– Что же, я бы перефразировал это так «мусульманская культура» вместо «религия», поскольку существует множество мусульман, которые не знают, что написано в Коране, и которые не посещают мечетей. Но они испытывают сильное влияние на культурном уровне. И здесь мы видим, что особенно гнев наиболее приемлем в мусульманской культуре. Один пример: в западной культуре, а также в других немусульманских культурах, таких, как в Азии, Вы рассматриваете агрессию и внезапные вспышки гнева как нечто, о чём Вы позже сожалеете, что-то, чего Вы стыдитесь. И полностью наоборот — в мусульманской культуре. Если кто-то задевает Вашу честь — которую я как психолог назвал бы «самоуверенностью» — от Вас просто ожидают, что Вы проявите агрессию и, зачастую, вербальную или физическую месть. Таким образом, агрессия понижает ваш статус в Вашей культуре, но повышает статус в культуре мусульманской.
Существует другая, более глубокая причина для широко распространённого асоциального поведения в мусульманских сообществах и их отвращения к интеграции, а именно: очень сильная идентификация мусульман с принадлежностью к мусульманской культуре.
Моё первое знакомство с мусульманской культурой было встречей с культурой чрезвычайно сильной и очень гордой. Это определённо то, что может обеспечить выживание древней культуры во времена перемен, ислам и мусульманская культура — отличный тому пример. Сильная и гордая культура, к сожалению, также создаёт своих членов, практически неспособных адаптироваться к другим ценностям. В Германии только 12% из 3,5 млн. мусульман видят себя больше немцами, чем мусульманами, во Франции и Дании — это всего лишь 14%. Исследования в Дании также показывают, что 50% из 1-ого и 2-ого поколения иммигрантов настроены против свободы слова, и 11% хотели бы заменить датскую конституцию законом шариата. Конечно, эти цифры устрашающи, но особенно беспокоит факт, что нет разницы во мнениях по указанным вопросам среди мусульман, которые родились и выросли в мусульманских странах, и мнении тех детей, которые родились и выросли в датском обществе. Когда речь идёт об идентификации среди мусульман, национальность вообще не берётся в расчёт в сравнении с культурой и религией. В результате в мусульманских гетто по всему Копенгагену и других главных городах Европы растёт мощная оппозиция по отношению к западной культуре и ценностям.
– Как Вы уже обозначили, у многих мусульман имеется сильная связь со своей религиозной идентичностью. Следующий миф, развенчанный в Вашей книге, касается доли экстремистов и фундаменталистов среди мусульман. Часто предполагают, что эта доля относительно мала. Каков Ваш опыт?
– Люди надеются, что большинство мусульман современны и принимают западные ценности. Мой опыт другой, и это было доказано статистикой в Европе, которую я только что привёл. В феврале 2008 года у нас были мятежи со смертельными последствиями, устроенные молодыми мусульманами в Дании.
Эти мятежи были частично реакцией на то, что датская полиция серьёзно сосредоточилась на резко растущих показателях преступности в мусульманских районах. Другой причиной послужила перепечатка карикатур на Мухаммеда во всех датских газетах. Эта перепечатка была актом солидарности с карикатуристом Куртом Вестергардом, жизнь которого была и остаётся под сильной угрозой.
В этих мятежах мы увидели мусульман, не практикующих ислам в своей повседневной жизни, восставших за свою культуру и религию очень агрессивным образом. Копенгаген дымился целую неделю, пока полыхали сотни пожаров. Полицию и пожарных, пытавшихся остудить ситуацию, также атаковали. Многие из мятежников оказались в тюрьме, в которой я работал, поэтому у меня была возможность поговорить с ними. Почти все они были мусульманами, и все они заявили, что их действия — разжигание костров, атаки полицейских и т.д. — были правосудием по отношению к датскому обществу, которое принуждением к интеграции и перепечаткой карикатур на Мухаммеда доказало свою расистскую природу и враждебность к исламу и мусульманской культуре. Небольшое количество датчан среди бунтарей совершенно отличались. В их объяснении своих действий преобладали поиск приключений и кураж.
– Четвёртый миф гласит, что бедность становится причиной плохой социальной ситуации. В Вашей книге Вы говорите, что на самом деле всё наоборот.
– Вы может сформулировать этот важный вопрос таким образом: сталкиваются ли люди с социальными проблемами потому, что они бедные, или они становятся бедными потому, что они создают социальные проблемы? Мой опыт таков, что очень слабая сосредоточенность на поддержке своих детей в школе и на собственном образовании, а также недостаток мотивации в построении профессиональной карьеры — это ключевой фактор для бедности, которую переживают мусульмане как в Дании, так и в мусульманских странах. В довершение этого каждый четвёртый молодой мусульманин зарегистрирован как преступник. Слабые навыки чтения, сильная антипатия по отношению к властям и отметка о криминальном прошлом делает для Вас поиск высокооплачиваемой работы сложной задачей. Асоциальное поведение делает Вас бедным. А не наоборот.
– Каков вывод вашего исследования? Возможна ли интеграция людей мусульманского происхождения в западные общества?
– Я бы сказал, что на оптимистах, полагающих, что интеграция возможна, лежит очень большая ответственность. Есть большой риск того, что они продают нам надежду, мечту, которая не находит опоры в реальности. Это означает, что они будут теми, кто ответственен за то, что Европа отворачивается от проблемы и не обращает на неё внимания, пока ещё не слишком поздно.
Просто не существует исследований в Европе, которые подтверждали бы этот оптимистический взгляд. И наоборот, все исследования, которые у нас есть по интеграции мусульман в западные общества, показывают, что мы идём в неверном направлении. Конечно, есть исключения, но интеграция основной части мусульман до необходимого уровня невозможна. Талантливые и увлечённые люди работают над этой проблемой по всей Европе, и они потратили миллиарды евро на этот проект, но проблема всё растёт.
– Но что же нам делать с мусульманами, которые уже живут в Европе?
– Я вижу две возможности. Во-первых, нам нужно немедленно прекратить иммиграцию людей из мусульманских стран в Европу до тех пор, пока мы не найдём подтверждение тому, что интеграция мусульман возможна.
Во-вторых, нам нужно помочь тем мусульманам, которые не хотят или не способны интегрироваться в наши западные общества, построить новую и наполненную смыслом жизнь в обществе, которое понимают они, и которое понимает их. Это означает оказать им помощь в том, чтобы начать новую жизнь в мусульманской стране. На самом деле у нас есть экономические средства для осуществления этого. Как я указывал раньше, Национальный Банк Дании подсчитал, что каждый иммигрант из мусульманских стран стоит нам в среднем 300 000 евро. С такими деньгами мы могли бы помочь этим людям жить счастливо в мусульманской стране без обязанности интегрироваться в общество, которое они не понимают и поэтому не могут принять. Иметь достаточно денег, чтобы поддержать семью, и жить в стране, культура которой даёт человеку чувство, что он дома — должно быть большим шагом вперёд в улучшении качества их жизни. И нам нужно помочь им добиться этого. Это принесёт пользу не только отдельному мусульманину, но и европейским обществам. Мусульмане, эмигрирующие из Европы в мусульманские страны, будут выступать в качестве послов из более свободных и демократических обществ: посредством их опыта жизни в демократических странах с реальными правами человека и их знания социальных систем в Европе, они привезут с собой множество очень важных идей и ценностей. Таким образом, они смогут делать то, о чём они так сильно мечтают — помогать своим мусульманским братьям и сёстрам у себя на родине, изменяя условия бедности, от которых они в своё время уезжали.
