— Павел Анатольевич, здравствуйте, — чуть склонило голову медиадива… чтобы скрыть легкое удивление во взгляде.

Волконский смотрелся… обычно! Прическа хоть и была аккуратной, но явно потрепана ветром, а не «подогнана» волосок к волоску, как у большинства клановцев. Почему-то именно этот момент сильнее всего зацепил Мышкину. На его фоне даже терялся костюм молодого человека — джинсы и легкая ветровка, наброшенная поверх однотонной футболке.

— Так, Александра Юрьевна, — хмыкнул клановец негромко. — Я в курсе, что «в поле» тебе работать приходилось. Вот и соответствуй. Пока начнем с манер и речи во время нашего разговора.

Саша помотала головой. Это было неправильно, и вообще ТАКОГО Волконского существовать не могло! Но он стоял рядом. Да еще и улыбался чему-то своему.

— М-м-м, привет? — аккуратно спросила девушка, готовая в любой миг «сдать назад» при первом же намеке на злость или раздражение.

— О, вот так лучше! — решил клановец. — Привет-привет.

Мышкина замерла. Павел, напротив, самым беззастенчивым образом озирался, сканируя взглядом округу.

— А еще центром называемся, — грустно покачал головой он. — И не одного ларька с кофе…

Александра фыркнула негромко и… вынуждена была признать, что по какому-то странному стечению обстоятельств округ «Барак-2» действительно располагался довольно близко к географическому центру столицы.

Собеседник тем временем бросил взгляд в сторону старого «Империала», возле которого ошивался худющий паренек, среди местных реалий смотревшийся весьма органично. «Жердь» безмолвный вопрос понял сразу, но лишь руками развел.

— Ну ладно… — грустно вздохнул клановец, и, вновь оборачиваясь к собеседнице, добавил. — Придумал я, как именно буду тебя использовать.

Вот на этом моменте Александра аж восхитилась. Одной фразой ей достаточно жестко дали понять ее нынешнее место в этой жизни.

— Я слушаю, — ровно произнесла она.

Играть с таким Волконским ей не хотелось. Даже несмотря на достаточно фамильярное поведение. «Обычные» клановцы хотя бы понятны. А от этого чего ожидать — так с ходу и не предположишь.

— Лучше почитай! — негромко потребовал парень, скидывая с плеча плоский рюкзак.

Уже через две секунды под лучи солнышка была извлечена обычная тонкая папка под формат А4.

Мышкина ерепениться не стала. Не та ситуация. А потому просто приняла папку и, раскрыв ее, вчиталась в первые строки текста.

Волконский с интересом наблюдал за журналисткой. Чтобы заметно побледнеть ей хватило десяти секунд. Через полминуты девица ощутимо позеленела.

— Что это?.. — вырвались хриплые слова из мигом пересохшего горла.

А ведь Саша пробежала взглядом лишь первую страницу.

— А это, милая моя, — Павел неожиданно оказался совсем-совсем близко. — Тот материал, что выдаст Рина Воробейчик уже… Ну, сегодня вряд ли. Значит, завтра. По всем доступным ей каналам.

Александра резко выдохнула.

— Нет, — коротко бросила она.

С ее точки зрения, при таком раскладе действительно проще сдохнуть самой.

— Да как нет-то, если да? — ласково шепнул на ухо журналистке Волконский.

Та откровенно сжалась, будто из опасения, что следом за предложением, прилетит удар. Аж глазки зажмурила и… Естественно, не дождалась.

— А что не так-то? — с живым интересом уточнил молодой человек.

Девушка, «прихлопнув» ресничками, уставилась на клановца. А тот, казалось, действительно не понимал, что с такими силами лучше не играть.

— Павел Анатольевич, — голос Александры едва заметно дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Я… делала глупости в своей жизни…

— Это я вижу, — хмыкнул юноша. — Иначе ты бы не оказалась в нынешнем положении!

— … Но связываться с канцелярией… это за гранью добра и зла! — последние слова журналистка практически выкрикнула.

— Тише, тише, — еще шире ухмыльнулся клановец. — Это почему?

Тут уже не нашлось что сказать и самой «борзописатильнице». В кругах ратующей за свободу братии ходили действительно ужасные слухи о страшных «псах императора», которые способны… да вообще на все!

— Они же меня запытают потом! — выдохнула Мышкина. — Буквально!

— А, это да… — вынужден был согласиться Павел, припомнив собственную беседу с Долгоруким-младшим. — Эти могут…

Глаза девушки удивленно распахнулись. Она была хороша в своем деле, а потому прекрасно видела, что собеседнику данная тема очень даже откликается… воспоминаниями о личном опыте.

— Но ты-то тут при чем? — закончил свою мысль клановец.

— Гнать дезу про канцелярию…

— Почему дезу? — поинтересовался молодой человек. — Высочайшее дозволение на «сближение Юсуповых и Волконских» действительно дано.

И о нем знали. В узких кругах. Да и то, на уровне слухов. А вот парню нужно было, чтобы никаких разночтений в наличии дозволения и его ТОЧНОЙ формулировке не осталось ни у кого.

Мышкина вздохнула. «Ну и как этому твердолобому объяснить, что подобных сенсаций я попросту не переживу!» — мелькнула молниеносная мысль.

— Канцелярия — вовсе не та организация, чьи решения стоит предавать огласке без ее на то разрешения, — мягко и где-то даже по слогам — как частенько говорят добрые и понимающие психиатры со своими пациентами — попыталась достучаться до сознания клановца девушка. — И, тем более, когда речь идет о личном аппарате императора.

Павел слушал внимательно. Местами даже кивал. Однако стоило только девушке закончить мысль, как тут же спросил:

— Где и когда сможешь вот это опубликовать?

— Ты меня совсем не слушаешь⁈ — взвизгнула Мышкина в отчаянии.

— Аккуратнее, бродяга! — бросил шагающий мимо работяга с усталой усмешкой. — А то ведь кто другой «слушать» будет!

Саша вновь зажмурилась. Этого же не может быть, чтобы прохожий советы Волконскому запросто раздавал!

— Учту! — вернул в реальность журналистку насмешливый ответ клановца. — Спасибо!

Несколько секунд молодые люди смотрели друг на друга.

— Итак, как я сказал, — продолжил Павел. — Ты это опубликуешь. Осталось решить в каком виде и где. Как можешь заметить, часть формулировок обведены красным маркером. Их менять категорически запрещено! Остальное на твое усмотрение.

«На хер!» — решила мысленно милая воспитанная девушка, вновь закрывая глаза. Ей так хотелось верить, что этот нехитрый способ позволит избавиться от собеседника.

— Слушай, мышка-нарушка, — чуть укоризненно покачал головой молодой человек, вновь вернула Мышкину в жестокую реальность. — Кое-кто совсем недавно заявил, что готов на все.

— Может, все-таки оргия? — с надеждой в голосе протянула журналистка.

Волконский не отказал себе в удовольствии окинуть взглядом фигурку девушки. Однако от «сделки» отказался:

— Даже знать не хочу, что именно ты имеешь в виду под этим определением, — констатировал он, на секунду задумавшись, однако тут же встрепенулся. — Так к делам нашим скорбным. Ты. Это. Сделаешь.

Мышкиной было страшно. Очень.

— Можешь успокоиться, выбора у тебя все равно нет, — как само собой разумеющееся констатировал клановец.

— Успокоил…

— Я рад, — предпочел не заметить сарказма собеседник. — Так вот, спешу напомнить, что Воробейчик уже настолько заигралась, что ее найдут. И призовут к ответу. Это не обсуждается. Вопрос времени. И одно дело, когда под маской Рины вскроется всего лишь некая Саша Мышкина, и совсем другое, если это окажется человек Волконских, да еще и со связями в канцелярии.

— И как же они поймут, что у меня связи в канцелярии? — фыркнула скандальная журналистка, лишь бы хоть что-то сказать.

— Очень просто, — пожал плечами равнодушно парень. — Ты эту статью переживешь. И те площадки, на которых ты ее опубликуешь, не вспыхнут в ночи. Поверь, для очень многих это будет совершенно однозначным аргументом.

— Она что, бессмертная? — ошарашенно прошептала Юсупова, уставившись в экран своего комма.