я мирная, – очень мирная. Опускаю взгляд на ноги.

– Где мой носок и ботинок?

– Понятия не имею. Я чужое не ношу. На вас точно было два ботинка?

– А чем-то тяжелым точно шандарахнули по голове меня, а не тебя?

– Вас. Поленом.

– Да ладно? Тогда почему чушь несешь ты?

– Почему чушь?

– Может, потому что я не имею привычки ходить в одном ботинке и без носка?

– Ну не знаю. Вы городские и не на такие безумства способны. У вас что ни день, то голодраная мода. Если один полудурок напяливает носок на причиндал и весь голый, то почему бы и вам не походить в одном ботинке? – если к полуночи я не заговорю матом, то это будет моей личной победой. – Снимайте второй ботинок и носок. Это плохая примета – ходить в одном. К смерти, – тут же добавляет она.

Перевожу взгляд на гроб. В принципе я уже помер и возродился. Хотя, как сказать. Я жука убил и в гробу оказался с проломленной башкой, после той ее приметы. Что мешает мне уйти из деревни Зажопино в настоящем катафалке? Чур меня. Потом помою ноги. Стягиваю оставшийся ботинок вместе с носком.

И когда в очередной раз мой взгляд падает на гроб, меня осеняет. Как объяснить наличие гроба в доме у нормальных людей? Ответ очевиден, Даровский. Надо спрашивать у нормальных владельцев дома. А здесь таких нет и не появится. Но любопытство оно такое.

– Зачем тебе гроб?

– Ой, это долгая история. Сначала он был для моей бабки, потом для дедушки, – етижи пассатижи. Здесь еще и по очереди хоронят в один гроб? А теперь он для самой Падловны?

– А куда девают останки прошлого хозяина? – на черта я это спрашиваю? Долбанутость передается по воздуху? – Следующая ты в гроб по наследству?

– Вы не так меня поняли. При жизни бабушка с дедушкой купили два гроба и места на кладбище. У нас так принято, заранее готовиться. Первой померла бабка, но перед смертью она сказала, что выбирает гроб получше. Как-то она прознала, что этот плохой, – указывает взглядом на место моего недавнего пребывания. – И дедушка бы похоронил ее в этом, но она как-то узнала, что он хочет уложить ее именно в этот и сказала, что, если похоронят в нем, она дедушку с того света достанет раньше времени. Пришлось хоронить в хорошем. А дедушка в этот не хотел, он же был куплен специально для бабки. Бабушки в смысле. Вот и новый заказал. А этот остался. Ну куда его девать? Покупать никто не хочет. А так… в хозяйстве пригодится.

– И как? Достала она его с того света?

– Достала через четыре года. Но, думаю, дело было в том, что он курил как паровоз. Ладно, чего мы стоим? Пойдемте.

Ступать по земле босыми ногами непривычно. Хоть не вляпался ни во что, и на том спасибо. Одно радует, в машине есть пусть и не чистая, но все же пара обуви. Кстати, о ней. У меня не было ни капли сомнений в том, что ботинок и носок сперла Настя в отместку за унесенную мной одежду. Но, кажется, я ошибся. В глубине куста собака средних размеров с упоением грызет половину моего ботинка. Вторым, видимо, уже поужинала.

– Ой, а вот и Каштанка соседская. Видимо, ваша обувь пришлась ей по вкусу. Она на все пахучее падкая, – бить тебя надо, Анастасия Павловна. Бить и еще раз бить ремнем за гадкий язык. Даже в такой ситуации хочет уколоть.

Обвожу взглядом участок. Да здесь не меньше пятнадцати соток. Очень надеюсь, что такое добро поливается не от даров природы в виде дождя, а нормальной водой. Последнее прям очень актуально. Мне надо освежиться в привычных для меня условиях водой из крана, а не из ведра. Но подвох я все же чую, особенно когда вижу строение, напоминающее душ. Неспроста на нем бочка. Ладно, главное, чтобы фаянсовый товарищ был в пределах дома.

– Где здесь можно сходить в туалет?

– А вам по какому?

– По какому тарифу считать? Жидкое, полужидкое, твердое имеет свою цену?

– Я имела в виду по-маленькому или большому. Если первое, то вам мальчикам все гораздо проще. Можно в любые кусты. Там, где Каштанка ваш ботинок сгрызла, например. А если второе, это надо показывать, как пользоваться. Туалет на улице, вот там, – тычет пальцем в незамеченное мной покосившееся ОНО..

Глава 5

Тучи сгустились над «вот там» и небо заплакало горькими слезами. Серьезно? Это ж какой надо быть отбитой, чтобы не сверкнуть отсюда пятками по первому зову, пусть и незнакомого, но обеспеченного биологического отца? Ну ладно летом еще куда ни шло, задница не отмерзнет. А зимой как? Сумасшедшая.

– Ну, в принципе я уже в гробу навалил. Так что куст, так куст, – серьезно? Мне это не показалось? Эта бестолочь настолько воспринимает все буквально, что начинает принюхиваться?! – Это образно, Анастасия Падловна. Не принюхивайся.

– Мне показалось или вы сказали Падловна?

– Я не обзываюсь и матом не ругаюсь. Второе особенно. Так, для справки. От женщин я не приемлю этого особенно. Так что тебе показалось.

– Ну, хорошо, что на моем участке нет женщин, а только матерящаяся девушка. Это я, если что. Ладно, Вадим Викторович, будем считать, что мне послышалось. В кусты пойдете? Вас покараулить?

– Я перехотел.

– Тогда пойдемте в дом. Я вас чуть-чуть подлатаю и обувь дам. Нормальную.

Да уж прям. Нормальную она мне даст. Колхоз колхозом, а тряпку под ноги мне стелет, стоило только зайти на порог. Более того, сама снимает обувь. Вытираю ступни и прохожу вслед за Настей.

Рассматривать обстановку времени нет, потому что мы сразу оказываемся на кухне. И нет, чистота и аккуратность меня не столь удивляют. А вот то, что на кухне имеется рабочий кран, судя по тому, как Настя полощет руки, меня не только удивляет, но и приятно радует.

– У тебя есть вода.

– Да, только на кухне. Ванной пока нет, – а счастье было так возможно. – К зиме, может быть, и стану ее обладательницей.

Если не будешь такой дурой, станешь обладательницей современного двухэтажного дома и не только гораздо раньше.

– Можно умыться?

Кивает, при этом не отводит от меня взгляда. Кожей чувствую, как она следит за мной. Это кому еще надо опасаться.

– Вы сами во всем виноваты, – неожиданно произносит она, подавая мне чистое полотенце. – Из-за вас я провела полдня на озере, чтобы не попасть всем на глаза. Вы оставили меня полуголой на потеху деревне. Это в городе можно ходить в нижнем белье и на вас никто потом косо не посмотрит, потому что вы там как иголки в стоге сена. Вас много. И вы друг друга не знаете. А здесь все на виду, как облупленные. Чуть что друг другу косточки перемалывают за любое действие. Вы сегодня уедете, а мне потом перед местной сворой расхлебывать ваш косяк.

Наверное, впервые за короткое знакомство, я чувствую себя гадко. Потому что об этой стороне ее жизни я не задумывался. Хотя и не должен. Если включит мозги и переедет со мной в город, больше ни перед кем оправдываться не будет.

– Извини. Был не прав. Иногда и взрослые дяди занимаются ребячеством. Справедливости ради, я купил тебе взамен одежду. Где, кстати, пакеты, которые с одеждой?

– Можете ее забирать. Мне чужое не нужно.

– Я женскую одежду не ношу, так что мне без надобности.

– Ну раз не носите, я продавщице нашего местного магазина отдам, она худенькая, – дура. – Садитесь, – указывает взглядом на стул.

Убирает со стола две чашки с недопитым чаем. Она еще и чай тут с кем-то распивала, пока я в гробу лежал? Еще и телефон мой стырила, судя по тому, что он преспокойно лежит на ее столе. Кладу телефон в карман.