— Я тебя ненавижу, — процедила она.

— Знаю-знаю, — я похлопал её по плечу. — Это называется «цундере». Ещё один термин из аниме, о существовании которого ты, разумеется, НЕ ПОДОЗРЕВАЕШЬ.

Юкино издала какой-то сдавленный звук и умчалась в свою комнату.

Я с ухмылкой завязывал галстук.

Забавненько, как было легко её победить. А ещё… эта утренняя перепалка немного отвлекла меня от мыслей о… Чёрт! Я же решил об этом не думать!

По дороге в школу я насвистывал один из приставучих опенингов. Всё-таки ничто так не поднимает настроение, как маленькая победа над сводной сестрой. Особенно если она — самопровозглашённая Снежная Королева!

В школе уже царила предфестивальная суматоха. Актовый зал напоминал поле битвы: повсюду валялись детали костюмов, недокрашенные декорации, какие-то папки с нотами…

— О, главный архитектор явился! — староста чуть не сбила меня с ног. — У нас сегодня сокращённый день — все уроки отменили! Будем ставить декорации и проводить генеральную репетицию!

— Погоди-ка, — я поднял руку, — ВСЕ уроки отменили?

То есть никакой биологии? И никакой философии? Хм, может, удача наконец-то повернулась ко мне лицом?

— Ямагути! — раздался чей-то голос. — Там колонна падает!

Я обернулся. На этот раз колонна ДЕЙСТВИТЕЛЬНО падала.

— Да чтоб тебя! — подскочил я к шатающейся конструкции. — Кто додумался использовать ЭТОТ клей⁈ Я же говорил — только суперклей экстра-сильной фиксации!

— Извини! — пискнул кто-то из девчонок. — Думала, обычный подойдёт…

— Не парься, — проворчал я, доставая из сумки свой верный тюбик клея. — Придержи лучше вот тут. Сейчас будем спасать архитектурное наследие картонной Франции.

Краем глаза заметил, как в зал вошла Мияко. В костюме для своего спектакля — что-то средневековое, с пышной юбкой.

«Не смотреть! — приказал я себе, сосредоточившись на колонне. — Ты занят важным делом! Спасаешь декорации! Будь профессионалом!»

— Казума такой серьёзный, когда работает, — донёсся до меня её голос. Она явно специально говорила так, чтобы я услышал.

Врёшь, розововолосая бестия! Не поддамся на твои провокации! У меня иммунитет к сладким голосам и многозначительным комментариям!

— Ямагути-кун! — окликнула меня костюмерша. — Тебе тоже нужно на примерку!

— Что⁈ — я чуть не выронил клей. — Какая примерка? Я же не участвую в спектакле!

— Но ты же помогаешь за сценой! Тебе нужен костюм работника сцены!

Я вздохнул.

Великолепно. Теперь меня ещё и переоденут. Надеюсь, хоть не в трико.

— Так, примерь это! — костюмерша протянула мне чёрный комплект одежды.

Я с подозрением развернул его и тут же пожалел, что не сбежал, когда была возможность.

— Это что… берет? — я держал головной убор двумя пальцами, как будто он мог укусить. — И водолазка? Серьёзно? Вы хотите одеть меня как французского режиссёра артхаусного кино⁈

— Это классика! — возмутилась костюмерша. — Все работники сцены так одеваются!

— В каком веке? В эпоху немого кино?

— Просто примерь! — она впихнула мне одежду и подтолкнула к раздевалке.

Через пять минут я стоял перед зеркалом, чувствуя себя персонажем какой-то абсурдной комедии. Чёрная водолазка, чёрные брюки, идиотский берет.

— Ямагути-кун, да ты просто… — раздался голос Мияко, и я резко развернулся.

— Даже не думай это комментировать! — предупредил я, угрожающе направив на неё берет.

Она прыснула со смеху:

— Я хотела сказать «красавчик», но теперь думаю, что «клоун» подойдёт больше.

— В твоём стиле. Сначала цветок, а после нож, — хмыкнул я, даже не посмотрев на неё.

— Ямагути! — раздался голос старосты. — У нас колонна опять падает!

— Мой шедевр! — я схватился за сердце. — Он рушится! Чёртова безжалостная судьба!

В этот момент в гримёрку зашла Харука в костюме Кристины. Она застыла, увидев меня в новом образе, и её челюсть медленно поползла вниз.

— Ни слова! — я поднял руку. — Сам знаю, что выгляжу как беглец из парижского кафе для хипстеров. Просто… давайте сделаем вид, что этого не происходит…

…

Через двадцать минут я сидел на стуле в тени кулис, потягивая холодный кофе из банки. Декорации наконец-то стояли как влитые — спасибо суперклею экстра-сильной фиксации. Теперь даже землетрясение не страшно этим картонным красавицам.

— Только посмотри на это! — Азуми плюхнулась рядом со мной, тыча пальцем в сцену. — Кенджи так «страстно» играет, что того и гляди вывихнет челюсть!

Я хмыкнул, наблюдая, как наш школьный красавчик пытается изобразить страдающего Рауля:

— А что. Он хорош. Оскар в кармане. Особенно впечатляет его фирменное: «О, Кристина!».

— Эй, а ты неплохо устроился, — Азуми пихнула меня локтем. — Сидишь тут в своём французском прикиде, попиваешь кофеёк, критикуешь. Прямо настоящий режиссёр.

— Предпочитаю термин «креативный консультант», — важно поправил я берет. — Звучит солиднее.

В другом конце зала стояла Рин-сенсей, делая пометки в режиссёрском блокноте. Она была полностью поглощена процессом — хмурила брови, покусывала кончик ручки, иногда останавливала сцену, чтобы дать указания актёрам.

Я смотрел на неё и осознавал, что чувствую необъяснимое спокойствие. Да, именно так. Никакого сердечного трепета, никаких бабочек в животе. Словно смотришь на красивую картину в музее — можешь оценить её красоту, но уже не мечтаешь забрать домой.

— Эй, Земля вызывает Казуму! — Азуми щёлкнула пальцами перед моим лицом. — Ты там что, в астрал уходишь?

— Просто размышляю о превратностях судьбы, — философски протянул я, отхлёбывая кофе. — Знаешь, как в той манге, где главный герой…

— Только не начинай! — Азуми застонала. — У меня уже аллергия на твои сравнения с мангой!

— Это потому что ты не ценишь истинное искусство, вот, например, в «Берсерке»…

— Боже, — она закатила глаза. — За что мне это наказание?

Но в её голосе не было настоящего раздражения. Мы оба знали, что это просто наша привычная игра — она делает вид, что я её бешу, а я притворяюсь, что не замечаю, как она прячет улыбку.

ХРУСТЬ

Этот звук я услышал первым — звук рвущейся веревки над сценой. Подняв глаза, увидел, как огромная картонная звезда, часть декораций параллельного класса, медленно отрывается от креплений. Прямо над Рин-сенсей.

Тело среагировало быстрее мозга:

— БЕРЕГИСЬ! — заорал я, уже срываясь с места.

Рин обернулась на мой крик, наши глаза встретились на долю секунды. Она проследила за моим взглядом наверх, и её глаза расширились.

Не помню, как преодолел эти несколько метров. Наверное, так чувствует себя Флэш, когда включает режим сверхскорости. Успел заметить, как она пригнулась, прикрывая голову руками… И накрыл её собой.

БУМ

Звезда рухнула рядом с нами, подняв облако картонной пыли. Мои руки всё ещё бережно обнимали Рин, прижимая к себе. Она была такая хрупкая, такая тёплая…

«Твою мать, — пронеслось в голове. — Это же Рин-сенсей!»

Мы застыли в этой почти-романтической позе, не смея пошевелиться. Я чувствовал, как бешено колотится её сердце. Или это моё? В зале повисла гробовая тишина.

— Кхм, — раздался где-то над нами голос Азуми. — Вы в порядке? Не пострадали?

Мы отскочили друг от друга как ошпаренные. Рин поправляла причёску дрожащими руками, я нервно искал слетевший берет — куда угодно, только не смотреть друг на друга.

— С-спасибо, Ямагути-кун, — её голос звучал непривычно высоко. — Ты очень… быстро среагировал.

— Да я это… — я наконец нашёл несчастный берет. — Просто мимо проходил.

Мимо проходил? СЕРЬЁЗНО? Это лучшее, что ты мог придумать, Казума⁈

— Так-так-так, — протянула Азуми с интонациями ведущей новостей. — А наш тихоня-Ямагути оказывается настоящий герой!

— Заткнись, — прошипел я, чувствуя, как горят уши.

Краем глаза заметил, как Харука на сцене сжимает листок сценария, а Мияко, появившаяся в дверях, смотрит с каким-то недоумением.