— Это поддерживающий силы настой, ничего необычного, — с улыбкой говорит он, разводя три капли на стакан воды. — Рекомендую принимать его ближайшие несколько месяцев: дополнительная бодрость никому ещё не помешала.

Я покорно выпиваю лекарство. Конечно, можно задавить вопросами целителя: он тоже был в моей спальне той ночью и всё знает. Когда Алиса выходит на поиски куда-то запропастившейся Снежи, чтобы помочь мне собраться к завтраку, я делаю попытку дознаться правды, но терплю ожидаемый провал.

— Об этом вам лучше поговорить с великим князем, миледи. — Целитель аккуратно убирает многочисленные флаконы со стола в чемоданчик, проверяя, надёжно ли заткнуты пробки у каждого. — Тут я не могу вам ничем помочь.

Ругаюсь про себя, но делать нечего, придётся ждать, когда Эмиль изволит появиться во дворце.

Первый знак, что князь в курсе моего состояния, приходит на следующий день. Ранним утром, только я встаю с постели, слуги приносят корзину с белыми лилиями. Между листьев вложен запечатанный сургучом конверт с оттиском орла, держащего в когтях извивающуюся змею, — символом императорского дома. От чего-то тут же дрожат пальцы, и я еле ломаю печать.

На шершавой кремовой бумаге написаны всего три слова: «Желаю скорейшего выздоровления». Растерянно верчу конверт в поисках продолжения, но его нет. Ни подписи, ни пояснений, ничего. Разочарованно сворачиваю записку обратно. Какой-же он всё-таки подлец, мог бы хоть чуточку объясниться! Ничего не стану отвечать, вот возьму и вовсе выкину эту дурацкую бумажку! Рука зависает над корзиной для бумаг, но я медлю. Всё-таки это моё первое послание от Эмиля. Вдруг для чего-то пригодиться? Ищу себе оправдание, а пальцы сами сворачивают записку, запихивая её в крохотную поясную сумочку.

На следующий день приезжает Луиза. Пряча глаза и нервно комкая кружевные манжеты, она передаёт наилучшие пожелания от Катарины. Когда короткий обмен любезностями завершён, девушка некоторое время молчит, собираясь с духом, а потом выпаливает:

— Мне так жаль, леди Лияра! — Она заламывает руки, а её большие голубые глаза расширяются от страха. — Я и подумать не могла, что Илона на такое решится!

Сначала я недоумённо хмурюсь: неужели герцогиня как-то связана с нападением проклятого? Но потом понимаю: Луиза говорит не о Тени, а о действиях самой герцогини Келлер.

— Если бы я только знала, что она такое задумала! — причитает девушка, вытирая набежавшие слёзы. — Простите, ради всех богов!

— Прекратите, миледи, вы тут совершенно ни при чём. — Я успокаивающе беру её за руку, сжимая худенькие пальчики. — Герцогиня просто слишком сильно расстроилась. Уверена, после непродолжительного курса лечения, она вернётся в добром здравии. — И не захочет меня убить ещё раз.

— Вы не знаете? — Луиза утирает слёзы и ошеломлённо смотрит на меня. — Илона не доехала до лечебницы, сбежав из-под стражи. Не представляю, куда она исчезла: прошло уже пять дней, а ни в особняке, ни в поместье Келлер она так и не объявилась. Надеюсь, его высочество сумеет её отыскать, ведь за этим он и уехал из столицы.

Тягучая тупая боль сжимает сердце, но я не показываю вида. Так вот, оказывается, почему Эмиль так спешно перебрался в лагерь: искать свою сошедшую с ума любовницу. Запихиваю горечь внезапной жалости к себе поглубже в душу. Вот ещё, не стану убиваться по князю, хоть и успела нафантазировать за вчерашний день всякие глупости. Ничего я не значу для него — как раньше, так и сейчас, — и поиск Илоны очередное тому подтверждение, ведь для этого личное присутствие вовсе не обязательно.

Следующие три дня тянутся удручающе медленно. Моя слабость ещё даёт о себе знать, и бодрящая настойка не очень-то с этим справляется. Погода с жары сменяется прохладой, небо заволакивает серыми тучами, через которые то и дело прорезываются лучи летнего солнца, и я по полдня провожу с Алисой в саду. Теперь у пруда специально для нас стоят плетёные кресла, накрытые подушками, мы сидим в них, кутаясь в мягкие пледы и разговариваем обо всём и ни о чём. Наговорившись, подруга принимается за вышивку: дельфиниумы и пионы в прозрачной вазе из-под её ловких пальцев выходят почти как настоящие. Я же утыкаюсь в книгу древних сказок, на самом деле под прикрытием страниц разглядывая подаренное Эмилем кольцо. В тусклые бессолнечные дни оно выглядит скромнее, не заливая сиянием всю кисть, но я никак не могу прекратить рассматривать его грани, думая о своём.

Примерно через две недели Катарина должна разрешиться от бремени — и тогда же проклятые снова должны будут напасть на столицу. Но что если я уже приняла на себя этот удар? Что если неудавшаяся атака проклятого на дворец князя и есть то самое событие, после которого в прошлый раз моя жизнь пошла под откос? Может, всё самое плохое уже произошло? Хотелось бы верить, но подлый червячок сомнения по-прежнему грызёт душу.

Я даже Алисе не хочу рассказывать о своих переживаниях. В них столько привязано к Эмилю, что подруга непременно начнёт лукаво улыбаться, сводя всё к обсуждению далекой, но неуклонно приближающейся свадьбы. Я же так путаюсь в собственных чувствах, что думать ещё и об этом совершенно не хочу.

На дорожке за спиной шуршит гравий, слышится звук шагов. Мила что-то говорит, ей отвечает негромкий мужской баритон, и я подбираюсь в ожидании, а сердце вдруг бешено бьётся, грозя выскочить из груди. Неужели всё-таки Эмиль?

С равнодушным видом поворачиваю голову. Острое разочарование пронзает нутро: это не Эмиль. Рядом с Милой идёт Адриан Шмидт. Его русые волосы, остриженные по плечи, забраны в низкий хвост, на поясе с одной стороны висит кинжал, с другой — револьвер. Военный мундир из тёмно-синего сукна подчёркивает атлетичную фигуру.

— Ваше благородие, герцог Адриан Шмитд к вашим услугам, — представляется с поклоном мужчина, а я благосклонно киваю.

— Прошу прощения, герцог, я бы с удовольствием поприветствовала вас, как подобает, но мне сегодня что-то нехорошо, — вру я с очаровательной улыбкой. На самом деле внутри поднимает голову банальная вредность. Притворившись, что не узнала его, спрашиваю: — Вы служите под началом его высочества, верно?

В последний раз я видела герцога Шмидта в день, когда мы с Эмилем разговаривали в беседке парка. Боги, это было месяц назад, а кажется словно прошло сто лет.

— Истинно так, миледи, — кланяется герцог.

— Моя подруга, графиня Алиса Вельтман, — спохватившись, представляю я Алису. Мужчина целует её пальцы, и та заливается краской смущения.

— Вы очаровательны, миледи, — светским тоном говорит герцог, чем вызывает робкую улыбку девушки. — Я не смею беспокоить ваш отдых, баронесса, но порученное мне дело не ждёт.

Откладываю книгу на столик, с интересом наблюдая, как мужчина достаёт из шкатулки свиток с подвешенной печатью и футлярчик поменьше. И что это? Новое письмо от Эмиля? Надеюсь, в этот раз в нём будет чуть побольше слов, а ещё хоть одно извинение, объясняющее его столь долгое отсутствие.

— Его императорское величество только сегодня подписал указ, и я сразу повёз его вам. — Адриан протягивает мне свиток. — Волей императора вам присваивается титул герцогини Тойфер, а также передаётся в дар поместье на берегу озера Риой, площадью две тысячи акров.

Я ошеломлённо разворачиваю тонкую бумагу, невидяще смотрю на размашистую подпись Стефана, трогаю печать. Герцогиня? Вспоминаю чаепитие во дворце, предложение Эмиля и его обещания, предшествовавшие шантажу. Так это всё оказался не пустой трёп? Он правда добился для меня нового титула — да не абы какого, а с хорошим куском земли в одном из самых красивых мест Сиории в придачу?

С трудом удерживаюсь, чтобы не проверить печать на подлинность, но сомнений быть не может. Я теперь герцогиня Тойфер, с ума сойти. То, чего я так долго добивалась в прошлый раз, теперь само приходит в руки. Вот только почему нет удовлетворения и радости? Ведь я так мечтала о титуле, но все эти чаяния сейчас кажутся мелкими и совсем неважными.

Бережно сворачиваю свиток и еле выдавливаю положенные приличием благодарности.