А в рукаве куртки Рамона наполовину исчез до боли знакомый крохотный шип с острыми немного погнутыми иглами. Неужели тот самый, что мы с Кесселем когда-то достали из пасти шисса и принесли на анализ в «Механическое солнце»?..

В комнате повисла напряженная тяжелая тишина.

– Хавьер… – Рамон, побледневший еще сильнее, повернулся к главе «Механического солнца». – Я…

– Ты. – По рукам и спине Анхеля пробежали волны красной чешуи. – Это все ты! Связался со мной, нарушив приказ Хавьера о радиомолчании, соврал о тяжелом состоянии Ракель, чтобы я точно согласился встретиться. И если бы не Никс и Солана, нас ждали бы не вы, а целый взвод литиан.

– С моей группой случилось то же самое, – добавил кто-то. – Мы пытались прорваться из семнадцатого, но наткнулись на заградительный огонь на границе. Операцией дистанционно руководил Рамон.

– А Ракель… Да, я узнал, что она выжила после облавы лишь тогда, когда встретился с ними в пятом…

– Еще Алварес. И Виго.

– И отряд Васкеса. Их бы не поймали, если бы не…

– Васкес? – Гаррет, до этого лишь растерянно наблюдавший за происходящим, тяжело поднялся, в упор глядя на Рамона. – Отец? Мой отец?!

Но глупостей юный шейдер наделать не успел – на плечо опустилась когтистая красная лапа.

– Погоди-ка, малец… – Выпустив руку Ракель, Анхель, огромный и жуткий, встал рядом с младшим Васкесом. – Он мой.

– Хавьер. – Рамон затравленно обернулся. Попятился к дверям, но выход перегородили молчаливые охранники «Хирургов». – Ты что, будешь вот так стоять и слушать все это? Позволишь им обвинять меня? Меня, бессменного безопасника «Механического солнца»? Себастиан Кессель и Андрес Диаз полностью доверяли мне. А ты…

Но острая сталь в светлых глазах старшего Кесселя заставила бессменного безопасника замолчать.

– Доказательств достаточно, Шей Перес. Признайся сам, и я прослежу, чтобы наказание было быстрым. В противном случае…

Кольцо вокруг Рамона начало сжиматься. Боевики «Механического солнца», потерявшие слишком многое по вине предателя, подходили все ближе, и зверские оскалы на лицах не предвещали ничего хорошего.

И Рамон… сдался.

– Да! – запальчиво выкрикнул он, обводя бывших друзей сверкающим взглядом. – Да, да, да, я это сделал! Но я хотел как лучше! Просто… – Он запнулся. – Одно потянуло за собой другое…

– О да, – раздался скептический смешок голографического Рохаса, – знаем-знаем. Тяжелый путь предателя. Раз поступился совестью, согласившись на что-то такое маленькое, незначительное и, как кажется, абсолютно безвредное, но вот уже это маленькое ведет к среднему, большому, огромному – и тут ты понимаешь, что продался целиком. И дальше либо идти до конца, либо…

– А что мне оставалось делать? Сначала шиссов дротик, за которым охотится вся полиция Абисс-сити, потом самоубийственный налет на полицейский участок… Мы раздразнили литиан! Им было нужно только «Механическое солнце». Если бы они получили свое, все вернулось бы в норму. Но эта глазастая сучка, которая и правда путается с литианами, начала подозревать…

Последнего говорить не стоило, особенно при Анхеле, который и так был на взводе. Рычащий монстр в красной броне сбил Рамона, прежде чем тот успел добежать до двери. Сцепившись в клубок, противники покатились по полу, оставляя за собой широкую и густую полосу из крови, плоти и кусков одежды.

А когда несколько ударов сердца спустя Анхель, тяжело припадая на одну ногу, поднялся, все было уже кончено.

Рамон был мертв.

Горевали о предателе недолго.

Не успела кровь, хлеставшая из разорванного горла Рамона, остановиться вместе с его сердцем, как двери медицинского блока отворились, впуская внутрь трех роботов-уборщиков и молчаливую нор-ру. Бесстрастно окинув взглядом бурые пятна и безжизненное тело в углу, фемма засучила рукава и деловито принялась за работу. Загудели механизмы, зашуршали щетки. Комнату наполнил едкий запах химикатов, перебивший запах крови. Явившиеся следом крепкие охранники унесли тело. Шейдеры семнадцатого проводили их угрюмыми взглядами.

Слов не было, мыслей тоже.

Все произошло слишком быстро. Казалось, ситуация начала налаживаться – пятнадцатый оказался не таким негостеприимным, как показалось вначале, раненым оказали помощь, а изможденным от бесконечного бегства бойцам нашлось место, где можно было перевести дух, не беспокоясь о коллекторных тварях и литианских энергетических пистолетах.

И вдруг в один момент все изменилось. Предатель Рамон погиб от когтистой лапы Анхеля, Ракель оказалась на грани жизни и смерти, а вчерашние союзники смотрели друг на друга с недоверием, гадая, кто следующим может переметнуться к врагу. Один лишь голографический Рохас сохранял абсолютную невозмутимость и наблюдал за уборкой и транспортировкой Ракель в хорошо оснащенную медицинскую капсулу с видом всезнающего и всеведущего властелина мира.

Пять минут, и в медотсеке не осталось ничего, что напоминало бы о растерзанном безопаснике Рамоне Пересе.

– А теперь все, кто в состоянии держаться на своих двоих, вон, – не дав никому опомниться, распорядился глава «Хирургов». – Кроме вас, Диаз и Кессель.

Судя по облегчению на мрачных лицах, шейдеры и сами рады были подчиниться. Все, кроме Анхеля. Доковыляв до капсулы Ракель, зеленоволосый шейдер замер, положив ладонь на полупрозрачный корпус купола. И, наверное, так и остался бы стоять, прикидываясь частью декора, если бы не покашливание Хавьера.

– Анхель, – приказал он. – Выйди.

С братом младший Кессель спорить не стал, хоть по его лицу и видно было, что хотелось.

– Хорошо. Проведаю Никс.

Помятый шейдер нехотя поплелся к выходу. В дверях он ненадолго остановился, пожирая тоскливым взглядом закрытую капсулу, в которой лежала Ракель.

– Обещайте, что позаботитесь о ней.

– Разумеется, – ответила я. – Она – мой пациент.

Новый кивок. Дверь с шипением отъехала в сторону и секунду спустя закрылась. Я бросила короткий взгляд на Хавьера и успела поймать в светлых глазах отголосок легкой тревоги, с которой он провожал брата.

– Не переживай, – ободряюще коснулась я его плеча. – Раны не такие серьезные, как кажутся. Шейд Анхеля справится без дополнительной подпитки.

– Не сомневаюсь, – раздалось сбоку.

Повернув голову, я увидела, как из прохода, открывшегося прямо в стене, выходит настоящий Дамиан Рохас. Не обращая на нас внимания, глава «Хирургов» быстрым шагом направился к капсуле Ракель и самым тщательным образом изучил показатели – хотя, казалось бы, минуту назад сам же помогал мне их настраивать.

– Что ж, – закончив проверку, выпрямился он и посмотрел на меня. – Могло быть и хуже. Тебе удалось не уморить Шей Вега. Пусть и с четвертой попытки.

Не в силах сдержать раздражение от насмешливой снисходительности во взгляде непревзойденного и гениального медицинского светила Дамиана Рохаса, я зашипела:

– Сам-то и пальцем не пошевелил, чтобы помочь.

Холеный мизинец издевательски качнулся в мою сторону.

– Мои пальцы, равно как и прочие части тела, включая мозги, требовались для другого. Например, решить сложный вопрос, что же с вами делать и как при этом не заляпать стены… – Рохас покосился на сверкающую чистотой панель, по которой еще недавно стекали потеки крови, выплеснувшиеся из разорванного горла Рамона. – Платить уборщикам сверхурочные как-то не очень хочется.

– Чем платить, электричеством?

– Думаешь, легко протянуть под целым районом силовые кабели, да так, чтобы ни одно производство не обнаружило утечки ресурсов? А тут еще разыскиваемые по всему Абисс-сити нахлебники на мою голову тратят дорогостоящую энергию.

Хавьер прочистил горло.

– Мы заплатим, как только появятся деньги.

– Откуда? – Светлая бровь скептически изогнулась. – Разберете Анхелитто на органы и продадите на черном рынке? Предупреждаю сразу, за такую печень много не выручить, да и мозг, полагаю, тоже не очень сохранился. Или ты, Хавьер, планируешь провернуть еще одну банковскую аферу, пойдя по стопам отца? Разблокировать скрытые счета, вывести средства, которые Кессель и Диаз – старшие предусмотрительно сохранили для потомков? Разочарую – все давно растрачено. Даже на новые шортики твоей медичке не хватит.