Потянувшись назад, я провела рукой вверх-вниз. За шумом воды послышался приглушенный свистящий выдох, который лишь распалил мою решимость. В конце концов, можно вечно ждать этого подходящего спокойного момента, чтобы сесть и разобраться в себе, своих чувствах и своем втором начале. Но зачем, когда вот же он здесь, Хавьер Кессель, манн, рядом с которым мое сердце бьется чаще, а внизу живота нарастает нервно-приятный предвкушающий спазм. И хочется большего. Хочется позволить себе больше.

Почему бы не сейчас?

С силой, которой не ожидала после долгих недель полубессонных скитаний, я развернулась в руках Хави и впилась в его губы яростным поцелуем. Шейдер ответил с не меньшей страстью. Горячие струйки воды стекали по лицу, мешая дышать, но мы едва замечали их, увлеченные друг другом.

Крепкие ладони подхватили меня под ягодицы, упирая спиной в стену душевой – и совсем, как оказалось, не холодную. Я вцепилась ногтями в широкую спину, выгнулась…

Би-ип, би-ип, би-ип!

Слайд-дверь отъехала в сторону, выпуская наружу пар и впуская холодный воздух и обладателя самого незатыкающегося коммуникатора на всем Абиссе. Недвусмысленная поза, закрытая дверь, намекающая на желание уединиться, и любезно освобожденная койка Анхеля при этом совершенно не смутили. Как я успела убедиться за время совместного существования, деликатность и уважение к личному пространству были ему чужды как таковые.

– Выйди, – не поворачивая головы, бросил глава «Механического солнца». – Считаю до трех. Раз. Два с половиной…

– Хавьер…

И что-то в голосе Анхеля, напряженном и звенящем, заставило нас прислушаться. Старший Кессель выдохнул сквозь сжатые зубы, посмотрел на меня, улыбнулся, криво и немного виновато. Пожав плечами, я расплела ноги, опускаясь на пол, – Анхель есть Анхель, ничего не поделаешь. От гормонов, вброшенных в кровь шейдом, немного потряхивало, и зеленая макушка младшего Кесселя, видневшаяся через плечо старшего брата, вызывала раздражение и стойкое желание отделить наглую голову от бесполезного тела. Судя по тому, как ходили желваки на лице Хавьера, тот думал примерно о том же.

Хорошо хоть, у Анхеля хватило ума дать нам остыть – и даже предусмотрительно швырнуть парочку полотенец из комнаты с раковиной, – а то вторжение в душ реально могло закончиться братоубийством.

Кессель вышел первым. Я следом.

Анхель был взбудоражен – ноздри нервно раздувались, взгляд перескакивал с предмета на предмет, от крепко стиснутых кулаков на мощных руках вздулись вены. По татуированной коже красными гребнями поднимались – и тут же опускались – чешуйки шейда. Не знай я, что вся химия, контролируемая в пятом районе враждебными «Яростными кулаками», давно кончилась, решила бы, что Анхель под кайфом.

Но эту стадию мы уже прошли – дважды я лично выводила шейдера из комы, а агрессию озверевший от ломки младший Кессель вынужденно вымещал в спаррингах с братом и яростных кувырканиях с Никс, когда хакерша была в настроении для постельных игр. В остальное же время неуемные аппетиты Анхеля с успехом разбивались о легкий хлопок по ягодицам и мурлыкающее «не сейчас, милый», и, к моему удивлению, шейдер прекращал попытки залезть в чужие трусы и уходил колотить пустые ящики в подвале или искать счастья на стороне.

Впрочем, сейчас был не один из этих случаев.

– Рамон вышел на связь, – сквозь зубы процедил младший Кессель. – Ему и небольшой группе наших удалось прорваться из оцепленного семнадцатого в пятый. Половина ранены.

– Пусть уходят вглубь сектора, – отрезал Хавьер. – Рамону известны основные точки.

– Литианам тоже. Вспомни, что случилось с группой Васкеса, которого мы с трудом вытащили из полицейского участка этого шиссового ублюдка Ли Эббота. Стоит нашим показать нос в убежище, их повяжут за пять минут. А то и проще…

– Рамон – безопасник. Он знает, что делать, и справится без нашей помощи.

– Поздно… – Анхель поморщился, упрямо поджав губы. – Я уже принял вызов. И согласился встретиться. Точка в четвертом квадрате.

– Ты… что?

Тут опешила даже я. Да, младший Кессель не отличался особым интеллектом, но надо было быть клиническим идиотом, чтобы вот так запросто подставить под удар и нас, и Рамона – а заодно и остальных шейдеров «Механического солнца», разбросанных по трущобам Абисс-сити. Хавьер неделю выбивался из сил, пытаясь обеспечить безопасный переход в другой район, договариваясь с местными главарями, но переговоры пока не дали результата. Нужно было еще несколько дней.

И вот, пожалуйста. Вся операция шиссу под хвост из-за одного…

Но Анхель встретил разъяренный взгляд главы «Механического солнца» с непривычным упрямством.

– Иначе было нельзя, – обреченно проговорил он. – С ними Ракель.

– Ситуация в Абисс-сити, где неделю назад вооруженная группа шейдеров совершила нападение на полицейский участок северо-западного центрального городского округа, по-прежнему остается напряженной. – Тонкие брови на кукольном личике литианки, ведущей голоновости, приподнялись, выражая тщательно выверенную степень обеспокоенности. – В результате неправомерных действий пострадало четыре сотрудника полиции. По оценкам независимых экспертов, общая сумма ущерба составила три миллиона четыреста семьдесят тысяч кредитов. Несмотря на активные розыскные действия и обнаружение штаба преступной группировки – так называемой банды «Механическое солнце», запрещенной на территории Литианского сектора, – основные организаторы налета до сих пор не найдены. Усиленные отряды полиции осуществляют оперативные действия в пятом, седьмом, семнадцатом и восемнадцатом районах Абисс-сити, в связи с чем на указанной территории введен пропускной режим и комендантский час. Власти мегаполиса обсуждают необходимость полной блокировки семнадцатого района, где по имеющимся данным базируются основные силы банды.

Я зло стиснула зубы.

– Напоминаем, – оскалилась с виртэкрана ведущая, – что виновные в преступлении все еще остаются на свободе. Если у вас есть какая-либо информация о местонахождении лиц, указанных на экране, просим сообщить на горячую линию или в ближайшее отделение полиции. Сумма вознаграждения приведена ниже.

Голову литианки сменили кривые голограммы предполагаемых организаторов налета. Изображения были нечеткими – видно было, что использовались данные с уличных камер видеонаблюдения, не позволявшие составить точные портреты боевиков. «Хавьер Кессель», «Анхель Кессель», «Рамон Перес» и другие члены «Солнца» были почти неузнаваемы. Зато «Солану Диаз» голоновости показали во всей красе – не иначе как отчим, чтоб его шиссы сожрали, предоставил полиции мои старые записи.

Никогда не интересовалась новостями – и вот, внезапно оказалась в центре того, что транслировалось по центральным литианским каналам.

– Да ты у нас звезда, детка, – развязно хохотнул Анхель, когда кадры, сделанные матерью в одну из наших последних прогулок по Центру, сменились более свежим изображением. Скрытая камера засняла, как я наклонилась над монитором, проверяя показатели. – Аппетитнее иных актрис.

Я хлопнула рукой по пульту, отключая проекцию. При виде клиники Михелей сердце кольнуло тупой иглой потери.

– Не смешно.

– Известность нашей детки создает определенные сложности, – поддержала Никс. – С засвеченным лицом я бы справилась – полтюбика зеленой краски, искажающая голографическая маска и поддельный ид-чип нам в помощь, – но что-то я сомневаюсь, что Ли Эббот ограничился передачей в базу старого семейного архива. Много у него на тебя нарыто?

Я поежилась.

– Судя по последней записи из клиники, предостаточно.

– Данные легального чипа плюс петабайты видео. – Хакерша покачала головой. – Фигура, походка, жесты, биохимические реакции тела – у них есть все. Тебя вычислит первая же камера с биометрическим сканером. Зато понятно, откуда в районе столько полиции после последней вылазки.

– Я могу остаться.

– Нет! – взвился Анхель. – Нам нужен медик в группе. А вдруг Ракель ранена? А вдруг они все ранены? И что тогда?