Хоть я и не обязан был этого делать, но правила хорошего тона ещё никто не отменял.

— Прошу, — получив согласие, протянул телефон недоверчивой девушке.

С каждой секундой их одностороннего разговора отношение к происходящему у сотрудницы банка менялось прямо на глазах. От ожидаемых угроз мошеннику она быстро перешла к демонстративной почтительности и готовности исполнять волю повелителя своего рабочего времени. Вскочив на ноги, девушка вытянулась по струнке, как на параде, после чего принялась быстро и почтительно повторять всего два слова, — Hai… Haa… Hai… Hai… Haa… В некоторых местах ещё и с готовностью кивала, будто собеседник мог её видеть.

В японском языке слово «Hai» имеет довольно широкий перечень значений, а не только лишь знак согласия. Это довольно универсальный ответ, который может означать всё что угодно, вроде «продолжайте», «понимаю», «хорошо», «ага». «Haa» же можно перевести как «Да, господин», «Слушаюсь господин» и тому подобное.

Завершив разговор, явно отходя от потрясения, с выражением лица: «что это сейчас было?» сотрудница банка двумя руками вернула мне телефон. С поклоном.

— Сейчас, господин, всё будет сделано. Подождите минутку. Простите, я не знала, что вы племянник нашего главы, — торопливо принялась извиняться, надеясь, что я не из злопамятных. — Можно ещё раз взглянуть на ваши документы? — её улыбка стала заискивающей.

— Конечно, — снова передвинул стопку бумаг в её сторону, предпочтя обойтись без комментариев, чтобы не ставить девушку в ещё более неудобное положение.

В этот раз оформление заявки пошло куда бодрее. Да что там, мне даже предложили пройти в VIP зал, чтобы выпить там чаю, посидеть под кондиционером, посмотреть телевизор, вытереть ноги о дорогой коврик.

Чтобы случайно не допустить ошибки, а также спихнуть часть ответственности, сотрудница вызвала себе в помощь старшего менеджера. Кое-что я всё-таки оформил неправильно, делая это впервые, поэтому мелкие ошибки исправлялись прямо по ходу дела.

Недавняя женщина, показавшая пальцем, куда мне идти, заметив разительно изменившееся отношение к столь заурядно выглядящему клиенту, сильно удивилась. Заинтересовано приподняв брови, она чуть приспустила солнцезащитные очки и наклонила голову, чтобы лучше видеть. Впрочем, поскольку это не было каким-то эпохальным событием, задумчиво покачав головой, через секунду спокойно продолжила заниматься своими делами. Далеко не каждая встреча двух незнакомцев заканчивалась чем-то особенным. Мир большой и места в нём много.

Длительного, душевного разговора у нас с Масаки не получилось. Всё же рабочая обстановка не располагала к непринуждённым беседам. Тем более, здесь. Атмосфера серьёзного финансового учреждения словно давила на нас, вынуждая ей соответствовать. Однако, в целом, этой встречей мы остались довольны. Всё равно за пять минут всех проблем не решить и от всех страхов не избавиться. Мы сделали лишь первый, маленький шажок навстречу друг другу. Поскольку останавливаться на достигнутом не собирались, глядишь, со временем к чему-нибудь да придём. К тому же, мы ни старые друзья, ни товарищи, ни коллеги, что тоже накладывало определённый отпечаток на манеру нашего поведения.

— Когда уже приедешь к нам на ужин? Точной даты в тот раз ты так и не назвал, — Масаки упрекнул меня за «забывчивость». — Познакомлю с женой и детьми. А то они мне все уши насчёт тебя успели прожужжать, — пожаловался Масаки, поморщившись от неприятных воспоминаний.

— На этих выходных, — пообещал, прижатый к стенке прямым вопросом.

Я к нему в гости совсем не рвался. Что мне там делать? Поесть я и дома могу.

— Хорошо, — кивнул дядя, принимая к сведению. — Надеюсь, ничего серьёзного к этому времени не случится. Как у тебя с личной жизнью, спрашивать не буду. В том смысле, один ли придёшь или с кем-то, — уточнил, чтобы не быть понятым превратно.

Он был рад, что не у него по этому поводу должна болеть голова.

— Глупо спрашивать о том, чего нет, — по-доброму усмехнулся дядя, с пониманием во взгляде. — Иначе бы об этом уже орали на каждом углу. Кстати, жена просила непременно разузнать, чтобы никого не поставить в неудобное положение. Выяснить, есть ли у вас на что-нибудь аллергия. Будем считать, я эту просьбу выполнил.

— Спасибо, — благодарно кивнул, оставив это без комментариев.

— С делами, вроде бы, у тебя проблем нет. Даже удивляюсь, когда только всё успеваешь, да ещё одновременно. Тут за одним-то банком тяжело уследить, а ты не только старые проекты развиваешь, не дождавшись результатов, но и начинаешь новые. С каждым разом поражаешь нас всё большим и большим размахом своих планов. Не боишься выдохнуться раньше, чем добежишь до конца дорожки? — испытывающее на меня посмотрел, вроде как, беззаботно повертев в руках ручку.

Не уверен, что это праздное любопытство.

— Не волнуйся, я достаточно выносливый и упорный. Не добегу, так доковыляю, но с трассы не сойду, — шутливо проинформировал, не меняя расслабленной позы. — Когда ещё заниматься важными делами, как не сейчас? Потом всё время будут отнимать жена, дети, дом. Сейчас для этого лучшая пора. Больше пространство для манёвра, меньше страхов за тылы, — сформулировал текущие преимущества.

— Страхов? — удивился Масаки, на секунду замерев. — А разве тебе есть чего бояться?

— Каждому из нас есть чего бояться, — философски заметил, пожав плечами. — Я образно. Не волнуйся, пока у меня всё хорошо. Сам удивляюсь. Повезло, наверное. Наконец-то, окупились те пятьсот иен, что я бросил в храмовый ящик на школьной экскурсии, сделав пожертвование после того, как самая красивая одноклассница обвинила меня в жадности. Наверное, она хотела, чтобы я и за неё бросил. Я так и сказал, что бросил за двоих. Вслух. Мысленно же попросил божество, которому был посвящён тот храм, вычеркнуть её из списка благодетелей, зачислив всё бонусы на мой счёт. Ну, или отправить матери, она мне передаст. Только без обмана.

Масаки рассмеялся, легко это представив.

— Это красивые одноклассницы могут, любят, практикуют. Значит, всё хорошо? — зачем-то уточнил.

— Да. А что? — вопросительно на него посмотрел, ни в чём не признаваясь.

— Просто до меня дошёл один занимательный слух. Думаю, и до тебя тоже. Не обращай внимания на дядю Такахару, который за ним стоит. Он у нас, как рыба-прилипала. Всех в своё время доставал неудобными просьбами. Меня тоже. Поворчит немного и успокоится. Надолго у него энтузиазма никогда не хватало. Он, как уголёк, вылетевший из костра. Вскоре ему надоест тебе докучать и он переключится ещё на кого-нибудь, видя, что и тут сплошной игнор. Обидится, конечно, ну и ёкай с ним. Не самый приятный тип. Впрочем, кое-какой вес в совете рода у него действительно есть. Знает к кому подлизаться, кого задобрить подарками, кому помочь с ведением не самых похвальных дел, поэтому ругаться с ним тоже не стоит, — посоветовал.

— А дети у него как? В отца пошли? — поинтересовался, собирая полезные сведения.

Этот вопрос подразумевал большее, чем просто обсуждение их внешней схожести или характеров.

— К счастью для них, нет. Вроде, нормальные ребята, но полностью зависимые от отца. Они не решаются ему перечить. Именно дядя Такахара решил, что сыну самое место на финансовом факультете, хотя тот стремился стать инженером, а дочери на актёрском, опять же, несмотря на её увлечение лёгкой атлетикой. Она в спорт хотела податься, да куда там. Он из категории домашних тиранов, держащих семью в кулаке, — дал расклады по их семейке.

— Понятно. А что скажешь по… — назвал имена оставшихся членов «тёмной четвёрки».

— Тётя Ируми из Хоккэ — типичная интриганка и манипуляторша. Любит всё блестящее и контролировать людей. С ней ругаться себе дороже, ведь в её руках «чайное радио». Умна, злопамятна, вредна, но при этом решительна, надёжна и верна своим убеждениям. Из неё хороший друг и плохой враг. Проблема в том, что у неё очень много свободного времени, которое она с удовольствием проводит по салонам, где встречается с такими же скучающими домохозяйками из очень обеспеченных семей, считающих, что они уже всего в жизни добились, поэтому нужно обратить свой взор на тех, кто к этому только идёт. Обмениваются там мнениями, делятся новостями, строят планы. Словом, ищут занятие по душе, чтобы их жизнь не казалась бессмысленной тратой времени. Дядя Тсуиоши из Хоккэ, тут трудно сказать, какой он. Хороший управленец. Спокойный, рассудительный, неконфликтный. Слишком обычный, что ли. Ни с кем не сближается, но и ни от кого не дистанцируется. Лучше собственной жены его не знает никто. Да и там, пятьдесят на пятьдесят.