«Вот ведь, а!» — покачал головой мужчина, неожиданно вспомнив, КТО именно выбирал цель для испытаний.

— Это ж сколько он вчера выпил⁈ — негромко поинтересовался «гордый отец».

Его все сразу поняли правильно.

— Пятьдесят грамм до бани и примерно столько же после, — хмыкнул воевода. — Иначе я бы ему сегодня за руль сесть не позволил!

Анатолий Георгиевич чуть скептически приподнял бровь и обернулся к тому месту, где совсем недавно стояло довольно монументальное каменное строение, лишь из скромности названное «беседкой». Мысленно мужчина решил, что Слуги поместья заслужили премию. За ночь растащить обломки и практически ликвидировать последствия «эксперимента»… это достойно уважения.

— То есть, был трезв… — задумчиво констатировал мужчина, которого теперь больше всего интересовал вопрос, откуда посреди его сада взялось выплавленное «пятно»… вместо ледовой композиции, с ныне покрытой ледяной коркой краями.

Сын же вместе с сестрой уехали с утра пораньше. Возможно, именно затем, чтобы не отвечать на этот вопрос. Однако… теперь рассмеялся уже казначей. Воевода же, прекрасно понимая, что именно беспокоит двоюродного брата, тут же объяснил.

— Под утро кончился коньяк, — напомнил Валерыч. — А у твоего сына неподалеку глайдер с десантом болтался…

Заместитель Главы только головой покачал, поймав себя на том, что уже не слишком-то и удивился тому, что у Павла неподалеку на подхвате мобильная группа спецов была. А вот скульптуры было жалко…

— Привод на посадку давал ты! — чуть мстительно сообщил Игорь Георгиевич, но тут же поморщился и вновь уткнулся лицом в документы.

Разгребать последствия вчерашних переговоров предстояло еще очень долго.

— Злой ты стал, — констатировала сестренка.

— И неженственный, — согласился Павел, с восторгом отдаваясь процессу управления тяговитым «Крауном».

Водить авто по заснеженным «тропкам» необъятной империи ему еще не доводилось. Ощущения были довольно интересными. Пару раз, поддавшись легкому хулиганскому куражу, Волконский позволил себе, по выражению Кроля, «дать угла». Ничуть не испугавшаяся Света лишь глянула на расшалившегося водителя сурово, но и только. Тем более, ей и самой было весело.

— Как думаешь, скоро они сообразят? — поинтересовалась девушка.

Молодой человек перевел взгляд на правое запястье, где предпочитал носить механические часы.

— Думаю, скоро, — ухмыльнулся он широко. — Если не уже!

— Не слишком жестко?

Это замечание было даже не вопросом. Скорее, размышлением вслух. И уж тем более Светлана не собиралась оспаривать решения Павла. Просто… как бы не слишком уже? Или еще пока нет?

— Ты видела предложение Игоря Георгиевича? — спокойно поинтересовался клановец.

Он бы понял, если бы документ оказался просто «прижимистым». С этим хотя бы можно было работать. Так нет же, предложение Главы было напрочь оторвано от реалий.

— Мне кажется, это была… шутка, — слегка неуверенно констатировала аналитик класса «Сигма».

Ее брат чуть руль от неожиданности не выпустил.

— Прости, что ты сказала? — негромко попросил развернуть мысль он.

— Слишком уж несуразные условия нам предложили, — объяснила девушка. — И это в присутствии Елизара Петровича, Валерыча и отца! Очень уж велико несоответствие с реальным положением дел.

Молодой человек задумался. Темная колея среди белых заснеженных просторов действовала на него успокаивающе.

— Зачем? — наконец уточнил он.

— Возможно, с целью смягчить нашу переговорную позицию, — предположила клановка, наслаждаясь звучанием скрипки, исполняющей написанную почти восемьсот лет назад Антонио Вивальди композицию.

Аудиосистема в автомобиле была просто великолепной.

— А почему ты мне раньше не сказала? — задумался Павел.

— Ну… интересно же!

Клановец только плечами пожал. В папке на заднем сидении авто лежал подписанный Главой договор. Вот ОН действительно послужит рычагом давления… для «смягчения переговорной позиции»!

— ЧТО ЭТО?!! — схватился за голову Игорь Георгиевич, дойдя, наконец, до последней страницы.

На ней крупным шрифтом было написано послание от «виновника торжества»:

Дорогие родичи, надеюсь, в следующий раз предложение будет более интересным, и я не вспомню о том, что у меня есть мой экземпляр ЭТОГО договора.

С уважением, Волконский П. А.

p.s. Да, несколько бутылок коньяка я спрятал в предбаннике.

Секунд пятнадцать трое мужчин вчитывались в строки, после чего Валерыч пожал плечами, и потопал в сторону бани. По счастью, накануне он умудрился убедить второго человека в клане, что на беседке «Пламя» можно испытать никак не хуже.

— Но ПРАВО ПЕРВОЙ НОЧИ! — выдохнул Глава с некоторым облегчением. — Как это вообще ему в голову пришло⁈

Казначей покачал головой.

— Тебе что-то известно, Елизар Петрович? — поинтересовался Председатель Правления.

— Ей, — коротко хмыкнул тот. — Этот пункт внесла Светлана Анатольевна…

Отец «бунтарей» схватился за голову от уровня шуточек, что способны откалывать целых ДВОЕ из числа его детей.

— … Возможно, Павел Анатольевич о нем даже не осведомлен!

— Я знаю, дорогой!

Павел застыл, словно дикий зверь, неожиданно пойманный лучом мощного прожектора.

— Уверена, что магофизика будет не самым легким испытанием, но…

Юсупова продолжала щебетать, словно бы и не замечая, как окаменело тело под ее пальчиками.

Негромкий хмык сестренки вернул молодого человека в реальность.

— Что. Ты. Делаешь.

Голос клановца звучал как-то глухо. Однако вполне солидно. Во всяком случае, «уралочка» отстранилась с видом «а че такова-то⁈» и чуть удивленно уставилась на спутника.

Впрочем, на него было направлено множество взглядов собравшихся в главном зале одноклассников. В курсе предстоящей свадьбы были все. Особенно после выхода высочайшего дозволения на «сближение Юсуповых и Волконских». За казенной формулировкой скрывался факт, что император не против, если кланы скрепят свои отношения еще одной родственной связью.

— Взяла тебя за руку, — чуть удивленно «прихлопнула» ресничками Виктория, совершенно неожиданно для себя почувствовав подушечками пальцев напряжение своего спутника.

Она немного лукавила. Девушка не только вцепилась в руку «жениха», но и прижалась к нему всем телом.

— Кошкиной своей ты и не такое позволяешь, — с легким раздражением бросила Вика, разжав пальцы.

Светлана с негромким хмыком отступила на шаг и окинула «пленницу» квартиры Фила изучающим взглядом. Все присутствующие понимали разницу в положении Кошкиной и Юсуповой. Да, открытое проявление чувств между Павлом и Еленой было… несколько экстравагантно. Однако, в целом, воспринималось спокойно. А вот во взаимоотношениях с «уралочкой», особенно под софитами СМИ и с учетом вышедшего дозволения, был важен каждый жест и каждый вздох. И все это считывалось окружающими. Делались выводы.

— Я ей еще и… — негромко начал молодой человек и, еще чуть понизив тон, чтобы сестренка не услышала, перечислил пару физиологических подробностей, не слишком задумываясь об их достоверности (впрочем, сильно против истины он не погрешил!). — … позволяю. Но при чём здесь ты?

Судя по вильнувшему взгляду Светланы и чуть заалевшим щечкам, плохим слухом она не страдала. Или просто догадалась по обрывкам долетевших до чуть покрасневших ушек звуков, что именно имеет в виду брат. Уралочка же просто распахнула глазки и застыла.

— Я. Твоя. Жена.

Павел вздохнул и прикрыл глаза. Ненадолго. На каких-то пару секунд. Но ему этого времени хватило, чтобы взять себя в руки.

Ведь нормально же все было! В «узилище», как в шутку прозвал Волконский квартиру Фила, девушка вела себя… вполне приемлемо. И даже не огрызалась в сторону Лены, а Катерине хоть и обещала избавиться от нее при первой возможности, но все же не упускала шанса прикоснуться к ее кулинарному искусству… в общем, все было довольно мирно.