После аромата пряника последовал и свист кнута. Танаку предупредили, что в случае отказа наши партнёры на Ближнем Востоке «неожиданно» будут замечены. Признаны пособниками террористов, обложены санкциями, арестованы, уничтожены, проданы кому следует. Смотря, что будет проще в каждом конкретном случае. Да и вообще, в этом неспокойном регионе производители оружия каждый день рисковали стать объектами нападок со стороны бандитов, пиратов, исламистов, да кого попало, подготовленных кем нужно. Разумеется, исключительно по собственной инициативе. А когда было иначе? К тому же, там очень пожароопасный климат. Всё вспыхивает буквально от одной спички. Надеюсь, намёк понятен?

То, что Мацумото недавно стал Фудзиварой, их совершенно не волновало. Япония — страна далёкая, непонятная, лежащая в сфере Американских интересов. Чужая поляна со своими дикарями, плясками и белыми господами. По мнению британцев, пусть узкоглазые обезьяны и дальше сидят на своих бедных природными ресурсами островах, считая себя избранной нацией, живущей в центре мира. На самом же деле в её жопе, но об этом им, конечно же, никто не расскажет, чтобы не мешать уважаемым джентльменам и дальше грабить этот мир.

— Что будем делать, Фудзивара-сан? На размышления нам отвели всего две недели, — сообщил взволнованный Танака-сан, понимая, что вариантов у нас особо-то и нет.

Ещё бы он не нервничал, ведь речь шла, по сути, о его детище. О большом, дебютном проекте, чуть ли не всей жизни. Он в него душу вкладывал, пока не пришли англичане.

— Дед в курсе? — хмуро уточнил.

— Нет. Я осмелился сперва посоветоваться с вами, — уважительно кивнул директор моего фонда, сильно прогибаясь, в переносном смысле.

Это была серьёзная уступка с его стороны, как и ставка. На меня. Фактически Танака-сан заявил, что выбрал мою сторону. Хотя хитрый директор быстренько мог всё переиграть и представить по-другому, только уже деду, всё равно его широкий жест я оценил по достоинству. Смелость нужно поощрять, если она идёт на пользу.

— Спасибо, — благодарно кивнул, показывая, что не забуду этого. — Ничего ему пока не говори. Ему нервничать вредно. Я сам скажу, когда придёт время. Попробуем для начала сами решить этот вопрос.

Наверняка дед прикажет уступить англичанам, не видя смысла вступать с ними в прямой конфликт. Было бы ради чего. Тем более, официально предъявлять претензии, вроде как, некому. Не Смиту же? С кем прикажете воевать? На каком поле? С ветряными мельницами? Подумаешь, одно частное лицо обратилось к другому частному лицу, только и всего. Притом даже не ко мне, а к Танаке, чтобы не привлекать к этой сделке лишнего внимания. Теперь я должен встретиться с мистером Смитом и, уже всё обдумав, перейти к обсуждению деталей этой сделки. Либо же встать в позу обиженного ёжика. Разумеется, в любом случае «пинать» меня никто не будет. Ключевое слово — здесь. Впрочем — это всё только догадки.

Почувствовав вибрацию телефона, отвлёкшую от дальнейших размышлений, я раздражённо посмотрел на экран. Не люблю, когда беспокоят в такие моменты. Звонил дядя Такахара. Вот же настырный.

— Я понял, Фудзивара-сан. Каковы наши дальнейшие действия? — Танака запросил разъяснений, желая поверить в чудо, способное оставить его во главе этого проекта.

Он являлся той самой возможностью, одной на миллион, способной как вознести на «небеса», так и низвергнуть в бездну. Только дурак отказался бы от всего просто так.

— Дай мне немного времени. Нельзя же сразу махать катаной и орать — пустим гайдзинов на сашими. Времена изменились. А вот гайдзины, к сожалению, нет. Сначала нужно подумать, что мы будем делать дальше.

Будто этого было мало, затем пришла расстроенная Накамура, жаловаться на мою бывшую, которая тоже подкинула нам проблем, но уже со своей стороны. Как-то всё кучно пошло. К дождю, наверное. Кровавому.

Спрятав тревогу под маской беззаботного, успешного предпринимателя, у которого всё в жизни хорошо, попросил через пару минут пригласить Накамуру в мой кабинет. Нельзя показывать, что у нас проблемы, чтобы не плодить их. Людям, особенно связанными с какими-нибудь фондами, только дай повод забеспокоиться, что появились признаки лихорадки — «Всё пропало», как начнутся похороны ещё живых людей и организаций. Поэтому постарался сделать вид, будто никуда не спешу. У нас в офисе обычная, рабочая обстановка. Я в любое время готов её выслушать, для начала, а уже потом прощаться. Я же теперь Фудзивара, а значит, должен соответствовать своему статусу.

Определившись с линией поведения, спокойно подождал, пока Цукуда подаст нам чаю и оставит одних. Помог гостье настроиться на серьёзный разговор, перейдя к нему с несерьёзных тем. Расслабиться. Почувствовать себя увереннее. Даже сделал пару нейтральных комплиментов, в рамках делового этикета. Поспособствовал атмосфере доверительной, дружеской беседы, хотя друзьями мы не являлись. Такова очередная условность офисной жизни. Улыбайся, делай вид, что вы друзья, но не забывай, что тебе за это должны заплатить.

Несмотря на демонстративную невозмутимость и непринуждённую улыбку, внутри я продолжал оставаться напряжённым, обдумывая слова Танаки, при этом глядя в лицо Накамуре. Ведя одну беседу, анализировал другую. Последние новости никак не способствовали нашему душевному спокойствию, ведь оружейный бизнес не только его шанс возвыситься, но и моё собственное наследство, которое я собираюсь передать детям. То, с чем Мацумото пришёл в род Фудзивара, а не получил в подарок или взял в долг. Поэтому никто не имеет права указывать мне, что с ним делать. Называть бездельником и голодранцем. Он воплощение гордости Мацумото. Показатель его ошибок, успехов и неудач, от которых я вовсе не собирался отказываться. Своё прошлое я собирался чтить, как и предков.

— Неужели наши дорогие, — выделил это слово, сосредоточившись на разговоре с Накамурой — партнёры, решили отказаться от своих слов? Поразительная… храбрость.

Выдвинул предположение, оценив степень её мрачности. Не просто же так она пришла поболтать. Мы для этого недостаточно близки. С чего-то же нужно начинать беседу. С какой-нибудь общей, сближающей темы.

— Нет. С чего бы им настолько осмелеть? Они теперь боятся этого даже больше нашего, — женщина невольно улыбнулась. — Контракт-то заключён. Ответственность сторон прописана в договоре. Деньги выделены. График утверждён. Осталось дождаться результатов. Так что при встрече они улыбаются. Вежливо интересуются ходом работ. Требуют отчёты. Просят проводить регулярные проверки и встречи. По мелочи в проекте что-то добавить или изменить. Словом, ведут себя, как и полагается приличным заказчикам.

— Тогда не вижу причин для столь бледного цвета лица. Откуда такой пессимизм? — удивился. — Неужели, вы просто не выспались?

— Зато я вижу, — сообщила Накамура, переходя к сути.

Не стала впустую тратить наше время.

— Отслеживая еженедельные расходы на этот проект, я с удивлением обнаружила, что они внезапно возросли, став заметно больше запланированных. Не став дожидаться следующих отчётов, для сравнения, захотела сразу разобраться в чём дело. Не бывает так, чтобы расходы беспричинно увеличивались, да ещё резкими скачками. Стала искать проблему.

— И конечно же, её нашли, — кивнул, пряча иронию за похвалой.

Было бы странно, что тот, кто ищет проблем, не смог бы их найти. Это же проще простого. Особенно для такой требовательной трудоголички и педантки, как она. Впрочем, финансовый директор всё равно почувствовала скрытую насмешку.

Придвинувшись ближе, автоматически перейдя на менторский тон, Накамура принялась объяснять, насколько сильно я её недооцениваю и не понимаю всей серьёзности ситуации. Шутки, когда речь идёт о больших деньгах, неуместны.

— Как оказалось, проблема в вашей бывшей девушке.

— Что, и у вас с ней возникли проблемы? Я смотрю, Киоко в своём репертуаре. Никому не даёт спокойно жить, даже себе, — улыбка получилась несколько грустной, вместо ехидной.