Он спал в одних трусах. «По крайней мере не голый», — мелькнула мысль. Тис удивлённо посмотрела на его спину, когда он направился к дверям, за которыми, как вскоре поняла, был гардероб. «Мужик явно силён физически и хитёр. Такого просто так не обыграешь. Интересно, каким спортом занимается, чтобы быть в такой форме?». Оценивая обстановку, покрутилась по сторонам. Как-то нужно было выкручиваться из ситуации. «Если уговорить отпустить не удастся, то нужно продумать, как отсюда сбежать без его разрешения».

Словно прочитав её мысли, араб, накинув чёрный с россыпью вышитых золотых вензелей халат, обернулся и жёстко продолжил, озвучивая свои требования:

— Выбирай, что тебе больше нравится: останешься в моём доме пленницей или гостьей? Решил оставить этот выбор за тобой.

— А по-другому никак?

— Никак.

— Если гостьей, то сколько я должна здесь пробыть?

— Мне нравится твой вопрос, значит умеешь мыслить разумно. Давай договоримся на месяц. Погостишь у меня месяц, а после я тебя отпущу.

Амирхан, не собираясь отпускать пленницу, решил слукавить, обещая призрачную свободу.

— Я буду гостьей или подразумевается что-то ещё?

Амирхан вскинул бровь и рассмеялся:

— Что-то ещё. Ты явно не глупа. Как ты заметила всё это время мы спали в одной постели. Это обстоятельство останется неизменным, но ты добровольно станешь моей женщиной.

— Зачем вам это? Вы богатый человек, неужели для вас сложно найти женщину, которая бы удовлетворяла ваши мужские потребности? В вашем возрасте вы наверняка уже женаты. Что жена не даёт? Возьмите вторую. У вас же это в порядке вещей.

— Не советую мне указывать. К твоему сведению — я не женат и жена мне не нужна, — ноздри араба раздувались, как у быка во время корриды. — Не будем ходить вокруг да около. Скажу сразу и честно: я не хочу никакую женщину, потому что хочу тебя. Слышишь? Хочу с того момента как увидел. И ты должна быть благодарна, что ни к чему не принуждаю и за всё это время не взял силой.

Немного помолчав, добавил:

— Пока.

Сморщив носик, Тис нахмурилась:

— Ну да, ну да. Любовь с первого взгляда? Не поздновато ли для ваших лет?

— Не дерзи. Я не пацан, как ты заметила. Но не стоит представлять меня стариком. Мне всего тридцать шесть и уж поверь, в постели любовникам твоего возраста ой как далеко до меня. Им не дотянуться ни размерами, ни темпераментом. Так что удовольствие я тебе гарантирую.

— Да вы и вправду для меня старик, — ехидно заявила Тис и демонстративно упала на подушки. — Ничего у вас самомнение. Если вы такой мачо, как говорите, то почему сидите здесь и сторожите меня или всё же из-за преклонных лет никто не даёт? Да, я слышала, в вашей стране либо воспользуйся проституткой, либо женись, а тут я под руку подвернулась. Вроде не проститутка и жениться не обязательно. Достаточно пригласить в гости. Круто.

— Ты, как я погляжу, совсем забылась, — зарычал араб. — Осмелела, что позволяешь такое говорить. Сколько мне лет тебя не должно беспокоить. Твоё дело доставлять мне удовольствие, быть ласковой и покорной. Не дерзить и не злить, хочу напомнить, что я твой господин.

Видя, что всё же задела хозяина этого дома, девушка наигранно вздохнула:

— Да, да, да. Восточный менталитет во всей красе. Лучше вернёмся к конструктивному разговору. Выбор, как понимаю, у меня не велик. Значит исходя из озвученных условий, придётся быть гостьей. На постель, правда, не советую рассчитывать.

— Почему? — араб вопросительно приподнял одну бровь, продолжая разглядывать Тис, он бы никогда не признался, но в душе он наслаждался её смелостью, с которой она торговалась и ним. Он любил восточный базар и торг был скорее всего в его крови с рождения. Сейчас он доставлял ему истинное наслаждение, даруя предвкушение будущей победы.

— Как говорят, пора бы вам и о душе подумать, а то мало ли что может случиться, к чему такие нагрузки. Сердце надо беречь. А знаете, я могу вам и без секса скрасить досуг. Я много сказок знаю. Хотите, буду вашей Шахерезадой? Вы конечно не падишах, но всё же настоящий араб.

Тис смущённо поцарапала ноготком цветок на одеяле, глянула из-под лобья на разозлённого мужика и осталась довольна произведённым её словами эффектом.

— Вот видите, вы уже себя плохо контролируете, злитесь без причины. Старость она незаметно подкрадывается.

Поняв, что девчонка на самом деле так незаметно, но всё же вывела его из себя, доведя до точки взрыва. Амирхан огромным усилием воли подавил закипающую внутри ярость и равнодушным тоном продолжил:

— И Шахерезадой будешь. Об этом поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас меня беспокоит другое. Мне скоро нужно будет уехать, но вот оставить тебя просто так я не могу. Ты хорошо обученный солдат и к тому же не простой солдат, от тебя можно ожидать чего угодно. Твой организм очень быстро восстанавливается, но я не могу полностью оценить твоих возможностей. Поэтому привыкай.

Тис пыталась понять к чему клонит араб. Когда увидела в его руках наручники, обречённо вздохнула: «Всё усложняется. Как же выбраться из этой западни?» Вслух же, пока Амирхан приковывал её к кровати, заметила:

— Говорили, что буду гостьей, а сами посадили на цепь, как собаку. Ничего не скажешь, гостеприимный хозяин.

— Прости. Мне этого очень не хочется делать, но я должен быть уверен, что мой дом и мои люди не пострадают от того, что моя гостья решит сбежать и всё здесь разнесёт. Ты необычная девушка, поэтому придётся смириться. Кроме этой предосторожности, рядом с комнатой я оставляю двух охранников, так что предлагаю вначале хорошо подумать, прежде чем пытаться бежать.

— Значит я всё же пленница. Вас не учили, что врать не хорошо? Будете держать на цепи и насиловать?

Амирхан бросил высокомерный взгляд на девушку и быстро вышел из спальни.

Принесли завтрак. Запах сводил с ума. Тис решила, что вредничать сейчас ни к чему и, не смотря на скованные руки, с удовольствием поела. Ей нужны были силы, и предстояло самой придумывать, как вырваться из плена. Она умела внимательно слушать, а за одно и считывать эмоции людей, поэтому не рассчитывала, что её отпустят, как пообещал араб. Её хорошо научили понимать людей без слов, а то, что обещания были лживы, не сомневалась ни на мгновенье.

С этого дня Тис всё время лежала на кровати в наручниках, от которых к изголовью тянулась тонкая цепь, которая позволяла, лёжа или сидя на кровати, опускать руки вниз. Лишь для прогулок по комнате, Амирхан отстёгивал цепь, при этом усиливал охрану и разрешал надевать простое похожее на мешок платье. Видел, что девчонка не смерилась со своей участью. Не смотря на мнимое спокойствие и равнодушный вид, ощущал, что это только внешне, внутри же у пленницы бушевал ураган. Он периодически ловил на себе её яростный взгляд, поэтому, не собираясь её отпускать, араб предусмотрел всё, чтобы не позволить ей сбежать.

Те дни, когда Амирхану пришлось уехать, время тянулось так, что казалось резиновыми. Не с кем было ни поговорить, ни поругаться, ни подерзить. На Тис пока сидела одна нет-нет да накатывала необъяснимая тоска, откуда-то появились мысли о безысходности. Вначале старая Фирюза, когда Амирхан вернулся, начала выговаривать хозяину и заступаться за девчонку, потом и сам Амирхан заметил изменения. Видя, что Тис замыкается и перестаёт идти на контакт, не обращает внимание на происходящие вокруг, и очень мало ест, всё же принял решение.

— Тис, я освобожу тебя.

— Освободишь? — встрепенулась девушка и с надеждой посмотрела на Амирхана.

— Не в том смысле. Сниму наручники, но ты должна пообещать, что не причинишь никому вреда и не сбежишь.

— А-а-а-а-а, перестанешь держать меня на цепи, как собаку? Хочешь сделать из меня добровольную узницу? — девушка снисходительно улыбнулась. — Не получится.

— Я понял уже, что ты не смиришься, но давай ещё раз попробуем договориться. Я пообещаю, что обязательно отпущу тебя, а ты с этого дня станешь моей гостьей.