— Да какой там победитель? Вспомни, за кем осталось последнее слово, — не согласилась девушка, не в силах промолчать, признавая себя проигравшей.

— Во-первых, это было не слово, — педантично заметил душный Синдзи, — а возглас. Во-вторых, было бы странно, если бы последним кричал мужчина, перебивая женщину. Это не вежливо, хоть и вполне в духе традиций. В-третьих, слово не может быть последним, если оно не оповещает о данном только что обете молчания. В-четвёртых, у вас нет свидетелей, поэтому всё равно ничего не докажете. Моя непогрешимость в этом вопросе основывается на моих же неопровержимых заблуждениях. Спорить с этим попросту бесполезно, интернет не даст соврать. Вот так вот. Съела? — несколько по-детски заявил парень, гордо расправив плечи.

Интерн чуть не задохнулась, подавившись воздухом от такого коварства. Бесстыдству этого человека позавидовали бы иные политики. Истинный сарарима́н.

— Я не кричала! — закричала девушка с оскорблённым достоинством. — Это было громкое выражение удовлетворения после получения желаемого результата. Сделанное для того, чтобы не уронить самооценку оппонента, — поспешно попыталась подобрать наиболее обтекаемое, со всех сторон, определение. — Я хотела тебя приободрить, только и всего. Прошу прощение. Но только за это, — смущённо-сердитая девушка скрестила с Фудзиварой взгляды, высекающие искры.

— Как сарай ни назови, императора в нём не поселишь. Если это была лишь игра, то вы плохая актриса. Я знаю, о чём говорю, поскольку хорошо знаком с несколькими настоящими актрисами. Более того, скоро собираюсь снимать свой сериал, — парировал уязвлённый парень.

Ошеломлённо моргнув, интерн по-новому взглянула на впавшую в ступор Хаякаву, отчаянно пытающуюся ухватиться за ускользающую нить этого потрясающе двусмысленного диалога.

— Боюсь, — потратив секунду на раздумья, помощница доктора С решительно контратаковала, защищаясь всё сильнее и сильнее, — успех этого сериала под сомнением, раз у его создателя настолько замыленный взор. Надеюсь, твоей слабостью не воспользуются бесчестные люди, пытающиеся пролезть на большой экран через узкий диван. Если так и произойдёт, в чём я не сомневаюсь, приходи ещё раз, пожалею. Я не злопамятная. Что же по поводу премьеры, скажи дату и название, чтобы я на неё точно не попала, зря потратив своё время.

— Не дождёшься, — кивнул удовлетворённый Фудзивара. — Я пришлю в больницу постер. Попрошу повесить где-нибудь в укромном месте, с автографом нашей уборщицы, чтобы его быстрее сняли, не вводя некоторых падких женщин в искушение. Чтобы потом не клеветала, будто я жадный и мелочный человек.

Хаякава с пустым взглядом несколько раз моргнула. Почувствовав, как ослабла её хватка на руке Синдзи. Сетсу захотелось взять мыло и… дальше вставала дилемма, что с ним делать? Почему-то на ум пришли три обезьяньих мудреца. Закрывающая глаза Мидзару. Закрывающая уши Кикадзару. Закрывающая рот Ивадзару. Стоило ли сначала вымыть уши себе, чтобы лучше слышать, промыть рот Фудзивару, чтобы он не произносил вслух глупые вещи или намылить глаза интерну, чтобы та не смотрела на них таким взглядом. Да, в конце концов, что здесь происходит? О чём эти двое говорят? Почему ей кажется, будто они пришли к какому-то соглашению при полном несовпадении мнений? Как это возможно?

Тихо кашлянув, напоминая о своём присутствии, старый доктор, хитро улыбнувшись одними кончиками губ, спокойно поинтересовался.

— Простите, уважаемые пациенты, вы сюда пришли хвастаться или сдавать анализы? Если первое, то не могли бы выражаться яснее, чтобы я тоже мог поругать или похвалить свою замечательную ассистентку, в зависимости от степени её вины. Хотелось бы за дело, а не за домыслы, — предупреждающе взглянул на Хаякаву.

— Конечно же, её нужно хвалить. Я же не каяться сюда пришёл. Кроме того, женщину, которая собирается засовывать в тебя инородные предметы с твоего же согласия, обижать очень не рекомендуется, — повернулся к нему скользкий Синдзи. — Не хотелось бы внезапно обнаружить в своём направлении колоноскопию, проводимую трясущимися руками неопытной практикантки.

— Не волнуйтесь, таких неумех мы здесь не держим. Как и мстительных особ. Все наши специалисты — люди, достойные уважения и доверия, — успокоил его пожилой врач, по-отечески посмотрев на помощницу, довольную очень редкой похвалой.

Злость интерна окончательно погасла, сменившись снисходительно-покровительственной усмешкой, направленной на парня, который ловко выкрутился из щекотливой ситуации. Теперь Хаякава не сможет поднять закрытую тему, не поставив всех в неловкое положение. Но неожиданно ей на помощь пришла сама интерн, продолжив время от времени подкалывать парня, чтобы тот не расслаблялся. Наверное, из женской солидарности. Здесь, в своём «логове», она чувствовала себя увереннее некуда. Человеком, которого все беспрекословно слушаются и немного опасаются.

Получив повод, дождавшись, когда Синдзи был занят и не мог говорить, Хаякава изобразила легкомысленную забывчивость. Невинно уточнила у интерна, так о чём же был тот спор, в котором она якобы четырежды победила.

— Я уже и не помню. — не раздумывая ответила ехидная девушка, отчего Синдзи едва не закашлялся.

— Как это? — опешила Хаякава.

— Обычно. Какую-то глупость обсуждали, наверное. Неважно. Лучше расскажите, как вы познакомились? Жутко интересно, — приблизившись, заинтересованно спросила любопытная девушка с поблескивающими от предвкушения глазами, найдя способ приятнее провести рабочее время.

— Я хотела его прибить.

— За что? — искренне удивилась собеседница.

— Он подошёл во время моего свидания с другим мужчиной и начал жутко бесить, — поделилась «секретом» мстительная Хаякава.

— Оу, — восхищённо выдохнула незнакомая девушка. — И что дальше?

— И ничего, — Сетсу с удовольствием ответила той же монетой. — Хотела — сделала.

Вот только не стала добавлять: «но не получила того, на что рассчитывала». Зачем сопернице знать такие подробности? Лучше их опустить. Пусть попробует повторить, если осмелится, а она на это посмотрит, и, быть может, даже что-то посоветует… одной из сторон. Чтобы получить такую возможность, Хаякава последовала совету Сунь Цзы: «Держи друзей близко к себе, а врагов ещё ближе.»

— Как позже выяснилось, один негодяй появился по просьбе второго. Что с них взять, барсуки из одной норы*, — презрительно фыркнула мнимая подруга Ёри-тян, перехватывая инициативу.

*(то же, что и одного поля ягоды, яп. пословица)

Сейчас она относилась к той истории с юмором, а тогда всё выглядело иначе.

Рассмеявшись, обе девушки принялись активно перешёптываться, отчего у Синдзи на лице отразилась вселенская печаль. Что может быть хуже одной язвительной провокаторши? Две!

Несколько позже, когда интерн по делам спустилась в холл, забежав к подружкам на ресепшн, то услышала там занимательную историю, напомнившую ей о сегодняшних забавных пациентах. Не удержавшись от соблазна поделиться горячими новостями, девушка подкинула в котёл кипящих страстей новых приправ. Заодно и сама от них узнала много нового, заставившего её взглянуть на всё под другим углом. Мацумото хоть и считал себя мастером метания всего на свете, но вот с бумерангами до этого дел как-то не имел. Большое упущение с его стороны.

Не страшно, если люди над кем-то посмеются и забудут, гораздо страшнее, если кто-то из них посмеётся за компанию и не забудет, найдя это несправедливым.

На следующее утро, с аппетитом уплетая антипохмельный супчик с морепродуктами, я с теплотой вспоминал вчерашний вечер. Душевно посидели с Хаякавой, ничего не скажешь. Сам не ожидал, что всё пройдёт настолько гладко. Будто мы уже не в первый раз проводили так время, без приснопамятного «занимались этим». Даже странно как-то. Разве не всё в отношениях между мужчиной и женщиной сводится к постели? Впрочем, вопрос риторический.