— Я приехала в Эмираты по работе, но иногда желания мужчин превращает в ничто жизнь женщин и поэтому я попала в тюрьму. Моя жизнь висит на волоске. Я хочу добраться до дома.

Тис понимала, что её слова задели парня, но он неожиданно ощетинился, как ёжик:

— Мне некогда тебе помогать. Нечего было сюда тащиться. Мне и самому не помешала бы помощь. Всевышний как будто забыл о нашей семье.

Парень пошёл прочь, засунув руки в карманы, Тис видела, как они сжались в кулаки.

— А может быть меня Всевышний послал тебе, как испытание? — хватаясь за последнюю соломинку, крикнула ему вслед.

— Тебя? — парень остановился и снова оглядел девушку. — Женщина и испытание, никогда не поверю.

— А ты не верь, просто помоги. Разве Всевышний не говорит вам о милости к ближнему? Я прошу: помоги мне вернуться домой. За каждый поступок, за каждое принятое решение нужно уметь отвечать. Что ты скажешь, когда Всевышний спросит тебя обо мне?

— Ты чужестранка, чужая. Ты не нашей веры, никто меня о тебе не спросит. Всевышнему нет до тебя дела.

— Вам позволено жениться на иноверках. Значит ваш Бог помнит и о нас.

Парень не стал больше слушать, он резко отмахнулся от незнакомки и быстро пошёл прочь. Тис сделала шаг назад и её поглотила тень. Она не плакала, когда была в тюрьме, не плакала, когда её избивали. Давно забыла, что такое слёзы, считая, что однажды выплакала их на целую жизнь вперёд. Но сейчас две слезинки, медленно скатились по щекам. Тис, почувствовав влагу, удивлённо провела пальцами по лицу. Внутри появилась боль, вроде как перестало действовать обезболивающее. Тис понимала, что ресурсы организма на исходе и она в этой стране с её менталитетом и отношением к женщинам никогда не сможет добраться до своей цели. Облокотилась на стену дома и медленно сползла на асфальт, ноги уже не держали. Беззвучно разбитыми губами прошептала:

— Амирхан, если бы ты только отставил мне свой номер телефона, я уговорила бы этого парня и позвонила тебе, чтобы хотя бы узнать правду.

Подумав, и наконец осознав, что не позвонила бы, потому что не зачем звонить, не зачем звонить тому, кто предал, Тис помотала головой и уткнулась лбом в колени. Мимо прошли смеющиеся парни, громко кого-то обсуждающие, за ними мужчина, который ворчал, на следующую за ним по пятам, женщину. И снова тишина.

— Это будет мой последний рассвет, — Тис решительно подняла голову. — Я им больше не дамся и не вернусь в тюрьму. Когда-то я поклялась, что ни один мужик больше никогда не поставит меня на колени, тем более эти алчные твари, готовые за деньги продать любого.

Кое-как Тис поднялась на ноги и медленно, теперь испытывая дикую боль при каждом движении, пошла по улице. По-прежнему держалась в тени, но теперь у неё была цель. Там впереди видела автомобильный мост и сейчас шла именно к нему. Она всё решила и теперь уже не думала о помощи и похоронила надежду на возвращение. Она медленно считала шаги, свои последние шаги по этой земле. Тис напряглась, когда в темноте услышала за спиной быстрые шаги. Пару шагов и она, переводя сбившееся дыхание, встала за угол, пропуская ночного путника. Но тот вдруг остановился напротив и до Тис донёсся уже знакомый голос:

— Ты куда направилась?

— Каждый из нас пошёл своей дорогой, выбирая свою судьбу, Рамиль. Тебя не должна интересовать моя судьба и то куда я иду, уходи.

— Ты что задумала? — нахмурился парень, оценивая её направление. — Тебе нужна была помощь, что-то изменилось?

— Не всегда мы находим то, что ищем. Я умею реально оценивать ситуации и свои шансы. И давно не верю ни в людей, ни в чудеса. Уходи, Рамиль. Мне сейчас не нужны ни друзья, ни собеседники и помощь твоя мне больше не нужна.

— Когда я решил помочь тебе, ты гонишь меня? Пойдём со мной.

— А если я всё же проститутка, ты всё равно поможешь? — ухмыльнулась Тис.

— Помогу. Когда ушёл, вдруг понял, что не смогу уважать себя, оставив тебя беспомощную на улице.

Рамиль занёс в квартиру, уже обессилившую девушку, которой хватило сил вернуться к его дому, но не хватило подняться по ступенькам. Рядом с дверью Тис потеряла сознание.

— Мама, помоги мне, — крикнул Рамиль, укладывая девушку на диван.

Женщина выскочила из своей комнаты и вскрикнула.

— Рамиль, кто эта девушка?

— Мама, не спрашивай меня ни о чём, я не смогу ответить на твои вопросы. Помоги мне привести её в чувство, и ещё её нужно будет накормить, и найти для неё подходящую одежду. Я пообещал ей, что помогу добраться до дома.

— Ей подойдёт одежда твоей сестры. Но ей в первую очередь нужен врач.

— Нет, с врачом будем решать, когда она придёт в себя. Одежда должна быть тёмная и должен быть хиджаб с вуалью, чтобы закрыть лицо.

Женщина, много лет работавшая хирургической медсестрой в госпитале, погладила девушку по щеке, прислушалась к дыханию и прощупала пульс. Она, хмурясь, разглядывала разбитое лицо, оттопыренные, распухшие синии уши, утыканные мелкими серёжками-гвоздиками и опухшие израненные пальцы.

— Рамиль, с ней произошло что-то страшной, а ещё она очень истощена. Откуда она? Сейчас пока спит, я раздену её и постелю ей постель, а ты иди, тоже ложись спать. Тебе уже скоро на работу. Днём я позабочусь о ней, обработаю раны и ссадины, попробую накормить, но обещай, что всё мне расскажешь.

— Мама, обязательно расскажу, но хочу тебя предупредить, что о ней никто не должен знать. Если кто-то будет спрашивать хоть знакомые, хоть незнакомые, то говори, что это твоя родственница приехала погостить и что она твоя ровесница.

Тис проснулась. Шевелиться не хотелось, но она напряглась, почувствовав запах свежего белья и еды. Внутри всё скрутило от голода, но самое главное безумно хотелось пить. Пытаясь вспомнить где она, открыла глаза. Перед ней сидел парень и внимательно смотрел на неё. Она сразу узнала его.

— Рамиль? — губы не хотели слушаться, но они не были сухими, кто-то намазал их гелем или мазью.

Парень кивнул.

— Пить.

Рамиль улыбнулся. Он помог Тис сесть и облокотиться на спинку дивана. Поднёс к её лицу стакан с водой и трубочкой. Тис долго и жадно пила, наслаждаясь каждым глотком живительной влаги.

— В моей жизни ещё никогда вода не была такой вкусной.

— Я не должен тебя касаться, но мне придётся за тобой ухаживать, надеюсь ты не против?

— Нет, у меня и воспитание другое. Я не хочу обременять тебя, поэтому просто отвези меня по адресу, который я тебе назову.

— Мама сказала, что тебе нужно отлежаться хотя бы несколько дней и что тебе нужен доктор. Ты очень слаба.

Рамиль внимательно посмотрел в глаза Тис и добавил:

— Не расскажешь, что с тобой случилось?

Тис отрицательно покачала головой:

— Поверь, тебе лучше ничего про меня не знать. Так будет спокойнее.

Понимая, что девушка не отступит от своего решения, чувствуя в ней какую-то силу, Рамиль принёс и положил на диван женскую одежду.

— Спасибо, — только и смогла прошептать Тис.

В дверях, хоть Рамиль и не разрешал, появилась его мать. Две женщины внимательно разглядывали друг друга, но в ответ на настороженный взгляд гостьи хозяйка дома приветливо улыбнулась:

— Раз проснулись, давайте кушать, чтобы силы были доехать до дома.

Рядом с диваном накрыли невысокий стол, но Тис так и не смогла взять ложку. Израненные пальцы не слушались. «Как я ещё смогла придушить того амбала в машине? Сейчас вообще пальцы не гнутся». От слабости Тис хотелось снова лечь и зарыть глаза. Женщина сама, не слушая возражения, накормила её супом, от чего внутри тела разлилось тепло, а ещё было мясо, совсем немного, потому что девушка снова заснула. Уложив Тис, мать с сыном решили, что ехать нужно вечером, чтобы выйти на улицу не привлекая внимания.

Рамиль разбудил гостью, когда уже совсем стемнело. Тис кое-как встала, прислушиваясь к своему самочувствию. Ничего особо не изменилось, боль прошивала при каждом движении. Немного отступила усталость. Сделав усилие, заставив повиноваться тело, Тис помылась и мать Рамиля помогла ей надеть то, что носят арабские женщины, на этот раз на голове Тис был не платок, а чадра, открытыми оставались только глаза, которые густо подвели карандашом на восточный манер. Одевать паранджу мать отсоветовала, так как это могло привлечь внимание соседей и усилить их любопытство.