— Продолжай.

— Он вызвал нас обеих и сказал, что русской девчонке не место рядом с тобой. Сказал, что ты сам приказал пока будешь в отъезде, потихоньку избавиться от неё, потому что она не хочет покидать твой дом по доброй воле. Всё должно было выглядеть так, что она сама сбежала. Не погоняй меня, Амирхан.

Фирюза начала целовать его ноги, прося о милости. С брезгливой гримасой Амирхан отошёл. Он долго молчал, глядя в окно на свой красивый сад, которым всегда восхищалась Тис. Ещё сильнее почувствовал горечь, которая подкатила к горлу:

— В своём доме я оказывается пригрел врагов, которые претворились помощниками и друзьями.

— Убирайся с моих глаз. Позже я решу, что с тобой делать, а пока следи за порядком, но не вздумай попадаться мне на глаза.

Когда дверь за Фирюзой закрылась, Амирхан глухо застонал. Никогда он особо не пил, почитая мусульманские законы, хотя для гостей в его доме хранился элитный алкоголь. В этот раз налил полный стакан коньяка. Горло обожгло горечью, но теперь осязаемой, сильной, и это чувство на краткий миг оттенило душевную боль. За ночь, проведённую без сна, он выпил всю бутылку в надежде, что постепенно стане легче. Он так и уснул под утро за своим столом, уронив голову на руки. А утром понял, что в очередной раз ошибся. Боль от потери любимой, от расставания и от предательства самых близких людей стала ещё сильней, будто ждала, когда Амирхан расслабится, захмелев от алкоголя. Впервые в жизни его сердце разрывалось на мелкие кусочки. Приехавший к завтраку отец был в шоке, потому что его встретил пустой, притихший дом. Ему пришлось крикнуть, чтобы появилась испуганная служанка. Не поднимая головы, она тихо сказала, что Амирхан у себя в кабинете. Отец спросил, что случилось, но разговорчивая женщина, в этот раз не поднимая глаз, молча пожала плечами и незаметно исчезла, как только он отвернулся.

В кабинете стоял насыщенный запах алкоголя, на полу валялась пустая бутылка. Амирхан медленно поднял голову и посмотрел на отца красными глазами.

— Я тебя не звал, отец. Отныне без приглашения ты не можешь переступать порог моего дома. А сегодня я тебя не приглашал. Уходи, пока не приказал охране тебя вышвырнуть.

— Ты пьян, — скривился мужчина, оглядывая кабинет и сына.

— Если не уйдёшь сейчас сам, тебе поможет охрана. Ах, да, она, наверное, мне не подчиняется, ведь это ты у нас здесь вершитель судеб.

— Хорошо, понимаю, что сейчас поговорить нам не удастся. Встретимся позже. Но дам тебе совет, что не стоит ради какой-то безродной девки разрушать семью.

Амирхан поднялся с кресла и нажал кнопку охраны. Через несколько секунд начальник охраны в сопровождении ещё одного охранника вошли в кабинет.

— Покажите моему отцу, где выход.

Он с удовольствием наблюдал, как растерялся его друг, теперь уже бывший друг. Но не ожидал, что тот посмеет давать ему советы, как будто ничего не случилось.

— Амирхан, тебе надо проспаться.

— Ты решил, что я тебе мало плачу, Карим? Как же легко ты продался, ДРУГ.

Амирхан выделил слово друг и его бывший друг, с тревогой посмотрел на него.

— О каком предательстве ты говоришь? Я всегда честно выполнял свои обязанности.

— Тогда скажи мне, где моя Тис? Я доверил тебе самое дорогое, ты должен был охранять её, так что же случилось? Я так и не услышал от тебя стройной версии всего произошедшего в моё отсутствие. И ещё, как я понимаю, ты наверняка связан с тем сыскным агентством, которому я поручал собрать всю информацию об охранниках?

В кабинете повисла почти осязаемая тишина.

— Амирхан, — неуверенно начал начальник, — это было распоряжение твоего отца, господина Азамата. Он сказал, что ты попросил его об этом. Мне нужно было снять охрану и проследить, чтобы Тис забрала полиция. Твой отец ещё сказал, что в полиции ей будет безопасно, её просто вернут на родину.

— Уходи, пока я тебя не убил, — сдерживая ярость, прорычал Амирхан. — Расчёт получишь сегодня и не забудь забрать с собой своих подельников, особенно тех, кто в тот день охранял Тис. Через секунду, чтобы никого из вас не было в моём доме. Отец тебя это касается в первую очередь.

Ослушаться никто не посмел и все молча вышли. Оставшись один, Амирхан долго ходил по своему кабинету. Так и не позавтракав, он переоделся и вышел из дома, который стал его тяготить. Решив, выяснить всё до конца, позвонил своему помощнику, чтобы тот договорился о незамедлительной встрече с начальником департамента полиции. Через час в большом кабинете его уже ждал представитель власти. Они были давно знакомы, поэтому от Амирхана ничего не стали скрывать. По распоряжению начальника департамента, ему принесли папку со всеми документами по делу Тис. В ней были собраны только сухие факты. Внимательно прочитал справку из клиники, которую сам же и спонсировал, в которой было указано, что девушка обращалась в клинику и договаривалась об аборте. Амирхан долго смотрел на заявление, по которому и было вынесено решение об аресте. Три свидетеля подписали донос: Фирюза, служанка, помогающая ей, и друг Карим. «Фирюза, ты даже не нашла в себе смелости признаться мне в этом. Да друг, я не поверил своей любимой, когда она сказала о тебе. Никому бы не поверил, что ты сможешь предать, а ты смог. Украл самое дорогое, отдал Тис на растерзание шакалам, и после этого спокойно смотрел мне в глаза и делал вид, что ищешь». Амирхан прогоняя не нужные сейчас мысли, закрыл на секунду глаза, потирая виски. Он отодвинул от себя папку, но неожиданно что-то вспомнив, начал снова перелистывать документы. Не найдя того, что искал, недовольно хлопнул по ней рукой.

— Я хочу знать, кто сидел в одной камере с Тис и какова судьба этих женщин.

Молодой секретарь поклонился и попросил подождать. Он принёс гостю кофе, а хозяин кабинета заверил, что Амирхан получит всю интересующую его информацию.

— Почему Тис не нашли после побега?

— Потому что я не был заинтересован в её поимке. Скажу тебе честно, Амирхан, девчонка поразила меня. Еле стояла на ногах, но не согнулась. Мужики ломаются или прогибаются, а эта нет. Лицо страшное, опухшее, разбитое, но посмотрела на меня своими глазищами, словно душу вывернула на изнанку. Подумал тогда, что она ровесница моей дочки и не стал долго держать. Попросил Всевышнего указать ей дорогу. Не мог я ей помочь, сам понимаешь — это значило бы открыто выступить против твоего отца, да и твоя роль во всём этом была не понятна. Могу сказать одно, за неё попросили. Сам же понимаешь, что не просто так я приказал привезти её сюда. Это был для неё единственный шанс.

В кабинет вошёл секретарь. Теперь Амирхан знал, что Мадину выпустили из тюрьмы, когда отец забрал своё заявление, как и говорила Тис, а Мио осудили и она до сих пор была в тюрьме.

Чтобы Амирхан не предпринимал, но он так и не смог связаться с Тис. Скорее всего она заблокировала международные звонки и теперь все входящие из других стран контролировались автоматически и отсеивались оператором связи. В соцсетях Тис не было. Прошло уже три месяца, больше Амирхан не мог ждать, постоянно, когда оставался один, он думал только о ней.

Как же холодно зимой в России. Красиво, очень красиво, но всё же холодно. Амирхан прямо с аэропорта направился к Тис, по адресу, который указал ему детектив. Но приблизиться к Тис он не смог, её парни всегда были рядом с ней, не позволяя даже появиться в поле её зрения. Случайной встречи так и не получилось, поэтому Амирхан подкараулил Тис в кафе, в которое она частенько заглядывала после вечерних тренировок. Амирхан дождавшись, когда девушка войдёт в кафе, отдал официанту письмо для неё.

Тис так и не поела, кофе давно остыл. Сидела и смотрела на конверт, который рядом с ней на стол положил официант.

— Где тот, кто передал это письмо?

— Он сразу же ушёл. К нему подошёл какой-то мужчина, сказав, что вас не стоит ждать.

Тис решила, что прочитает письмо дома, когда будет одна, вот только наши планы иногда остаются лишь планами. По дороге домой пришло сообщение о сборе группы и через три часа они вылетели в Пекин в составе охраны международной делегации. Через неделю, вернувшись домой, Тис снова увидела письмо, сиротливо лежащее на тумбочке в прихожей. Она открыла конверт, бумага внутри пахла им. Это был запах её любви. Конверт расплывался, теряя очертания. Тис несколько раз моргнула, прогоняя слёзы, но они текли и текли, не подчиняясь разуму. Внимательно прочитала несколько строк, но уже ничего не могла изменить, время для свидания давно прошло. Она долго просто вглядывалась в буквы, которые были выведены рукой араба, потому что сам текст запомнила мгновенно и теперь повторяла его не читая.