— Я, девочка, задал тебе вопрос и мне не нужны вопросы в ответ.

— У моего сына нет отца. Такой ответ вас устроит? — с вызовом бросила Тис.

Неожиданно старый араб громко рассмеялся:

— Мне даже не нужен ответ, дерзкая. Достаточно посмотреть на твоего сына, чтобы понять чей он и кто его отец.

— Он мой и только мой.

Тис в негодовании поджала губы, бросив на араба испепеляющий взгляд. Но тот откровенно проигнорировал его, словно это был взгляд безобидного котёнка.

— В вашем роду что-нибудь хранится от твоего прадеда Ибрагима? — как ни в чём не бывало, невозмутимо продолжил старик.

— Что вы ко мне пристали с Ибрагимом? Какое вам дело до моего прадеда? Могу вас уверить, что мой прадед был достойным гражданином и хорошим человеком. А уж если вам так интересно, — Тис завелась не на шутку, — то у меня есть его орден святой Анны, которым, как я уже говорила, он был награждён за доблесть, а ещё у меня есть его шапка — феска. Эту шапку, как рассказывала мне бабушка, Ибрагиму подарил отец. В ней же он унизил Ибрагима. Ибрагим никогда не расставался с ней. В ней Ибрагим приехал в Россию и в ней же он был на своей свадьбе. Берёг её, считая, что она связывает его с далёкой родиной и с семьёй. Просил детей сохранить её, говорил, что его родственники хоть через тысячу лет если увидят её, то обязательно узнают. На этом всё, больше мне рассказывать нечего. Я удовлетворила ваше любопытство, господин?

Теперь к Тис вернулось спокойствие, её взгляд стал холодным и пристальным.

— Покажи. Покажи мне феску Ибрагима, — снова вцепился в неё араб.

«Да что он никак не уймётся?», — подумала Тис и вздохнула.

— Вы так расспрашиваете меня. Никак решили, что Ибрагим ваш родственник? Хочу напомнить, что это всё было больше, чем два столетия назад.

Видя, что старик не собирается уступать, Тис передала Тамирлана господину Мансуру, достала телефон и, пролистав фотографии, вывела на большой экран, изображение. Простая высокая круглая чёрная шапка, обычная для востока, с бордовой свисающей кисточкой. На второй фотографии, которую вывела Тис, шапка была показана изнутри. По внутреннему краю по широкой плетённой шёлковыми нитями тесьме шла замысловатая арабская вязь: «Там где честь и достоинство великого рода переплетаются с мужеством и благородством, рождаются те, кто хранит и преумножает его славу в веках».

Сейчас в зале не просто висела оглушающая тишина, было ощущение, что все замерли и не дышали. С удивлением Тис обвела взглядом мужчин и, остановившись на своём компаньоне, пожала плечами, но тот тоже выглядел ошеломлённым. Сын, внимательно разглядывал присутствующих, неожиданно указав пальцем на старого араба, который всё это время докапывался до Тис, громко заявил:

— Деда.

Тис быстро накрыла его ручку своей рукой, поднеся к губам, поцеловала.

— Нет, это не деда. Чужой дядя.

Старый араб поднялся и подошёл к ним. Он оказался достаточно крепким и высоким. Протянув руки к ребёнку, совсем другим бархатным голосом, может быть, чтобы не напугать, попросил:

— Дай мне его. Хочу подержать на руках потомка твоего прадеда Ибрагима.

Попятившись назад, Тис крепче прижала к груди Тамирлана.

— Не бойся. Твоему сыну никто не причинит вреда. Я тот, кому ты можешь верить и я обеспечу вам защиту.

Лицо старика странным образом изменилось. Тис могла поклясться, что видела в его глазах восхищение.

Мансур, стоя за спиной Тис, чуть касаясь кончиками пальцев, придержал её за плечи, не позволяя отойти ещё дальше. Взглядом, когда Тис обернулась, он дал понять, что просьбу стоит выполнить. Тис недовольно снова поджала губы, но всё же вернулась к арабу и протянула ребёнка. Бережно взяв малыша, араб долго внимательно смотрел на него, облегчённо выдохнув, прижал к себе и улыбнулся. Как ни странно, но Тамирлан молчал, только с интересом водил ладошкой по белому одеянию араба. Тис смотрела на это непонятное для неё действо и терпеливо ждала объяснений. Но никто и не подумал ей что-либо объяснять. Через несколько минут, араб молча вернул ей ребёнка и решительным шагом вышел из зала в сопровождении своей свиты. Всё присутствующие, тихо переговариваясь, начали покидать зал вслед за ним.

— Зашибись. Господин Мансур, и что это было? Что за спектакль? Кто этот араб?

— Прости, Тис, но я мало знаю. Это высшие круги власти. Могу ещё раз подтвердить, что этот араб очень могущественен и с ним не стоит пререкаться. Хорошо, что он просто ушёл, пообещав тебе и Тамирлану защиту. Надеюсь, его интерес к тебе на этом закончится, скорее всего внимание привлёк твой рассказ о далёком предке. Ты удовлетворила его любопытство, теперь можно успокоиться.

— Ладно. Всё. Выдохнули и забыли, — согласилась с компаньоном Тис.

Она даже не могла представить в каком состоянии вышел из зала Амирхан. Шейх, которого он сопровождал, только развёл руками:

— Кто бы мог подумать. Эта русская девчонка потомок старинного рода.

Жизнь вошла в свою обычную колею. Единственное, что беспокоило и напрягало Тис, это странное чувство чужого присутствия рядом. Уж кто-кто, а она прекрасно чувствовала слежку. Глаза словно случайно, но раз за разом сталкивались с чужим внимательным взглядом. Но обсудив это с Мансуром, они решили, что лучше не выяснять кто за этим стоит и Тис решила спустить всё на тормозах, тем более что скоро собиралась уезжать домой. В конце концов она подозревала Амирхана, который и раньше приставлял е ней охранников.

Встревоженный Азамат приехал в офис. Амирхан, как и все последние дни, был не в настроении, чтобы встречаться с отцом. Он всё время думал о Тис и своём сыне. Понимал, что женат и в такой ситуации вымолить у Тис прощение безнадёжная затея. Знал, что девушка никогда не согласиться стать второй женой и не простит. Искал выход из ситуации, но никак его не находил, всё сильнее и сильнее ощущая себя в жёстком капкане.

— Отец, ты знаешь, что в это время много дел. Пожалуйста, давай побыстрее излагай зачем приехал.

— Проблема, как ты заметил, всего одна. Нас пригласил в свою резиденцию Зафар аль Шадид. Ты понимаешь, что за таким приглашением что-то стоит. Как я выясни он пригласил не только нас, но твою жену и её отца.

— Для меня это не новость. Ты прекрасно знаешь, что от такого приглашения отказаться невозможно. Пригласил, значит поедем. Но не понимаю, что ты так разволновался?

— Завидую твоему спокойствию, сын. Это явно не простой визит вежливости.

Амирхан начал выходить из себя, совершенно не разделяя волнения отца. Странно, но он неожиданно поймал себя на мысли, что его не волнует ничего если это не касается Тис.

Зайдя в большой зал для приёма гостей в резиденции Зафара аль Шадида Амирхан сухо поздоровался со своим тестем. Отец, сидевший рядом с ним, кинул на сына недовольный взгляд. Жена подбежала, пытаясь выразить своё почтение и уважение, но мужчина брезгливо поморщился и отвернулся. Когда в зал вошёл Зафар аль Шадид, он с довольным видом пригласил всех собравшихся сесть за большой круглый стол. Но когда все расселись, старый араб не торопился начинать беседу, он невозмутимо молча сидел, внимательно разглядывая гостей. А гости явно нервничали под его пристальным взглядом. Старик усмехнулся:

— Ещё немного подождём, до назначенного времени есть три минуты.

Не успел он договорить, как дверь открылась и в зал вошла Тис. Увидев собравшихся, она бросила холодный взгляд на Амирхана и вопросительно посмотрела на Зафара аль Шадида.

— Проходи, Таисия. Мы ждали только тебя.

Спокойно, словно для неё это самый обычный визит, Тис села на стул, который для неё услужливо отодвинул один из помощников араба. Она сразу отметила, что слуг в зале не было. «Интересно, что задумал этот старый хитрец?», — подумала, узнав в хозяине того самого араба, который так упорно выспрашивал её про Ибрагима. Решив не привлекать к себе внимания, Тис, как и велел этикет, опустила глаза и с удовольствием разглядывала на лакированной поверхности стола отражения физиономий всех собравшихся. Лишь один раз она встретилась с отражением лукавых глаз Зафара аль Шадида и невольно улыбнулась в ответ. Сама не понимая почему, она не испытывала страха перед этим опасным человеком, перед которым многие ходили не цыпочках и старались громко не дышать.