— Скажу прямо, я выгнал Никитку Зотова, как глупца и невежду. Он недостоин обучать царевича. К тому же этот дурень рассорил и вынудил уйти двух наставников, обучавших сестёр и Ивана, — начинаю разговор и с трудом сдерживаю рвущееся наружу раздражение. — Пётр почти ничего не знает, и его придётся учить всему заново.
— Патриарх Иоаким будет против, — справедливо заметил гость. — Но я всегда рад помочь, государь.
— За это не беспокойся, — не могу сдержать злую усмешку. — У меня есть надёжный аргумент. Вот взгляни, здесь степень знаний самого Зотова, и как он обучал моего брата.
Передаю экзаменационные листы и описание так называемой программы Никитки. Заодно наслаждаюсь зрелищем, как брови монаха полезли вверх, а глаза стали напоминать два блюдца.
— Не ожидал, что всё настолько плохо, государь. Теперь я понимаю твои действия и полностью их поддерживаю, — наконец произнёс монах, схватив роскошную бороду, но тут же отдёрнул руку.
Забавная привычка. Я здешний вдруг начал накручивать нитку на указательный палец левой руки. Судя по отсутствию реакции окружающих, для Феди это нормально. Но мне известно, что это «тремор пальцев рук» и лучше избавиться от неприятной привычки. Она больше свойственна людям, неуверенным в себе.
— Недавно мы с братией разработали новые методики обучения отроков и юнцов, — продолжил Медведев. — Жалко, что не подумал захватить записи. Разреши прислать их, как вернусь в монастырь?
Какой ценный кадр! Человек просто неуёмной энергии и великого ума! В отличие от большинства попов, Сильвестр в постоянном поиске. Ещё и собрал вокруг себя толковых единомышленников. Кстати, забавный факт. Наиболее образованными и продвинутыми русскими священниками являются малорусы. Это не украинцы, а собирательный образ выходцев с Западной Руси. В массе своей они учились в Киеве или Львове. И не надо удивляться, именно там располагались лучшие церковные школы, включая Могилянскую академию. Естественно, это злило священников Русского царства. Иоаким, например, терпеть не мог Фединого наставника Симеона Полоцкого. И перенёс свою неприязнь на Медведева, ставшего лидером «западников». Патриарха не волновало, что вражда приносила стране и церкви только вред. Впрочем, это обычная борьба за власть и влияние. На какие только преступления люди не идут ради этого. Попы ничем не отличаются от мирян.
— Я помню о «Привилегии на Академию»,[1] и мы доведём дело учителя до ума. — Глаза Сильвестра аж загорелись при упоминании проекта, который усиленно продавливался «западниками». — России необходим настоящий университет. Но пока начнём с твоей школы, проверим методику, набьём шишки, чтобы потом избежать крупных ошибок.
Судя по полыхающим эмоциям, Медведева просто распирает от радости. И теперь он полностью на моей стороне. Хотя «западники» всегда поддерживали Федю. Академия, а лучше университет и ещё пяток ремесленных училищ, необходимы стране как воздух.
Тут такое дело. Ранее я особо не задумывался о системе образования Русского царства и если интересовался историей, то поверхностно. Интриги, победы и поражения нашей армии или подвиги Ермака с Дежнёвым волновали меня гораздо больше обычной жизни. Окунувшись в реалии 1682 года, вдруг понимаешь, что огромная страна не имеет системы образования. Даже с начальными школами проблема. Поэтому здесь засилье иноземцев в любых сферах — армии, медицине, инженерных делах и даже церкви. Да, на Руси крайне мало своих богословов и философов. Именно Медведеву доверили провести последнюю громкую дискуссию с бывшим кальвинистом Белобоцким, принявшим православие и приехавшим в Москву. Доморощенных знатоков у Иоакима не оказалось.
Это не упрёк, а сложившаяся ситуация. И её надо исправлять. Разговоры о своём высшем учебном заведении ходили ещё при Алексее Михайловиче, но дело застопорилось.
Если говорить об иностранцах, то против толковых голландцев, немцев и швейцарцев я ничего не имею. Но засилье греков в церкви пора прекращать. С этой публикой трудно понять, она работает на католиков или османов. Возможно, среди «варягов» с юга сплошь двойные агенты. А ведь они оказывают сильное воздействие на духовную жизнь страны. Поэтому попытки запрета преподавания латинского языка могут быть диверсией, призванной затормозить развитие России и определять её курс при помощи иностранных советников. Речь о школе нового образца, открытой Сильвестром, и на которую сразу набросилось множество критиков. Мол, зачем нам всякие латинские заимствования? А всё дело в более современной методике без излишнего упора на Закон божий и иные религиозные дисциплины.
После четырёх дней пребывания в реалиях семнадцатого века я окончательно стал параноиком. И уже не вижу здесь ничего плохого. Лучше перестраховаться, чем потом получить удар в спину. Но об этом позже.
— У меня есть некоторые мысли насчёт методики преподавания царевичу. Для начала надо убрать греческий, латинский и немного облегчить другие науки. Я сам напишу пособие для арифметики, географии и грамматики, — произношу под удивлённым взглядом Медведева. — Время упущено, а Пётр — ребёнок определённого склада. Здесь необходим особый подход. Ему ближе естественные науки, поэтому на них и надо сделать упор. Также нельзя забывать об истории. Как и риторика с диалектикой, эти науки на твоей ответственности.
— Я уже в нетерпении, ожидая твои методы, государь. Согласен, что Петру Алексеевичу греческий и латинский без надобности. Но нельзя забывать про иные языки. Уж польский и немецкий выучить необходимо. И у меня есть два иноземца на примете, которые имеют опыт в педагогике. Даже если врут, то дело своё знают крепко. Заодно можно потребовать, чтобы они преподавали языки.
Это хорошо, что мы с Сильвестром на одной волне. Хотя он «западник», и здесь нечему удивляться. Впрочем, программу мы обсудим позже. Сейчас надо согласовать главный вопрос.
— Кроме наук, необходимо учесть важнейшую вещь. При воспитании царевича, а может, далее уже с обычными учениками, нельзя забывать о патриотизме. О любви к отечеству, если переводить с греческого, — поясняю удивлённо вскинувшемуся монаху. — Надо воспитывать детей в убеждении, что наше дело правое. Назови это русской правдой, особым путём или миссией, неважно. Только нельзя внушать людям лживые мысли о величии или нашем превосходстве. Это может закончиться весьма плачевно. Признаем честно, что Европа, Китай и даже некоторые магометанские страны ушли дальше нас в развитии науки, философии или искусства. Но никто не мешает нам учиться у соседей и переносить лучшее к себе. Коли мы с тобой разовьём образование и в России появится множество грамотных людей, то нам по силам улучшить достижения других стран. А далее можно придумывать и своё, догнав ушедших вперёд. Но наш человек должен быть уверен в праведности русского пути. Подумай, как лучше совместить любовь к отчизне, гордость за свои корни и православие. Повторюсь, мы не лучшие, а правильные. Наш путь праведный! И главная задача русского человека — сделать свою Отчизну лучше.
Медведев натурально выпал из реальности. Я подумал, что переборщил и выдал себя с потрохами. Но Медведев быстро вышел из прострации, и смешно захлопал глазами:
— Это необычно, государь. Сначала мне показалось, что ты решил пойти по пути гордыни, который сгубил немало государств. Мы действительно больше уделяем внимания религиозному воспитанию. Однако надо признать, что это устаревший путь. Мир развивается, и влияние церкви в Европе падает. Подумаю, как правильнее воздействовать на юные умы. И я согласен, что наше дело правое!
Мы ещё немного поговорили с Сильвестром, явно испытывая удовольствие от общения. Мне пока не встречались здесь столь образованные люди, ещё и обладающие широтой взглядов. Что удивительно, учитывая монашеский сан Медведева. Теперь у меня есть робкая надежда не только воспитать Петра совершенно иным человеком, но и воздействовать на людей в целом. Иначе Россия продолжит страдать от комплекса неполноценности перед Западом, которым пользовались наши враги. Возьмите любой период, начиная с середины XVIII века. Все эти англофилы, франкофилы, далее либералы, социалисты с адептами иных течений, по сути являющиеся русофобами и врагами государства. Не припомню такого количества диссидентов в других странах. Особенно среди элиты. Значит, на каком-то этапе власти упустили процесс воспитания граждан.
