Я встала и вернулась к работе. Девушки по соседству на меня по началу не таращились, но теперь явно ощущались недобрые взгляды. Это они еще мой багаж не видели, только поймут, что за эту подработку мне по бартеру пол их зарплаты выдадут, точно проклянут.

Но как бы неловко не было, впервые с момента поступления мне захотелось задрать нос.

Я, вообще-то, буду эксклюзивным специалистом с дипломом, еще не факт, что в следующем году группа наберется, нас-то скрепя сердце приняли, и то скорее благодаря связям Есении и Ольги. Самая маленькая группа за всю историю. Третий курс раскидали по старшим и другим народным специальностям, потому что дело затратное материалы закупать, а тут еще все через одну в декрет уходят. Скоро, небось, заочное отделение откроют.

Здешние сотрудницы на вид были едва старше меня, но свою работу делали хорошо, вряд ли они чувствовали одежду, как я, но образование на лицо. Техникум народный, не иначе. Я тоже рассматривала этот вариант на случай, если группа не соберется, а теперь зарделась, будто диплом у меня уже в сумочке лежит.

Вопрос о свадьбе как-то внезапно померк. Доучиться же надо! Не удивительно, что Тихомир влюбляться не хотел до пятого курса. Хотя ему-то декрет не светит, а я очень рискую. Детей она захотела, это ж вообще забудь о сессиях…

В крайнем случае, конечно, мама есть, поможет ведь. Да и Олегу с Белой, одним больше, одним меньше, какая разница. Я поджала губы. Точно пора проявлять свою «тетушкину» инициативу, а то пошлют они меня потом далеко и надолго. Пять лет свадьбу не играть слишком уж из фантастики. Конечно, вот маму мои оценки не больно-то и интересовали, как в воду глядела! Но ведь когда ребенок появится, можно ему все курсовые посвящать, там и с вдохновением проблем не будет.

У меня опять зазвонил телефон. Я глянула на экран, потом на сощуренные глаза клиентки, мельком посмотрела на занятое руководство за кассой и зажала трубку плечом, стараясь не тормозить работу. Ну не оштрафуют же меня за такое…

Этот ведь не успокоится.

— Говори.

— Я быстро, — рыкнул Олег. — Через сколько тебя забрать?

Я обернулась на кассира:

— Полтора часа, — парень затряс головой не отрываясь от чеков. — Два? — на этот раз он как-то неуверенно кивнул. — Три?!

— Милослава, а ну-ка дай трубку кому-нибудь из начальства.

— Прекрати, Олег. Все очень заняты…

Кассир обернулся и выпрошающе вытянул ладонь. И долго этот медведь будет свой нос в мою жизнь совать?! У меня теперь свой зверь есть, пора бы успокоиться.

Я отдала телефон и потупилась. Позорище, девятнадцать лет почти, а сюсюкают, как с младенцем. Понятно, у нас десять лет разницы, и я для него, как старшая дочь, но пора бы и на вольные хлеба ее отпустить!

Парень так же зажал трубку плечом не отходя от кассы:

— Да, здравствуйте, — деловито сказал он. — Илья Всемилович, очень приятно. Да, мы очень благодарны за помощь, в долгу не останемся, можете не переживать, — парень сощурился и оценил очередь. — Думаю, два-три часа, не дольше.

Олег там небось строит сейчас из себя князя! Неужели аж Васильевичем представился?

Я вернулась к работе, изредка задирая глаза. Илья Всемилович, значит. И очень же ему имя подходит. Русый, здоровый, рубашка молоком обтекает крепкие руки и шею, щетина уже уверенно растет, но я бы все равно не дала ему больше тридцати. Теперь еще зализанная на косой пробор прическа растрепалась. И на что он там «да-кает» так уверенно?

— Нет-нет, Олег Василич, — слух зацепился за первое «нет» в диалоге. — Не переживайте, мы ее отвезем. Да, никаких проблем, я понимаю. Какой? На семь-три-семь? Это служебный, да, можете записать мой на всякий случай. Восемь…

Я его прибью! И на кой черт понадобился номер бухгалтера?! Да я в жизни не поверю, что этот парень здесь что-то кроме финансов решает, родители небось и пристроили, а ведет себя как директор предприятия.

Я цыкнула и замотала головой. Кого-то он мне уже напоминает. Такого же здорового, принципиального, наглого и через чур уж ответственного многодетного отца.

— И я был рад! Обязательно, да. Передаю трубку, — кивнул он и протянул мне телефон.

— Алло.

— Мила, чтоб вела себя там достойно! Поняла?

Я заскулила:

— Поняла я!

— На связи.

Гудки в трубке бальзамом укутали ухо.

— Какой у тебя строгий отец, — улыбнулся мне кассир, провожая взглядом утонувший в кармане фартука смартфон. — С таким не забалуешь!

Если бы отец! Тот уж спит наверное, ведь на мою голову столько опекунов, что ему даже заморачиваться не приходится. Сегодня еще и есть в ночи нельзя, чтоб нечисть никакая в рот не влезла, а внуки его только первые десять минут неистово радуют.

— Это мой старший брат, — решила я все же не оставлять о себе неверного представления.

— Вот ка-ак. Тогда понятно. Я бы тоже переживал! Но ничего, ты работай, там разберемся.

Разберутся они. Разборщики судеб людских. Вообще совести нет, я так-то живая единица почти с высшим образованием!

Я обернулась на большие круглые часы на стене рядом с золоченой вывеской. Почти девять, до конца рабочего дня осталось пять минут, очередь заметно уменьшилась, но сегодня в прачечной явно решили работать до последнего клиента. У меня по договоренности еще полчаса рабочего времени, но уже было понятно, что не уложимся. В один момент я поймала себя на мысли, что с удовольствием поработала бы здесь еще часов пять.

Оценкой одежды, хоть и не профессионально, я занимаюсь со школы, уж историк моды из меня вышел бы выдающийся. Чистые вещи сюда никто, естественно, не приносит, но такую одежду и не занашивают, и чаще отдают в чистку чтобы освежить, а я давненько не держала такого разномастного бомонда в руках. Теперь просить у Ольги вещи было как-то не за что, да и фигуры у нас явно начали разниться. Если у мамы пироги в привычку войдут, вообще придется пол шкафа выбросить и ходить в одних сарафанах.

Девушка по соседству поставила на стойку аккуратную табличку и протиснулась к кассе:

— Илья Всемилович, — шепнула она начальнику. — Я могу идти? Время уже…

Парень обернулся на часы и осмотрел очередь:

— Иди, Айка, — сказал он и обратился к остальным. — Маруся, Ванда, свободны.

Девушки мигом натыкали на стойку таких же табличек и скрылись в техническом помещении. Я осмотрелась. А ничего, что мне теперь придется здесь еще часа полтора торчать?!

— Не переживай, матрешка, — кивнул мне Илья и улыбнулся. — Уйдешь через полчаса, как обещали. Мы соблюдаем трудовой регламент.

Матрешка?.. Хотя белый фартучек поверх красного наряда, еще и платок, тут само напрашивается. Точно матрешка.

Я глянула на пару уже немолодых “помощников”. И кто работать будет, если я уйду? Мужчина в камзоле уже минут десять, как шутки не шутит, женщина тоже явно устала таскать эти тяжеленные сарафаны до склада и обратно. Илья Всемилович и тот выглядел измотанным. Волосы окончательно рассыпались, рубашка измялась, и с каждым часом у воротника расстегивалось по пуговице. И почему мне всегда казалось, что деньги считать и на кнопочки нажимать не больно то трудозатратно? Ведь выглядел парень будто марафон пробежал. Улыбки услужливые, наверное, больше выматывают.

Я достала телефон и быстро впечатала маме сообщение, что придется немного задержаться. Шутит что ли? Как я могу просто взять и уйти, когда они сейчас все лягут, где стоят. Плюсом ко всему на голову давила не малая обещанная плата, которую, как бы не старалась, я никак не могла приравнять к услуге. Потом эта чистка мне боком встанет, буду смотреть на свои сарафаны и вспоминать эти измученные лица. Услуга за услугу, так положено.

Очистной цех у них где-то не здесь, иначе грохот бы стоял на всю округу, значит потом одежду со склада еще куда-то увозят, может грузчики скоро приедут?.. Женщину уже было откровенно жаль, но вряд ли Илья понимает что-то в тканях и может поменяться с ней местами.