Вадик такого явно не ожидал и запустил мяч прямиком под удар сопернику.

Два-два.

Наши теперь постоянно спотыкались, заходя на атаку не с той стороны, и мне в один момент даже показалось, что так Тихомир управляется с клюкой быстрее, чем до этого. Если он левша, то каким чудом он два периода до этого правой играл?..

— Кошма-а-ар, — завыла княжна, хватая себя за щеки.

— Не говори, я больше не пойду на это смотреть, — сказала Желя. — У меня нервов не хватит, как после такого работать?!

— Я тоже больше не ногой. Ни за что!

— Да ладно вам, это ж вс…

Громкий свист прервал наши стенания, я обернулась так резко, что шея хрустнула, и увидела задранный красный флажок. Площадка пустела.

Опять дуэль?

Вадим согнулся, свесил руки почти до земли и начал раскачиваться, потряхивая плечами.

— Это что за шаманские танцы? — сказала Вецка.

— Напряжение наверное снимает, — шепнула Ольга.

Тихомир же сделал все наоборот: распрямился, закинул клюшку за спину и потянулся.

Какая-то у них чересчур ответственная позиция, я бы фиг на такое когда согласилась, а они “перекати-поле, неуверенный”. Теперь и княжну понять стало как-то проще. Приятно, наверное, когда твой парень так выделяется. Может Тихомир такой же “звездун”, как и Вадик, только латентный?

Парень поставил клюку на снег, обернулся на трибуны и показал “класс”. Болельщики молотов приветствовали знак радостными криками. На мгновение я приняла это на свой счет, хоть с такого расстояния было не разобрать, куда он на самом деле смотрит. Щеки от обиды надулись сами собой. Какая-то замухрышка в бабушкином сарафане, размечталась…

А вдруг?

Судья дал свисток. Мяч покатился к центру, Вадим сразу кинулся к нему, не обращая внимания на соперника, который остался стоять на месте. Тихомир вскинул руку перед собой и просто выбил клюшку из руки нашего нападающего, когда она оказалась прямо у него перед лицом. Из-за рывка Вадик не успел затормозить, чтобы быстро подобрать снаряд, и оставил Белогора одного между двух черно-белых, которые сразу ринулись к лунке, молниеносно передавая мяч от одного к другому.

Три-два.

Ольга схватилась за голову. Я прикрыла глаза и потонула в радостных криках болельщиков, ощущая себя одновременно и победителем, и проигравшим.

Вадим брел к базе попинывая снег и хмурился, но убитым горем не выглядел, в отличие от своей главной болельщицы. Волны бы ему точно не помешали… Слишком опрометчивый, если к этому привыкнуть, можно целую комбинацию пресекать одним точным ударом.

«Я хоть раз ошибся?»

— Построились! — крикнул Белогор.

Парни из нашей команды начали выстраиваться у лавки лицом к нам. Выиграть хотелось всем, на лицах парней явно читалось разочарование, но это не мешало им подначивать Вадика или пихать друг друга локтями. Обидно, но может оно и к лучшему, надо ошибаться на тренировках, чтобы на чемпионате быть готовыми ко всему.

Белогор встал в начало строя и улыбнулся:

— Благодарим болельщиков за поддержку! — крикнул он.

Лучи синхронно поклонились и замерли.

Никто из нас подобного жеста не ожидал, поэтому если бы Есения не спохватилась и не начала хлопать, мы бы так и стояли столбами.

От желания сейчас же сесть за вышивку пальцы на руках защипало. Все сегодня на славу постарались. Два года Лучи занимают третье место, и пора бы нам сворачивать с «бронзовой» дорожки.

Наши собирали инвентарь, Степаныч пошел пожимать руки тренерам Молотов, а черно-белые всей толпой выстроились у правой трибуны благодарить болельщиков таким же поклоном.

Традиция значит.

— Борис? — позвала я, когда Лучи потянулись в раздевалку. — Ты там нигде кеды мои не видишь, случайно?

— Сейчас посмотрю!

Степаныч махнул нам спускаться к проходам в раздевалку. Девчонки от радости, что не придется тащиться через заполненные коридоры, мгновенно воспряли духом.

— Мила? Идем? — дернула меня Ольга.

Я свесилась с перил. Борислав разговаривал с каким-то парнем из команды тренеров и посмеиваясь указывал в мою сторону.

— Погоди. Не пойду же я босиком.

— А блин. Я забыла уже.

— Минуту! — крикнул нам парень и скрылся в проходе в раздевалку.

Он их аж вовнутрь уволок?!

— Еще небось на цепь куда-нибудь прицепил, чтоб наверняка, — сказала Ольга.

Тренер вернулся с парой кед в руках и передал их Борису. Молоты уже «отблагодарили» левую трибуну и собиралась в центре аккурат перед нами. Я схватила обувь и уселась переобуваться. Надо бы побыстрее сваливать отсюда, пока передача валенок не обросла еще мириадой сокровенных смыслов. Хотел выиграть? Выиграл, я болела, как могла, а теперь меня должна заботить только одна команда. Самых старательных, самых лучистых и самых что ни на есть своих. После поклона нашей команды совесть яростно ревела. Бесстыжая курица со счастливой сиренью!

Я влезла в кеды. Он их на батарею там что ли пристроил? Теплые!

Чтоб я еще без леденцов из дома вышла. Можно было в валенок закинуть…

— Мила, — ткнула меня Ольга пальцем.

— Все, бежим.

Я схватила валенки и поднялась.

Молоты выстроились напротив цепочкой, закинули руки друг другу на плечи, и только Тихомир стоял чуть впереди.

Мы пересеклись взглядами, он улыбнулся и согнулся в поклоне почти до земли. Я дрогнула и бегло оглянулась.

— Спокойно, — шепнула княжна, подпирая меня рукой в спину. — Он ждал, пока ты не встанешь, значит это персональный. От «одной пятой». Давай, не тупи!

— А что делать?.. — скулила я.

— Откуда я знаю. Хлопни хоть! Ты ж болела…

Хвала Богам, наши уже скрылись в раздевалке, и никто не видит, как я тут в воздухе переобуваюсь в черно-белое!

Я сложила ладошки в неуклюжей пародии на хлопок, который растворился в аплодисментах за спиной. Хотелось на всю трибуну орать, что это только мое, и плевать было даже на проклятия.

Тихомир распрямился. Я отвернулась и схватилась за капюшон.

— Мать вашего черта с два, я тоже так хочу, — шептала княжна.

— Уходим!

Я подобрала сарафан и побежала к лестнице. Перемахнув разом через все ступени приземлилась на снег и круто поскользнулась. Вышвырну все кеды из дома! Валенки я прислонила к лавке и не оборачиваясь кинулась к приоткрытой в раздевалки двери.

— Ты попрощаться не хочешь?! — крикнула мне княжна в спину.

— Нет!

Желтый свет фонарей потонул в сверкающем мраке, и редкие снежинки кружились маленькими звездочками. Вечер для начала декабря стоял на удивление теплый, и мне нестерпимо хотелось зарыться в сугроб. Я расстегнула воротник и скинула капюшон.

Того и гляди пар из ушей повалит, не голова, а кипящий самовар…

Весь день после матча княжна компостировала мне мозги, от чего отвлеклась только на десять минут, которые крутилась вокруг Вадима с мерной лентой. Вот не вякни она: “а если бы!”, я бы может и не думала об этом, а теперь как не думать, когда оно звенит в каждой извилине!

Тогда побег виделся мне единственным шансом на спасение, дышать и так трудно было, а сейчас откуда-то здравые мысли стали появляться. Если бы я не струсила, мы бы, может, номерами обменялись. Почему нет? В главный корпус студентам Сорочинки смартфоны приносить запрещено, но в общежитиях наверняка даже интернет есть.

Одни «если бы» в уме, и все, как на зло, складываются в куда лучшую картину, чем эта!

Я зашла в подъезд и лениво стряхнула с валенок снег. Собиралась устроить маме разбор полетов, чтоб раз и навсегда отпала затея лепить из меня царевну, а теперь и слова грубого сказать язык не повернется. Только благодаря валенкам и сарафану этот день отличался от тысячи других. Окончание матча до сих пор стояло в глазах с подписью «…и жили они долго и счастливо». Как в сказке, которая по моей глупости закончилась едва начавшись!

Замок щелкнул, я зашла в коридор и сразу столкнулась с отцом, который, по-видимому, решил пересобрать этажерку в прихожей.