– Ошибкой было прятать корабль под городом. Но если бы не это и не одержимость Ли Эббота моим отцом, нам не удалось бы раскрыть его замысел и остановить истребление шейдеров. Жаль только, что нельзя повторить в суде то, что он говорил мне, когда был уверен в своем триумфе. Рохас бы ухватился за такой компромат на мэра, «Ли Тек» и полицейское управление.

Хавьер неопределенно хмыкнул.

– Что?

Он многозначительно кивнул в сторону экрана.

«Маленькая потаскуха! – Брызги слюны украсили прозрачное стекло. – Похотливая дрянь! Все вы, дикие твари, одинаковы – можете лишь драться и совокупляться. Таким не место в цивилизованном обществе».

«Так всего-то и нужно было, – услышала я со стороны свой голос, – позволить Андресу Диазу довести свой план до конца и подарить шейдерам новое солнце. Дайте нам уйти, и все проблемы исчезнут сами собой. Не нужно будет выдумывать отраву и производить миллионы порций блокиратора каждый месяц. Какое облегчение для литиан и непоправимый удар для экономики, не так ли?»

«Уйти? – Лицо Эббота, искривленное разделявшим его и камеру толстым стеклом капсулы, приблизилось. – Улететь? Так ты знаешь о корабле Диаза? Знаешь и продолжаешь упираться…»

Изображение сменилось, показывая Ли Эббота уже за главным пультом в капитанском кресле, прежде принадлежавшем Хавьеру, а до него – моему отцу.

«Андрес Диаз… когда корабль разнесет в клочья семнадцатый, который давно нуждался в очистке, жертвы будут на твоей совести. Уж я об этом позабочусь. Весь Литианский сектор узнает, каким редкостным уродом был герой шейдеров Андрес Диаз!»

«И передайте, что операция санкционирована лично мэром Абисс-сити Ли Обеллем. К тому моменту, как власти разберутся, что на самом деле происходит, все уже будет кончено. Мэру ничего не останется, кроме как признать мои неоспоримые заслуги по очистке города от трущобной грязи».

Я удивленно повернулась к Хавьеру. Голозапись показывала Ли Эббота слишком близко для того, чтобы быть изображением с визора экзокостюма, в который был одет Кессель. А половину сказанного манн вообще не мог слышать. Да и ракурс съемки был такой…

Я скосила глаза вверх и зашарила пальцами в волосах, выискивая невидимую камеру.

– Дай я.

Хавьер наклонился ко мне, ловко подцепил что-то, дернул…

– Ай!

– Прости, мелочь.

Манн показал мне добычу. На раскрытой ладони лежал крохотный чип. Я недовольно потерла поцарапанное место, уже скрытое чешуйкой шейда.

– Ума не приложу, когда Рохас успел вживить его.

– Прогулка по студии. Помнишь?

Я скептически фыркнула. А потом еще раз – только теперь от возмущения.

– Шисс, так, выходит, он работал, когда мы с тобой…

– Да.

– И потом, когда…

Хавьер помрачнел.

– Да.

– Шисс!

– Я ему припомню эту самодеятельность, – туманно пообещал Хавьер, сминая в кулаке хрупкий чип камеры.

– Эй! – Насмешливый голос – совершенно невозможный в трущобах семнадцатого – раздался из коридора, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. Обернувшись, я увидела на пороге комнаты неонового, державшего голопроектор. Голографический Дамиан Рохас, как всегда безукоризненно одетый и абсолютно невозмутимый, висел рядом, оскалившись в широкой улыбке. – Нечего портить дорогостоящее оборудование. Напомню, Кессель, ты со мной еще за прошлую операцию не расплатился, а уже набираешь новые долги. Разве я не просил вернуть технику в целости и сохранности?

– Извини. – Хавьер улыбнулся еще шире «Хирурга». – Испортилась при транспортировке. И осторожнее, а то я решу, что твой интерес к интимному видео со мной в главной роли какой-то… подозрительный.

– Оставь шутки ниже пояса брату, – фыркнул Рохас. – Нас ждут великие дела. Сейчас к вам поднимется моя команда гримеров и приведет вас в достойный вид. Нам предстоит долгая и, надеюсь, продуктивная встреча в кабинете бывшего мэра Абисс-сити. Не зря же я столько лет примеривался к его креслу.

Бронированный ховер городской администрации ждал у закусочной Нор Лю-Циня. Охранники – два хмурых полицейских в экзокостюмах – посторонились, пропуская нас и неонового манна с голопроектором. Нор-ры и шейдеры, столпившиеся вокруг ховера, напряглись, в воздухе отчетливо запахло дракой. Но один взгляд Хавьера – и толпа нехотя расступилась. Хоть ситуация и напоминала арест, на самом деле, как объяснил неоновый, это было чем-то вроде ускоренной доставки.

Вопрос не терпел отлагательств.

Внутри транспортник выглядел дорого и внушительно: кожаные сидения, мини-бар, собственная станция связи, несколько голопроекторов. Я прилипла носом к стеклу, стараясь не упустить ни одной детали того, что происходило внизу.

А посмотреть было на что.

Ховер, мигая огнями, на полной скорости несся по трассе вдоль сверкающей серебром линии скайвея, а под ним в серых клубах тумана мелькали улицы и кварталы трущобных районов Абисс-сити. С высоты можно было по-настоящему оценить масштаб того, как изменился за последние несколько дней и недель шумный мегаполис.

Вместо половины семнадцатого, пестрым полотном покрывавшего окраинную зону терраформированной земли вплоть до границы силового поля, зияла темная рваная дыра, дымящаяся и осыпающаяся по краям, обнажая оборванные клубки проводов, трубы подземных коммуникаций и арки коллекторов. Нескладные дома нор-ров перекосило еще сильнее, отчего большая часть жителей высыпала наружу, боясь оказаться погребенными под стенами собственных жилищ. Я обоснованно боялась, что полицейские, некогда державшие в страхе законопослушных нор-ров, могут посчитать многотысячные неприкаянные толпы угрозой. Но массовых столкновений видно не было. И самого оцепления, кажется, тоже.

Неужели?..

Нет, кое-где стычки еще происходили – крохотные точки волнами набрасывались друг на друга, туман рассекали огни полицейских мигалок и вспышки выстрелов. Но на крупных улицах семнадцатого, пятнадцатого, пятого, где проблемы стояли острее всего…

С замиранием сердца я наблюдала, как полицейские-литиане один за другим опускали оружие. Выстрелы затихали. Шейдеры и нор-ры поднимали головы из-за баррикад и медленно выходили вперед, удивленные и настороженные. Навстречу им от заграждения ховеров выступили переговорщики в деактивированных экзокостюмах.

И таких групп было не одна, не две… И не только в трущобах. Когда ховер наконец пересек линию тумана, влетев на оживленные трассы Центра, я заметила литиан и цивилизованных шейдеров, стягивавшихся к зданию администрации. Казалось, все жители Абисс-сити объединились в едином порыве и желании добиться справедливости. И полицейские уступали, предпочитая занять сторону простых граждан Абисс-сити, а не алчного мэра, слетевшего с катушек полицейского капитана и прочих сторонников радикальных мер.

С рекламного баннера, сверкавшего на стеклянной стене небоскреба, говорила Ракель – судя по фону позади нее, из подпольной студии Рохаса.

– Несмотря на то, что пытается внушить нам пропаганда Ли Обелля, шейдер – это не манн с паразитом внутри. – Взгляд Ракель, сверкающий и решительный, устремился в камеру. Звенящий голос заполнил собой пространство. – Шейд – не паразит, не радиоактивная плесень, не вирус, не чужеродный организм из дальнего космоса. Шейд – неотъемлемая часть шейдера, часть его души, его сердца. Можно принять позицию «Ли Тек», сознательно заглушив часть себя блокиратором. Можно вырезать часть себя и жить дальше. Но это будет лишь подобие жизни. Единственный путь, по которому должен идти каждый разумный шейдер, – путь принятия себя. Нельзя разделять шейдера и шейда… – Она на мгновение осеклась, до крови прикусив губу. – Мы – это мы, какими бы ни родились. Пришла пора Абиссу признать это.

Громкие крики поддержки были слышны даже через толстые стены ховера. Некоторые аплодировали.

Я пораженно выдохнула, откидываясь на спинку сиденья.

– Глазам не верю.

В ярком взгляде Кесселя, сидевшего напротив меня, заплясали насмешливые искры.

– Это в немалой степени твоя заслуга, мелочь. Твое упрямство, верность себе – и в особенности отважное сопротивление Ли Эбботу – заставили многих по-другому взглянуть на действия полиции и правительства.